если по делу не собрано достаточных доказательств, устанавливающих предъявленное данному лицу обвинение, но личность его представляется, безусловно, социально опасной, то дело подлежит не ведению суда, а рассматривается во внесудебном порядке коллегией ОГПУ».

21 марта Коллегия ОГПУ постановила: «Бахтерева Игоря Владимировича из-под стражи освободить, лишив права проживания в Московской, Ленинградской обл. и погранокрутах сроком на ТРИ года, считая срок с 14/XII.31 г.

Введенского Ал-дра Ивановича из-под стражи ОСВОБОДИТЬ, лишив права проживания в Московской, Ленинградской обл., Харьковском, Киевском, Одесском окр., СКК, Дагестане, Казани, Чите, Иркутске, Хабаровске, Ташкенте, Тифлисе, Омске, Омском р-не, на Урале и погранокругах, сроком на ТРИ года, считая срок с 10/XII-31 г. (На обороте документа — помета о снятии судимости решением Президиума ЦИК СССР от 27.5.1936 года.)

Воронина Николая Михайловича (Павловича) выслать в Казахстан сроком на ТРИ года, считая срок с 10/XII-31 г.

Калашникова Петра Петровича заключить в концлагерь сроком на ТРИ года, считая срок с 10/XII-31 г. Библиотеку конфисковать. (На обороте документа пометка: „Конфискована библиотека в 5429 томов. Отбывал срок в Свирских концлагерях“.)

Ювачёва (Хармс) Даниила Ивановича заключить в концлагерь сроком на ТРИ года, считая срок с 10/XII-31 г. (на обороте пометка: „Заседание Коллегии ОГПУ от 23.05.1932 г. постановило: Хармса досрочно освободить, лишив права проживания в 12 п. Уральской области на оставшийся срок“).

Туфанова Ал-дра Васильевича заключить в концлагерь сроком на ПЯТЬ лет, считая срок с 10/ХП-31 г.» [3.17]

28 января 1921 года при ВЧК был образован Специальный отдел для координации и контроля ведомственных шифровальных служб и централизованной организации секретного делопроизводства в государственных учреждениях, который возглавил член Коллегии ВЧК Г. И. Бокий, перешедший в центральный аппарат с должности полпреда ВЧК при СНК РСФСР в Туркестане.

К декабрю 1922 года Спецотдел ГПУ представлял из себя самое современное по тем временам подразделение, в основном занимавшееся защитой информации, шифрованием, радиоперехватом, соблюдением режима секретности и г. д. После знакомства с писателем-мистиком А. В. Варченко Г. И. Бокий решил использовать возможности ведомства для профессионального изучения различных паранормальных явлений.

30 января 1920 года на заседании учёной конференции института по представлению самого В. И. Бехтерева учёный-консультант «Пантеона» Александр Варченко был избран членом Ученой конференции на Мурмане и командирован в Лапландию для исследования загадочного заболевания «мерячения» местных жителей района Ловозера, ранее известного как арктическая истерия, проявлявшаяся у народов Восточной Сибири.

В своё время известный советский историк, профессор С. И. Мицкевич, начинавший свою научную карьеру как психиатр, во время отбывания ссылки за революционную деятельность в Колымском крае начал изучать особенности психологического состояния коренных народов. Учёный столкнулся с явлением, названным арктической лихорадкой, симптомы которого он описал следующим образом: «Сознание делается спутанным, появляются устрашающие галлюцинации: больная видит чёрта, страшного человека или что-нибудь подобное; начинает кричать, петь, ритмично биться головой об стену или мотать ею из стороны в сторону, рвать на себе волосы».

Думаю, что совсем не случайно его брошюра «Мэнэрик и эмиряченье. Формы истерии в Колымском крае» впервые увидела свет в академическом издании в 1929 году, хотя все исследования были проведены учёным ещё в 1903-м.

