- Если это лето будет таким же кошмарно жарким, как впрошлом году, я его не переживу, - говорила она, собирая чемодан. - В Америке,конечно, тоже не Северный полюс, но у Марика в доме полно кондиционеров, япересижу там самый тяжелый период. Синоптики обещают, что лето в этом году вМоскве будет еще хуже. Золотая моя, как ты думаешь, брать с собой палку?

- Зачем, Бэллочка Львовна? - смеялась Наташа. - У васже сейчас ноги не болят.

- А если там разболятся? Как я буду ходить?

- Так там и купите. Или вы думаете, что в НьюЙоркепалки не продаются?

- Может быть, они там дорогие… Куда я засунула своюаптечку? Боже мой, я же собрала все лекарства, которые мне могут понадобиться!И куда я их дела?

- Они уже в чемодане, вы их полчаса назад уложили.

- Идиотка! Зачем я их положила в чемодан? Я же будусдавать его в багаж, а вдруг у меня в дороге что-нибудь заболит?

Перед отъездом Бэлла Львовна ужасно нервничала, без концасверяла содержимое чемодана с заранее составленным списком, вспоминала еще очем-то, что совершенно необходимо взять с собой, и постоянно звонила Ганелину,консультируясь с ним о содержимом ручной клади.

- Андрюшенька, как вы думаете, мне взять с собой всамолет что-нибудь теплое? Я там не замерзну?

- Бэлла Львовна, вы летите бизнес-классом, там выдаютспециальные пледы на такой случай, - терпеливо отвечал Андрей.

- А воду? Сколько бутылочек воды мне брать?

- Во время полета вас будут поить, сколько захотите.

- А покушать? Что лучше, взять бутербродики или, может,пирожки? Девять часов лететь все-таки.

- Бэлла Львовна, дорогая, там кормят на убой. Возьмитев салон только книжку для чтения и необходимые лекарства, больше вам ничего непонадобится, - авторитетно уверял ее Ганелин, который регулярно летал заграницу по делам бизнеса и вполне компетентно мог судить об уровне сервиса всалоне бизнес-класса.

В аэропорту волнение по поводу неправильно собранногочемодана несколько улеглось, поскольку изменить все равно ничего нельзя было,зато настал черед обязательных к исполнению указаний.

- Золотая моя, не забудь, пожалуйста, поливать цветы, -в сотый, наверное, раз повторяла Бэлла Львовна. - Через день, хорошо? Незабудешь?

- Не забуду, - кивала Наташа.

- Двадцать шестого июня у Соломона Израилевича деньрождения, поздравь его, пожалуйста, от моего имени. Я не знаю, удобно ли мнебудет звонить от Марика, может быть, там связь дорогая. Я специально оставилана столе на видном месте свою записную книжку, там все телефоны. Не забудешьпозвонить?

- Ни в коем случае. Вы же знаете, я с детства питаюслабость к дяде Моне за то, что он прочил меня в невесты Марику.

- Хорошо, теперь насчет Иринки. У нее двадцать пятогомая тоже день рождения, я приготовила для нее маленький подарочек, он вкоробочке, на трюмо. Обязательно ей передай.

- Обязательно передам, не волнуйтесь.

Указания следовали вплоть до прохождения таможенногоконтроля. Наташа и Андрей еще некоторое время постояли возле стойкитаможенника, наблюдая, как Бэлла Львовна регистрирует билет, сдает в багаж свойчемодан и медленно, будто нехотя, проходит к паспортному контролю.

- Что-то у меня на душе неспокойно, - грустно сказалаНаташа, прижимаясь к Андрею и беря его под руку.

- Это ты Бэллочкиным настроением заразилась, - успокоилее Ганелин. - Ей страшно ехать в такую даль, она паникует, а тебе передалось.Все будет хорошо, увидишь. Она повидается с сыном, с невесткой, познакомится свнуками, поживет в шикарном доме с бассейном. Наверняка ее повозят немного,покажут разные интересные места, она получит массу впечатлений, которыми будетделиться целый год после возвращения.

