Прическу Данду тоже исправили – неаккуратные пряди были ровно подстрижены, слегка, но чувствовалась рука Нэнс – косая челка закрывала один глаз, оставляя выбритый висок напоказ. Нарочито. Военная коса лежала на одном плече, небрежно переброшенная на одно плечо.

Я ревниво отметила, что сейчас у Данда волосы длиннее, чем у меня – слишком много пострадало за последние дни. Чужие огненные плетения никак не способствуют отращиванию шевелюры.

Данд выглядел хорошо. В общем и целом. Единственное, о чем они забыли – это руки.

Карета покачивалась, за окошком мелькал лес, а я изучала крупные узловатые пальцы, исцарапанные, в мелкую сеточку белых шрамов. Я помнила, какие руки у Данда наощупь – как основа наждачного камня, он слишком много времени проводит с мечом, вместо того, чтобы заниматься с плетениями. Какой стиль боя – такие руки. Брат любил бить грубо, так, чтобы тот, кто выходит против Дандалиона Хэсау, больше не мог совершить эту ошибку ещё раз.

– Возьмите, – после вчерашнего голос немного охрип и звучал глухо. Я стянула три кольца с пальцев из своих – одно из ментальных, простое защитное, и одно из атакующих. Все с гербом Блау, который должны заметить даже самые невнимательные наблюдатели.

Данд косился изподлобья и молчал. Единственный глаз, не прикрытый челкой сверкал яростью – Дандалион вне себя, но никогда не покажет ни словом ни делом. Наверняка, он счет все это изощренным оскорблением – и радушную встречу Акса, и завтрак на кухне, и быстрые переодевания, и то, что его сбагрили в сопровождение какой-то девчонки, которую он видит первый раз в своей жизни.

И то, что Йока, который наотрез отказывался оставаться дома – с собой не взяли. Слуги Данда ещё доставят мне проблем.

– Утро… не задалось, – я попыталась улыбнуться. – Если бы меня так встретили у Хэсау, я не была бы так спокойна, и непременно высказала всё сиру Люциану, – короткий смешок и лицо Данда светлеет. Он, как и я, тоже не смог устоять перед обаянием Люци. Дрогнули уголки губ – для брата это почти улыбка, и я стиснула артефакты в кулаке – кольца тихо звякнули.

Мне так хотелось погреться. Пересесть к Данду, прижаться, и просто погреться. Внутри всё выстыло. Спину тянуло холодом, и мне хотелось тепла. Не думать, что сказать, не делать, как правильно, просто греться и молчать. Чтобы там внутри, где сейчас пусто, стало тепло.

Данд всегда был похож на молчаливое солнце. Дядя – ночное светило. Одинокое. Света достаточно, чтобы вывести тебя из тьмы, но так мало тепла, так мало. Аксель – костер, полыхает ярко, и либо сжигает дотла, либо тлеет едва-едва. А Данд… Данд всегда горел ровно. Чтобы ни происходило, его плечо всегда было рядом.

Мне так холодно, Данд. Так холодно.

– Это необходимость, – я раскрыла ладонь, кольца сверкнули в солнечном свете. – Вы выглядите великолепно, сир Хэсау. Но кольца – необходимость, это признак статуса.

Данд колебался.

Я покосилась на его пальцы – всего три кольца и родовой перстень, меньше, чем ничего. Нет, Данд не удивил – прошлый раз он тоже не взял ничего от Хэсау, когда приехал. Только лошадей, оружие, и одежду, и то, я полагала, только потому что нельзя ехать голым. Ни-че-го. Именно поэтому он выглядел как отребье. Я никогда не спрашивала, почему. В той жизни это меня интересовало мало.

– Вы будете представлены, по вам будут судить сразу о двух Кланах – Хэсау и Блау. И о сире Люциане тоже, – добавила я совсем тихо. И Данд, помедлив, решительно сгреб кольца с ладони, надевая по-одному.

Я выдохнула с облегчением.

Геб косился с любопытством – он видел кого-то из молодых Хэсау первый раз, и никто так не переживал, когда мистер Лидс шел в школу.

– Жаль, что отменили дуэль, – тоскливо выдохнул Гебион.

– Перенесли, – прошелестел Каро. – До выяснения обстоятельств.

– Перенесли, – поправился Геб. – Все равно жаль. Ты бы знала, Вайю, какие были ставки, – он прицокнул языком и закатил глаза.

– Так решили господа дознаватели, – протянула я насмешливо, откинувшись на сидение. – Когда… обстоятельства наконец прояснятся, ничего не мешает возобновить ставки, Геб.

Лидс шмыгнул носом, а Каро… Каро начал краснеть. Заливался краской от самой шеи, выше и выше, до самых ушей, пока не запунцовели щеки. Поговорить утром нам не удалось, сейчас – Геб и Данд не в курсе, но если Каро будет так напряжен целый день, я тоже скоро начну дергаться.

– Господа дознаватели вчера… были совершенно правы, – я обращалась к Гебу, но говорила только для Каро. – Сделали всё возможное, предотвратили ошибки… и я очень благодарна, за помощь…

Геб хотел спросить что-то ещё, и даже открыл рот, но я покачала головой: «Не сейчас. Молчи».

– Сир Хэсау, – Данд посмотрел на меня. – Если вы не хотите отвечать – это ваше право, но я прошу, если вы будете представлены, поприветствовать молча. Для этого достаточно просто склонить голову, – я продемонстрировала выверенный поклон – именно такой наклон, который положен Наследникам Кланов. А Данд – он будет Наследником, третьим в очереди, но Наследником Блау, как только его примет алтарь, и дядя введет в родовой круг. Нужно сразу дать всем это понять.

– Гебион, я прошу тебя сегодня постоянно сопровождать сира Хэсау, – Лидс послушно кивнул вихрастой головой. – Меньше говорить, больше слушать, в прения не вступать, на провокации не отвечать, если меня не будет рядом…

– Вайю…, – Лидс смешно надул губы.

– Геб, – артефакт под потолком зазвенел – слишком много силы всколыхнулось внутри. Каро внимательно посмотрел в мою сторону.

– Слушаюсь, – вихрастая голова склонилась, но глаза сверкали лукаво – мальчишка так ничего и не понял.

Копыта бодро зацокали по мостовым – мы въехали на кольцевую. Карета бодро покачивалась, пока мы не замедлили ход, и не остановились совсем.

– Что там?

Геб высунулся в окно – с его стороны было видно дорогу и поворот.

– Горцы, сейчас пройдут.

Я пересела ближе. Вереница усталых людей, с детьми, с тряпичными и холщовыми мешками за спинами, пересекала улицу.

– Брат сказал, после …, – Геб мучительно подбирал приличное слово, – … после зачисток у Хейли, горцы решили тронуться с насиженных мест…

– Так считает Гектор, или так говорят в Легионе? – уточнила я, одернув обратно занавеску с окна.

Геб мучительно хмурил лоб, соображая.

– Гектор, – наконец выдал он.

Данда происходящее за окном не интересовало. Он изучал нас – меня, Каро, отслеживал реакции, немного прикрыв веки. Смотрел на мой меховой воротник, укрывающий шею, перчатки, он не знал ничего про вчерашнее, но слуги всегда болтают между собой много лишнего.

После внезапного прибытия брата я отправила Весники всем – дяде, Беру и Хоку, мне не ответил ни один. В свитке с печатью Хэсау было просто указано – двое слуг, переданны роду Блау в качестве виры, а юный сир Хэсау прибыл для обучения к Наставнику Блау. И ни слова больше.