- А что она вам говорила, дядя Моня? Почему решиланаписать завещание? И главное - почему мне ничего не сказала?

- Она для тебя отдельно от завещания оставила письмо.Наверное, там все сказано. Приезжай, прочтешь сама.

На следующий день сразу после съемок Наташа помчалась кстарому адвокату. Завещание! Да что там завещать-то? Можно подумать, у Бэллочкибыли несметные богатства и куча жадных родственников, которые будут с пеной урта отстаивать свое право на долю в наследстве. Неприватизированная комната вкоммунальной квартире в прежние времена отошла бы государству, а по новымправилам права на нее переходят соседям, в коммуналки в последние годы никогоне подселяют. Остаются книги, мебель, одежда и наличные, Вадим как раз недавнополностью выплатил свой долг. Большая часть мебели и одежда старые, их дажепродать невозможно, только выбросить или отдать кому-то в виде благотворительнойпомощи. Правда, есть и хорошие антикварные вещи, если их подреставрировать, тоони еще могут представлять значительную ценность, но кто будет этим заниматься?Книги и наличные должны достаться Марику - единственному наследнику. Он долженсам решить, будет ли продавать богатую библиотеку, отдаст кому-то или увезет ссобой. С наличными тоже все ясно, они принадлежат ему и его семье. Так зачем жезавещание?

"Золотая моя, может быть, я поспешила со своимиуказаниями, но мне так будет спокойнее, - начиналось письмо. Наташа пальцемвытерла слезы, мгновенно навернувшиеся при виде такого знакомого обращения. - Яочень люблю своего сына, но при всем том хорошо знаю цену и ему, и тебе. Боюсь,у него может не хватить душевного такта поступить так, как мне бы понравилось.А ты, со своей стороны, никогда не стала бы ему перечить и настаивать на чем быто ни было, ведь Марик - мой законный наследник. Поэтому я сочла необходимымсоставить завещание и нотариально заверить его у Машеньки, Мониной внучки.Процедура оглашения завещания и открытия наследства довольно длинная, ипонадобится она только в том случае, если Марик поступит не так, как я хочу. Ахочу я вот чего, золотая моя: продай все, что сможешь, и отдай деньги Ирочке.Наличные тоже отдай, я их оставила на хранение Моне. С книгами поступай, каксочтешь нужным, но знай: мне было бы приятно, если бы всю библиотеку ты забраласебе. Если она тебе не нужна, отдай в ту библиотеку, где я много лет работала.Все распоряжения на этот счет есть в завещании. Само завещание тоже хранится уМони, и если Марик захочет сам распорядиться тем, что я имею, придется даватьделу официальный ход. В противном случае ничего такого не понадобится, тыпросто сделай, как я прошу. Не обижайся на мое решение, Андрей хорошо тебя обеспечивает,и ты в этих деньгах не нуждаешься. А Ирочка - моя внучка, и я хочу подарить ейхоть капельку независимости от мужа и его родителей. Целую тебя, золотая моя, иобнимаю. Твоя Б.Л."

По дороге домой от Соломона Израилевича Наташа в машине ещенесколько раз перечитала письмо. Его придется показать Андрею и Иринке, а этозначит, что придется рассказывать о том, о чем они с Бэллой Львовной молчалистолько лет. Можно ли расценивать это письмо как разрешение открыть Иринке ивсем окружающим правду о ее отце? Или письмо предназначается только однойНаташе, поэтому Бэллочка по неосторожности открыто назвала Иру своей внучкой?Да нет, Бэлла Львовна всегда была очень предусмотрительной, она должна былапонимать, не могла не понимать, что начни Наташа распоряжаться ее вещами иденьгами, сразу возникнет вопрос: а почему именно так, а не иначе? Наташадолжна будет сослаться на волю покойной, в подтверждение чего придетсяпоказывать письмо. Значит, Бэллочка согласилась с тем, что Ире пора узнать, ктоее настоящий отец. Ну что ж, стало быть, так и надо сделать.

Выйдя из такси возле своего дома, Наташа миновала второйэтаж и, не заходя к себе, поднялась в старую квартиру. Вставила ключ в замокБэллочкиной двери - ключ не проворачивался. Она подергала за ручку и с удивлениемобнаружила дверь открытой, а племянницу Катю - увлеченно обследующей книжныеполки.

- Почему ты здесь? - строго спросила Наташа. - Как тысюда вошла? У Бэллы Львовны был только один ключ от комнаты, и он у меня.

- Да ну, здесь замок хлипкий, три раза дернула - он иоткрылся, - небрежно ответила Катя, листая толстый том стихотворений Батюшкова1883 года издания. - Клевая книжка, букинистическая ценность.

Том в темно-коричневом переплете лег на стол, где ужевозвышалась солидная стопка редких и ценных изданий, в том числе и тех, которымнасчитывалось больше ста лет.

- И что же ты здесь делаешь? - с видимым спокойствием,с трудом сдерживая ярость, произнесла Наташа. Милая Бэллочка, добрая иделикатная, сделала в своем письме только один акцент - на Марика, на своегосына. Теперь совершенно очевидно, что она имела в виду не только его, но и Люсюс Катериной. Живя с ними бок о бок, мудрая женщина изучила их характер ипрозорливо предвидела их желание постервятничать на добрососедской основе.

- Книги смотрю, а что? Нельзя?

- Ты без разрешения вошла в чужую комнату, к тому жезапертую. Тебя никогда не учили, что это неприлично?

- Так она же ничья, - девушка удивленно пожала плечами,- Бэлла Львовна умерла.

- То, что Бэлла Львовна умерла, вовсе не означает, чтовсе это отныне принадлежит тебе.

- А кому же? - Катя зло прищурилась. - Тебе, что ли?Это по какому же праву, интересно знать? Ты ей была такой же соседкой, как мы смамой. Если у тебя есть какие-то права на Бэллины вещи, то точно такие же праваесть и у нас.

- Нет у тебя никаких прав! - заорала Наташа, неожиданнодля себя теряя контроль и срываясь на истерику. - Убирайся отсюда и не смейпереступать порог этой комнаты! И книги поставь на место!

На крик явилась Люся с выражением надменного недоумения навысохшем узком лице.

- Что происходит? - ледяным тоном спросила она. - Покакому праву ты кричишь на мою дочь?

Наташу обдало холодом, и это помогло ей взять себя в руки.

- Я пытаюсь объяснить твоей дочери, что нельзя братьчужое без разрешения хозяина, - ответила она уже более спокойно. - Мнеказалось, что такие простые истины детям объясняют не посторонние люди, ародители, и не в двадцать лет, а намного раньше. Очевидно, ты Катю воспитывалапо какой-то другой методике, и она с этими истинами не знакома. Будь любезна,растолкуй ей это здесь и сейчас.

- У этих вещей больше нет хозяина, - невозмутимовозразила Люся.

- Ты ошибаешься.

- Уж не Марика ли ты имеешь в виду? - презрительнопротянула старшая сестра. - Думаешь, он примчится из своей сладкой Америки внашу вонючую страну за этими книгами? Кроме книг, здесь и взять-то нечего, нестарье же это забирать. Так твой драгоценный Марик, по которому ты столько летсохла на потеху всей квартире, не имеет права даже на битую чашку, потому чтооставил мать на твое попечение. Если он посмеет сюда явиться, я его даже напорог не пущу, имей это в виду.