Вот почему она, упорно отвергавшая притязания на брак Григория Орлова, поспешно согласилась в том же 1774 году на тайное бракосочетание с Григорием Потемкиным. Чтобы успокоить его, чтобы он перестал сводить с ума нервностью и страхами – себя и ее. Но главное – чтобы привязать его к себе крепкими канатами брака.

Слухи об этом бродили уже при жизни Императрицы. Историк Петр Бартенев считал датой тайного бракосочетания 4 июня 1774 года. Брак мог быть тайным для общества, но не для дворцовой бюрократии. Камер-фурьерский журнал зафиксировал странные передвижения Государыни в тот знаменательный июньский день.

4 июня 1774 года князь Голицын, генерал-губернатор Петербурга, по приказу Государыни велел «готовить шлюпки у Сиверса пристани» (наместник новгородский Сиверс имел пристань на реке Фонтанке неподалеку от Летнего дворца). Голицын сообщал Императрице: «Ближе к дворцу пристать нельзя».

Эти таинственные шлюпки с пристани Сиверса прошли мимо петровского Летнего дворца и по реке Фонтанке и повернули к Выборгской стороне. Там участники церемонии, видимо, пересели в дожидавшиеся кареты. Брак, скорее всего, был заключен в церкви Большого Вознесения, рядом с которой жила мать Потемкина. Бартенев беседовал с потомком генерал-прокурора Александра Самойлова, племянника Потемкина, и тот помог ему составить список всех, кто присутствовал в тот день в церкви. Генерал-прокурор Александр Самойлов – свидетель со стороны жениха, с ее стороны свидетелями были камергер Евграф Чертков и верная Перекусихина… Но все это оставалось слухами и домыслами, пока не были найдены и опубликованы письма Екатерины. Оказалось, главные свидетельства брака оставила она сама…

После таинственной поездки 4 июня 1774 года она написала ему: «Гришенок бесценный, беспримерный и милейший в свете, я тебя чрезвычайно и без памяти люблю, друг милой, цалую и обнимаю душою и телом, муж дорогой». С того июньского дня 1774 года она беспрестанно в записочках и в письмах называет Потемкина «супругом» (30 раз) и «мужем» (28 раз)!

Но тайну замужества она хранила. Не забывала фразу Панина: «Императрица Екатерина, конечно, может делать, что захочет, но госпожа Орлова не может быть Императрицей». Впрочем, как она сама писала, «хоть какую клятву берем – через три дня тайну знает вся Европа». Или как скажет уже в XIX веке госпожа де Сталь: «В России все секрет, но ничего не тайна». Екатерина писала Потемкину о том же: «…Не мы одне, с кем сие делается. Петр Великой в подобный случай посылывал на рынки, где обыкновенно то говаривали, чего он в тайне держал!»

Французский посол Сегюр в одном из своих донесений в Версаль напишет о том, что Потемкин пользуется особыми правами. «Особое основание таких прав – великая тайна, известная только четырем лицам в России. Случай открыл мне ее, и если мне удастся вполне увериться, я оповещу короля при первой возможности», – цитирует письмо Сегюра К. Валишевский. «Великую тайну» французскому королю вскоре сообщили, и с тех пор Людовик Шестнадцатый насмешливо называл русскую Императрицу «мадам Потемкин».

Она получила то, что искала. Он сможет помочь ей нести неподъемную ношу власти в ее необъятной Империи. Осуществив желанное – брак, он должен был успокоиться, но… Но ссоры стали куда более частыми. На правах мужа он ссорился ожесточенно! «О, как он меня мучил, как я на него сердилась», – напишет она Гримму.

Но почему он ссорится? Он почувствовал, что ее страсть умирает? Да нет, у нее – все то же… На самом деле изменился он. Оказалось, гигант не может жить в бездействии, в золотой клетке фаворита. Он слишком огромен для этакой жизни. Как справедливо скажет о нем принц де Линь: «Природа соткала его из материала, из которого можно сотворить сотню человек». Он жаждет власти и действия! Она делает его вице-президентом Военной коллегии. Вице-президент? Какая чепуха! Жалкий размах! Это не для него! В нем бешенство силы – жажда повелевать. Ссоры продолжаются… Она напишет ему: «Мы ссоримся о власти, а не о любви».

В это время происходит одно из великих событий ее царствования. В июле все того же судьбоносного для нее 1774 года был заключен (наконец-то!) Кючук-Кайнарджийский мир. Екатерина получила плату за растерзанную Польшу. Европа согласилась с победоносными результатами войны. Во владение России перешли земли, завоеванные в Крыму, – город Керчь с крепостью Ени-Кале, а также земля между Днепром и Бугом, Большая и Малая Кабарда плюс завоеванные ранее крепости на Черном море – Азов и Кинбурн. Россия получала право иметь свой флот на Черном море, за ней признавалось право защиты христиан и покровительства им в задунайских землях. Под протекторат России перешли Молдавия и Валахия. Подданные Империи получили право посещать Иерусалим. И, наконец, объявлена независимость Крымского ханства от Турции. Русская Керчь в Восточном Крыму с мощной крепостью становилась удавкой для крымских ханов. Судьба Крыма была предопределена…

В Москве гремели торжества по случаю победоносного мира. Поэты сочиняли оды, в Грановитой палате читали благодарственные и поздравительные речи победительнице. Грохот парада гвардейских полков сменил оглушительный салют из 101 пушки. Повсюду – славящие толпы.

Екатерина наслаждалась зрелищем, которое фавориту, при его буйной фантазии, должно было казаться скаредным и жалким. Впоследствии Потемкин покажет жене, что такое настоящий размах празднования.

Кючук-Кайнарджийский мир отдал России богатейший край, где Потемкин мог дать себе волю. На юге России возникла Новороссия – край для богатыря! И он начинает рисовать Екатерине грандиозные планы. Ему мерещатся новые города в бескрайней степи и завоеванный в самом ближайшем будущем Крым. В Крыму удобные гавани – там нужно построить новые порты. Осуществить давнюю русскую мечту – черноморский флот! Потом из Крыма можно начинать завоевание (точнее, отвоевание) принадлежащих туркам земель Византии. После заключенного с такими трудами мира с Турцией Потемкин предлагает… продолжить Русско-турецкую войну! Она не может не восхищаться размахом его планов, но… для практичной Екатерины они сейчас неприемлемы. Когда он умрет, она скажет о нем: «мой ученик, мой друг… мой идол». И она учит его смирять порывы, делать все неторопливо, с холодной головой. «Побеждает тот, кто умеет ждать». Сейчас не время для новой войны. Страна только что пережила Пугачевский бунт…

Но он неумолим в своих безумных мечтах. К тому же по-прежнему не устает несносно ревновать! Или? Хочет измучить ее ревностью? Чтобы она устала от его ревнивых безумств, открыла золотую клетку и выгнала его на свободу? Одно известно: его ревнивые скандалы доводят ее до изнеможения. «Будь спокоен и дай мне покой», – молит она любовника. «Вы были опять надуты… а я с сокрушенным сердцем была ласкова и искала с фонарем любви Вашей утомленную ласку, но до самого вечера оная обретать не была в силе», – пишет Екатерина.

И вот уже ощутимый результат этих ссор: «Платить… ласкою за грубости не буду», «…баловать тебя вынужденными словами не буду».