– Не думаю, что это Хейден, – сказала Элли.

Какое-то время мы втроем стояли снаружи двери, слушая звуки: крики, двигающуюся кровать, стук дерева о стену. Я чувствовал себя непрошеным гостем, хотя и понимал: что-то было не так. Хейден был там один. Каждый из нас пытался понять, что же мы действительно слышали, тем временем звуки внутри комнаты изменились. Это был не один вскрик, не два, а множество перекрикивающих друг друга, дробящихся и расширяющихся до тех пор, пока голос не стал голосом толпы. Кажется, свет в комнате потускнел, пока крик усиливался, хотя, может быть, это было всего лишь мое воображение.

Я попытался разобрать голос Джейн, и там был намек на что-то знакомое, шепот в этой какофонии, такой слабый, чуть больше, чем эхо воспоминания. Но тем не менее для меня все было реально.

Элли нагнулась и заглянула в замочную скважину, и только теперь я заметил у нее дробовик. Она быстро встала и отошла от двери, рот раскрыт, глаза расширились.

– Это Хейден, – в ужасе сказала она, а затем выстрелила в ручку двери и замок.

Выстрел прорвался сквозь звуки наслаждения и оставил от них лишь клочки. Они затихли, чтобы их потом заменили одинокие стоны мужчины, умоляющего не останавливаться, это было так чудесно, так чисто, так живо…

Дверь раскрылась. Никто из нас не вошел в комнату. Мы не могли пошевелиться. Хейден лежал на спине, на кровати, окруженный белыми. Я видел их раньше, словно тени на снегу, немного яснее, чем бледных призраков, но здесь в комнате они были яркими и определенными. Их было несколько, я не мог посчитать точно, потому что они извивались и переплетались друг с другом и с Хейденом. Просвечивающие конечности вытянулись и развевались в воздухе; руки, или крылья, или щупальца ударялись о кровать, стены и потолок, оставляя иней, словно чернила на промокашке, где бы они ни дотронулись.

Я не видел их настоящих лиц, но знал, что они смотрели на меня.

Их крики и вдохи прекратились, но Хейден продолжал. Он быстро и неистово двигался, толкая тазом податливую фигуру, которая все еще была над ним, не замечая нашего вторжения, хотя ружейный выстрел все еще звенел у меня в ушах. Он продолжал проникновение, но белое существо медленно поднялось, и пенис Хейдена мокро опустился ему на живот.

Он поднял голову и посмотрел между колен прямо на нас, посмотрел через одного из существ, пока оно легко переворачивалось на кровати. Комната воняла сексом и чем-то еще, чем-то холодным, и старым, и гниющим, навеки замерзшим и только сейчас чувствующим подобие тепла.

– О, пожалуйста… – сказал он, хотя я не мог разобрать, говорил ли он с нами или с постоянно перемещающимися фигурами.

Я попытался сосредоточиться, но белые существа были точно вне поля моего зрения, двигаясь туда и обратно – слишком быстро для меня, чтобы сконцентрироваться. Мне показалось, что я увидел лицо, но это также могла быть и игра теней, появившаяся, когда фигура повернулась и прыгнула на пол. Я искал что-то знакомое: немного согнутая рука из-за старого перелома, грудь с родинкой рядом с соском, улыбка, сухо загнутая на кончиках губ – и я осознал, что искал Джейн. Даже во всем этом беспорядке, я думал, что она может быть здесь. «Я снова буду с тобой», – сказала она.

Я практически позвал ее по имени, но Элли подняла дробовик и снова разрушила момент. Она выстрелила еще раз – так же громко, и все произошло очень быстро. В один момент белые существа были там, трогали Хейдена своими жидкими конечностями. В следующий – комната опустела, и не осталось ничего, кроме людей, штор, поеденных молью, которые немного дрожали возле заманчиво открытого окна. И лицо Хейдена превратилось в красный туман. После выстрела остался только мокрый звук падающих на постельное белье мозгов и фрагментов черепа. Его стоящий пенис все еще поблескивал в слабом свете свечи. Его руки сжимали одеяло. Одна нога наклонилась и осталась скрученной на простыне. Его кожа была бледной, практически белой.

Практически.

Розали прислонилась к стене, глухо дыша. Ее платье было мокрым от рвоты, и я почувствовал эту вонь. Элли перезаряжала дробовик, что-то бормоча и сыпля проклятиями, пытаясь смотреть куда угодно, только не на тело Хейдена. Я же не мог оторвать от него глаз. Я никогда не видел ничего подобного. Бренд, и Борис, и Чарли, да, их изорванные и истрепанные трупы были ужасны, но здесь… Я видел то мгновение, когда нормальный человек превратился в кусок мяса. Я видел красный всплеск из его головы, когда она разлетелась и ударилась о стену, большие куски рикошетили, меньшие влажные кусочки прилипли к старым обоям, рисуя свою ужасающую картину. Каждая деталь была очень четкой и требовала моего внимания, будто выстрел очистил воздух и принес свет. Он выглядел красноватым, а воздух вокруг дрожал… от жестокости.

Правая рука Хейдена сжимала одеяло, очень медленно, то отпуская, то снова сжимая его слегка.

«Холод не так чувствуется. Может быть, будет потепление», – отвлеченно подумал я, пытаясь, возможно, отвлечься на что-то банальное, комфортное и знакомое…

Струя спермы брызнула ему на живот. Из пробитой головы вниз по шее и груди, смешиваясь с ней, текла кровь. Получившаяся розовая жидкость мягко стекала на кровать.

Десять секунд назад он был еще жив. Сейчас мертв. Вот так погас.

«Где он? – подумал я. – Куда он ушел?»

– Хейден? – зачем-то спросил я.

– Он мертв, – прошипела Элли слишком резко.

– Я вижу, – но его рука все еще двигалась. Медленно. Едва-едва.

Что-то происходило за окном. Шторы сейчас не двигались, но в темноте определенно ощущалось движение. Я поймал его краем глаза, пока смотрел на Хейдена.

– Розали, сходи, принеси доски, – прошептала Элли.

– Ты убила Хейдена! – выпалила Розали. Она выплюнула остатки недопереваренной еды, и они повисли на ее подбородке, словно влажные нарывы. – Ты снесла ему голову! Ты выстрелила в него! Какого черта, что происходит, что творится здесь? Я не знаю, не знаю…

– Существа возвращаются, – сказала Элли. Она прислонила дробовик к плечу, наклонила ствол и выстрелила в окно. Рассеявшийся выстрел сорвал шторы. Шум снаружи сначала прекратился, затем раздались шорох и скольжение. Звучало так, словно что-то передвигалась на снегу. – Идите и принесите доски, вы оба.

Розали шумно споткнулась в коридоре, двигаясь к лестнице.

– Ты его убила, – сказал я неубедительно.

– Он с ними трахался! – закричала Элли. Затем, уже спокойнее. – Я не хотела…

Она посмотрела на тело на кровати, только мгновение, но достаточно для того, чтобы увидеть, как сузились ее глаза и сжались сильнее губы.

– Он трахался с ними. Он сам виноват.

– Что это было? Какого черта, я никогда не видела таких животных, – Элли схватила мое плечо и сильно его сжала, так что я невольно взвизгнул. Ее пальцы были словно сделаны из стали.

– Это не животные, – сказала она. – Это не люди. Помоги мне с дверью.