- Хорошо, если так, - вздохнула она. - Поехали,Андрюша, подбрось меня к памятнику Пушкину, мы там через два часа будемснимать.

В дороге ей удалось отвлечься от тягостных мыслей инастроиться на предстоящую съемку. До сих пор работа над сериалом шла более илименее гладко, без очевидных сбоев, актеры не болели и не уходили в глухойзапой, чего можно было ожидать как минимум от двоих утвержденных на роли. Иденьги, вопреки опасениям, поступали вовремя. Дай бог, чтобы так и дальшепродолжалось…

Ее внимание привлекла доносящаяся из включенного радиоприемникапесенка, слова которой показались Наташе более чем странными: "Убилинегра, убили негра, ни за что ни про что, суки, замочили!" Сперва онарешила, что ослышалась, ведь таких слов просто не бывает, их не может быть.Прислушавшись повнимательнее, однако, поняла, что слух ее не подвел, и словабыли именно такими.

- Андрюша, - в полном изумлении спросила она, показываяпальцем на приемник, - это что? Это теперь такое поют?

- Да уж месяца полтора, - весело отозвался Ганелин. - Аты что, ни разу не слышала? У меня в машине радио всегда включено, так я этотшедевр регулярно слушаю. Группа называется "Запрещенные барабанщики".

Услышанная песенка, несмотря на очевидную тупость текста ипримитивность музыкального оформления, заставила ее мысль идти в рабочемнаправлении. Если уж сериал, который она сейчас снимает, про современную жизнь,то в нем вполне может найтись место и для этого шедевра, и может получитьсязабавная сцена, которой нет в сценарии, но которая еще ярче высветит характерыосновных персонажей. Надо будет обсудить этот эпизод со сценаристами, пустьдопишут маленький кусочек, диалог буквально на полминутки. Очень смешнополучится!

Новая идея показалась Наташе неплохой, она приободрилась ичерез некоторое время окончательно забыла о том остром чувстве тоски, котороеохватило ее при виде удаляющейся Бэллы Львовны.

На следующий день Наташа позвонила Марику в Нью-Йорк,узнала, что соседка благополучно долетела, поговорила с самой Бэллой Львовной,обстоятельно доложившей о том, как проходил полет, сколько раз и чем ее кормилии поили и кто сидел рядом с ней. Пожилая женщина казалась радостно возбужденнойи всем довольной, и Наташа с облегчением подумала о том, что не зря настояла наэтой поездке. Положительные эмоции и новые впечатления могут дать толчок дляприлива жизненных сил, которые у Бэллы Львовны в последнее время стали,кажется, убывать. И то сказать, ей семьдесят девять, это все-таки не сорок идаже не шестьдесят. У нее в Москве нет никого из родственников, многие друзьяуже скончались, а Наташины сыновья выросли и больше не нуждаются в постояннойопеке бабушки-соседки. Если ей понравится у сына, она захочет приехать еще раз,и тогда появятся смысл и цель: нужно обязательно дожить до следующей поездки,при этом если уж не укрепить, то хотя бы сохранить здоровье. На память тут жепришел виденный когда-то фильм "Это мы не проходили", где школьница,страдающая тяжелым заболеванием, должна лечь на операцию, которая в девяностапроцентах случаев заканчивается благополучно. Девочка же все время думает о техдесяти процентах, которые заканчиваются иначе, а врач заявляет, что при такомнастрое делать операцию нельзя, потому что у больного должна быть жесткаяустановка на выживание, иначе ничего не получится. И тогда одноклассник больнойдевочки везет ее в горы. Они целый день проводят вдвоем, среди тишины и снежнойбелизны, и девочка понимает, что обязательно должна выжить, поправиться и сновапережить те яркие и восторженные чувства, которые испытала здесь. Она больше недумала о черных десяти процентах. Может быть, и с Бэллой Львовной такполучится.