litbaza книги онлайнИсторическая прозаПридворный - Бальдассаре Кастильоне

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 121 122 123 124 125 126 127 128 129 ... 152
Перейти на страницу:

Легкая и скорая победа над Неаполитанским королевством, сделавшая французов на какое-то время хозяевами юга Апеннин, устрашила не только государей Италии, но и тяжеловесов европейской политики: Священную Римскую империю, Испанию и Англию. Против непомерного усиления Франции стал складываться широкий союз. В его создании принял активное участие и зачинщик войны Лудовико Сфорца, не желая оказаться на проигравшей стороне. Ведь цель, с которой он затеял эту войну, была достигнута: угрожавший ему Неаполь получил такой удар, от которого оправиться уже не смог.

Нам неизвестно в точности, как затронули эти события юного Бальдассаре. Его покровитель Джован Стефано провел весь 1494 год и больше половины следующего во Флоренции, где безуспешно развивал перед главами республики идею общеитальянской лиги против французов. Возможно, Бальдассаре сопровождал его в этой миссии.

К лету 1495 года лига против Франции все-таки сложилась, но без участия Флоренции, а под эгидой Венецианской республики – давнего соперника Милана.

6 июля 1495 года объединенное войско Венеции, Милана и Мантуи, возглавленное мантуанским герцогом Франческо, встретилось на равнине близ городка Форново с армией Карла VIII, возвращавшейся из Неаполя во Францию. Итальянцы, численно превосходя противника в два с половиной раза и имея шансы на сокрушительную победу, однако, ее упустили. Битва окончилась практически вничью, французское войско смогло уйти за Альпы, а итальянцы потеряли вдвое больше убитыми и ранеными, чем их противники. Кристофоро, отец Бальдассаре, командуя мантуанской конницей, получил под Форново тяжелую рану, последствия которой за четыре года свели его в могилу. Он умер в апреле 1499 года, успев прочесть письмо от графа Джован Стефано с похвалами добронравию и способностям его сына и обещанием подыскать ему в Милане красивую и знатную невесту. Возможно, это несколько облегчило его предсмертные часы.

Похоронив отца, Бальдассаре остался старшим мужчиной в семье. Однако если и не главой, то, во всяком случае, сердцем семьи оставалась мать. Вместо сына, которого судьба годы напролет держала вдалеке от родного гнезда, Луидже предстояло хранить замок в Казатико и управлять хозяйством на родовых землях. Ей же выпало и растить детей самого Бальдассаре: мать пережила сына на тринадцать лет.

* * *

Вернуться к миланскому двору Бальдассаре помешала новая война. В сентябре того же 1499 года в Ломбардию вступила французская армия, предводимая новым королем Людовиком XII. Происходя по линии матери из рода графов Висконти, прежних синьоров Милана, Людовик не скрывал намерений присоединить город к своим владениям. Перед лицом наступающего врага Лудовико Моро спешно покинул Милан, пообещав вернуться с усиленным войском и отбить герцогство. Но придворные, военные, городские старейшины не собирались дожидаться своего государя. Милан без сопротивления присягнул на верность завоевателю; граф Джован Стефано, человек, нужный при любом режиме, стал одной из ключевых фигур новой городской администрации.

* * *

Дело рыцаря – служить, и Бальдассаре поступает на службу туда, куда идти было естественней всего: ко двору маркиза Франческо Гонзага, за род которого отдал силы, здоровье и жизнь его отец. В новой войне властитель Мантуи не пытался противостоять французам; он видел задачу лишь в том, чтобы сохранить государство под властью своей семьи. В октябре Франческо выезжает со свитой навстречу Людовику XII, чтобы засвидетельствовать ему вассальную покорность. В Павии мантуанский отряд присоединяется к королевскому войску, чтобы через несколько дней участвовать в триумфальном въезде короля в Милан. Здесь же находятся со своими приближенными, готовые служить любому желанию христианнейшего короля, Эрколе д’Эсте, герцог Феррары, и сын папы Александра Чезаре Борджиа, недавно получивший от Людовика титул герцога Валентинуа.

Сохранилось большое письмо Бальдассаре к родственнику, отосланное из Милана 8 октября. Ведя подробный, внимательный к деталям, сдержанный, объективный рассказ, в котором уже узнается будущий стиль реляций дипломата, юноша не может сдержать горечь от наглости завоевателей, с первых минут показывающих, что отныне жизнь и смерть итальянца любого чина и звания находятся в их руках.

Бальдассаре рассказывает, как во время парада на глазах у разряженной толпы лучник-гасконец бьет мечом плашмя по затылку конюшего его господина, и тот не осмеливается ответить даже словом. Он пишет, как король, только что на скаку метавший хищные взгляды на горожанок, под гром барабанов и труб вступает в герцогский замок – Кастель Сфорцеско. «Некогда принимавший цвет людей этого мира, он теперь полон пьяных притонов и пропах калом». В воротах король останавливается и неожиданно для сотен зрителей вынимает меч из ножен. Народ замирает; хватается за мечи и королевская охрана. «Но его величество не пролил крови; он просто помахал мечом в воздухе»[9]. Покоренным подобает трепетать.

* * *

В январе 1500 года маркиз вверяет двадцатидвухлетнему Кастильоне начальство над гарнизоном замка Кастель Мантовано, рядом с границей владений Вероны. Перед ним стоит задача организовать оборону против солдат его бывшего синьора Лудовико Сфорца, пытающихся прорваться к Милану.

Затем Кастильоне начинают давать и дипломатические поручения. В марте 1503 года молодой человек в составе мантуанского посольства едет в Рим, к папе Александру VI. Вечный город, впервые увиденный Бальдассаре, поражает его контрастом между величественно-молчаливыми руинами прошлого и лукавой суетой современности.

В Риме Бальдассаре пишет свои первые, дошедшие до нас стихи. Их тему – размышления над бренностью человеческих дел при виде римских развалин – в последующие три века подхватят поэты и живописцы всей Европы. Но для начала XVI века она еще свежа; молодой автор вкладывает в сонет сильное, непосредственное и зрелое чувство. В нем уже проступают его личность и судьба. При чтении этих строк, написанных Кастильоне во цвете лет, словно видишь его в последнюю пору жизни, с новой острой болью в сердце за судьбу Вечного города…

Superbi colli, e voi sacre ruine,
che ’l nome sol di Roma ancor tenete,
ahi! che reliquie miserande havete
di tant’anime excelse e peregrine!
Teatri, archi, colossi, opre divine,
trïumphal’ pompe glorïose e liete,
in poco cener pur converse siete
e fatte al vulgo vil favola alfine.
Così, se ben un tempo al tempo guerra
fanno l’opre famose, a passo lento
e l’opre e i nomi il tempo invido atterra.
Vivrò dunque tra’ miei martir’ contento;
ché se ’l tempo dà fine a ciò ch’è in terra,
darà forsi anchor fine al mio tormento[10].

«Величавые холмы и вы, священные руины, еще удерживающие одно лишь имя Рима! Увы, сколь плачевные останки многих возвышенных и редких душ храните вы! Театры, арки, колоссы, божественные творения, пышные и радостные триумфальные торжества! Вы обратились в горстку пепла и, наконец, лишь в сказку для низкой черни. Итак, если даже иногда спорят со временем славные творения, постепенно оно погребает их вместе с именами. Буду же радостен среди моих терзаний; ибо, если время полагает конец всему на земле, может быть, положит оно конец и моей муке».

1 ... 121 122 123 124 125 126 127 128 129 ... 152
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?