– Иди к кубарам, Иштар. Они хотя бы искренне стонут.

Он подоткнул под спину подушку. Усевшись, сложил руки на груди:

– Хочешь умереть старой девой?

– Я не доживу до старости.

– Да, я помню. Твоя молодая сущность будет морандой прыгать по пустоши.

– А может, и по Ракшаде, – сказала Малика, застегнув замок на сумке.

– Здесь тебя никто не убьёт. Изнасиловать могу только я, но подожду, когда ты изнасилуешь меня. А кончать смерть самоубийством у тебя нет причин.

Малика бросила сумку на пол и уперла кулаки в бока:

– Нет причин? В моей постели лежит голый мужчина.

– В полотенце.

– Хорошо, полуголый

– Надо быть без мозгов, чтобы из-за этого лезть в петлю.

– Я тебе не переходящее знамя, Иштар.

– Ты не знамя.

– И я не вещь, Иштар. Я человек.

– Ты, человек, Эльямин. Очень притягательный человек. Иди ко мне.

Малика рухнула в кресло. Её губы затряслись, на глазах появились слёзы.

– Я чувствую себя дешёвкой. Как вспомню, что ты со мной делал...

– Всё было бесподобно.

– Знаешь, как у меня теперь болит душа. – Закрыв лицо ладонями, Малика разрыдалась.

– Чёрт! Только не это! – Иштар вскочил с кровати и, придерживая на поясе полотенце, покинул спальню.

Малика вытерла слёзы и, тихонько вздохнув, уставилась в тёмное окно.

– По-моему, ты меня обставила, – промолвил Иштар, заглянув в комнату.

Малика всхлипнула.

Иштар сделал наигранно-трогательный жест:

– Не разрывай мне сердце.

– У тебя нет сердца.

– Одевайся. Я хочу есть, и тебе придётся приготовить мне ужин.

– Что?

– Ты оглохла? Я голоден.

Малика втянула шею в плечи:

– Я не умею готовить.

– Тогда лягу спать голодным, – сказал Иштар и переступил порог.

– Только попробуй!

– Я оденусь за двадцать семь секунд.

– Штаны намочил?

– Очень остроумно. Сколько тебе надо времени, чтобы собраться?

Малика уронила руки на колени:

– Иштар...

– Три минуты и ни секундой больше, иначе я вернусь в твою постель. Но на этот раз запру двери на ключ, а ключ проглочу, – проговорил он и скрылся из виду.

– В двери нет замка, – крикнула Малика. Бормоча под нос ругательства, скинула халат и сорочку, вытащила из сумки платье и, на ходу одеваясь, вышла из спальни.

– Две минуты сорок семь секунд, – сказал Иштар, глядя на деревья, опутанные гирляндами крохотных лампочек. – Неплохой результат для женщины, которая пытается доказать мне, что она мужчина.

– Которая не желает с кем-то делить свою постель, – промолвила Малика, заправляя края чаруш под цепь с кулоном. – Ну и куда теперь?

– На кухню.

Они прошли вдоль стены дворца, поднялись на веранду, увитую диким виноградом. Миновали коридор и спустились по зигзагообразной лестнице.

Иштар распахнул двери:

– Прошу.

Кухней оказалось огромное помещение: с колоннами и вытянутыми окнами под высоким потолком. Везде стояли шкафы, тумбочки, плиты, разделочные столы и столы с серебряными раковинами для мытья посуды. В этом хаосе существовала какая-то система, в которой Малика никак не могла разобраться.

– Не слишком ли шикарно для одного хазира?

– Во дворце я не один, – ответил Иштар, усевшись на высокий крутящийся стул. – Двадцать четыре советника, четыреста восемьдесят помощников, в канцелярии сто человек…

– Не продолжай. – Скинув с головы чаруш, Малика заглянула в шкафчик. Там оказалась посуда. – Где здесь еда?

Оттолкнувшись от стола, Иштар закрутился на стуле:

– Не знаю. Я здесь впервые.

– Нежарко, – промолвила Малика, поёжившись, и подошла к шкафу со стеклянными дверцами. – Я нашла вино.

– Отлично. А чем будешь меня кормить?

– Не проще вызвать повара?

– Комендантский час. За кухарками придётся идти в Приют Теней.

– На кухне работают мужчины и женщины?

– Ты не знала?

– Нет, – ответила Малика, роясь в тумбочке. – Есть соль и, по-моему, джем.

– Никогда не ужинал солью с джемом.

– Ты гурман?

– Если похлёбка из походного котелка – это изысканное блюдо, то да, я гурман, – промолвил Иштар, продолжая крутиться на стуле.

– Гурман не тот, кто ест изысканные блюда, а тот, кто пробует всё и выбирает лучшее.

– Выбираю хорошо прожаренный кусок телятины.

– Ладно, ищу мясо.

– До прихода поваров осталось три часа. Не хочу, чтобы меня здесь увидели.

– Мог бы встать и помочь мне найти холодильную камеру.

Спрыгнув со стула, Иштар выдвинул из стола ящик и вытащил нож:

– Как она выглядит? Хотя бы основные приметы.

– В ней холодно. – Малика закрыла дверцу навесного шкафчика. – Продукты хранятся в другом месте.

– Я только что об этом подумал, – промолвил Иштар и метнул нож в разделочную доску, она раскололась на две части.

Малика посмотрела на двери, расположенные в стенах друг напротив друга:

– Выбирай: на запад или на восток? А может, на север?

– На юг. Бери вино и бокалы.

Они вышли из дворца и через час оказались возле озера. Перебравшись на остров по мостику, ступили в беседку. Внутри было темно. Иштар раздвинул занавеси на арочных проёмах, и в беседку хлынул лунный свет.

Опустившись на пятки, Малика поставила на ковёр бутылку и бокалы, убеждая себя, что дрожит от холода.

Иштар расположился с комфортом – полулёжа в подушках – и посмотрел на Малику:

– Ты мне не доверяешь?

– Доверяю, – сказала она, глядя на звёзды, застывшие на зеркальной поверхности озера.

Иштар зубами вытащил из бутылки пробку:

– Послезавтра я уезжаю.

– Надолго?

– Два месяца – это долго?

– Кому как, – уклончиво ответила Малика, наблюдая, как Иштар наполняет вином бокалы. – Будем праздновать отъезд?

– Вчера был день зачатия. Не хочешь спросить, как всё прошло?

– У меня другой вопрос. Кого хочешь: сына или дочку? – спросила Малика, приняв бокал из руки Иштара. – Глупый вопрос. Мужчинам нужен наследник, а хазиру тем более.