В 1922 году академик В. И. Бехтерев получил письмо от некоего Григорьева, проживавшего в районе Ловозера на Кольском полуострове. Бывший ссыльный Григорьев, имевший медицинское образование, в течение нескольких лет собирал сведения о вспышках неизученной болезни, делал записи и пытался найти какую-то систему в появлении внезапных приступов у аборигенов. Как ни странно, но её максимальная активность приходилась на периоды появления полярного сияния. Учитывая это, исследователь сделал вывод, что северное безумие связано прежде всего с природными явлениями. При содействии академика им была организована экспедиция на Кольский полуостров. Вот её и возглавил эзотерик А. Варченко, назначенный заместителем Г. И. Бокия по научной части (помимо всего прочего, в сфере его научных интересов были передача мыслей на расстоянии, массовый гипноз и т. д.).

Однако изучение массовых психозов не было основной целью экспедиции. Как следует из архивных материалов, главной задачей учёных-чекистов был поиск… следов исчезнувшей гиперборейской цивилизации, тем более что по слухам, курировал эту операцию лично председатель ВЧК Ф. Э. Дзержинский.

Арестованный в мае 1937 года по стандартному обвинению в контрреволюционной деятельности комиссар государственной безопасности 3 ранга Г. И. Бокий на допросе показал: «Дискуссию с Троцким 1923–24-го годов я воспринял уже по-партийному и, хотя не разделял взглядов Троцкого, но был против той, на мой взгляд, излишней страстности, которая применялась в полемике против него. Решающее влияние в дальнейшем имела смерть Ленина. Я видел в ней гибель Революции. Завещание Ленина, которое мне стало известно, не помню от кого, мешало мне воспринять Сталина как вождя партии, и я, не видя перспектив для Революции, ушёл в мистику. К 1927–27 годам я уже отошёл от партии настолько далеко, что развернувшаяся в это время борьба с троцкистами и зиновьевцами прошла мимо меня, и я в ней никакого участия не принял. Углубляясь под влиянием Варченко всё более и более в мистику, я в конце концов организовал с ним масонское сообщество и вступил на путь прямой контрреволюционной деятельности.

Следователь: Кто такой Варченко, откуда вы его знаете и каким образом он вовлёк вас в масонскую организацию?

Бокий: Варченко А. В. — биолог, в настоящее время сотрудник ВИЭМ, куда я устроил его в 1935 году. Познакомили меня с Варченко в 1924 году приезжавшие из Ленинграда бывш. сотрудники Ленинградской ЧК Лейсмейер-Шварц и Владимиров. Явившись ко мне в спецотдел ОГПУ в сопровождении Варченко, они рекомендовали мне его как талантливого исследователя, сделавшего имеющее чрезвычайно важное политическое значение открытие, и просили меня свести его с руководством ОГПУ с тем чтобы реализовать его идею. Варченко выдвигал теорию о том, что в доисторические времена существовало высокоразвитое в культурном отношении общество, которое затем погибло в результате геологических катаклизмов. Общество это было коммунистическим и находилось на более высокой стадии социального (коммунистического) и материально-технического развития, чем наше. Остатки этого высшего Общества, по словам Варченко, до сих пор существуют в неприступных горных районах, расположенных на стыках Индии, Тибета, Кашгара и Афганистана, и обладают всеми научно-техническими знаниями, которые были известны древнему обществу так называемой Древней Науки, представляющей собой синтез всех научных знаний. Существование и Древней Науки, и самих остатков этого общества является тайной, тщательно оберегаемой его членами. Это стремление сохранить своё существование в тайне объяснял Варченко антагонизмом древнего общества с римским Папой. Римские Папы на протяжении всей истории преследовали остатки древнего общества, сохранившиеся в других местах, и в конце концов полностью их уничтожили. Себя Варченко называл последователем древнего общества, заявляя, что был посвящён во всё это тайными посланцами его религиозно-политического центра, с которыми ему удалось однажды вступить в связь.

Следователь: Какие же