Двадцать пятого мая, в день рождения Иринки, Наташа нашлаприготовленный Бэллой Львовной подарок и вручила от имени соседки виновницеторжества одновременно со своим подарком. Двадцать шестого июня она не забылапозвонить Соломону Израилевичу, дяде Моне, и поздравить его. Наташа звонила вНью-Йорк каждую неделю и с удовлетворением слушала бодрый и веселый голос БэллыЛьвовны, уверявшей, что ей здесь очень хорошо, просто отлично, Марик работаетцелыми днями, но невестка Танечка уделяет ей много внимания и очень о нейзаботится. Внуки, конечно, дома не сидят, у них каникулы, они резвятся вобществе своих сверстников, куда-то все время уезжают большими компаниями,по-русски говорят плохо и с заметным акцентом, но все понимают. Они чудесныедети, и Марик с Танечкой по праву ими гордятся.

В начале августа, недели за две до возвращения, голос БэллыЛьвовны, как показалось Наташе, немного погрустнел и словно бы потускнел.Наверное, ей не хотелось расставаться с сыном и его семьей. А спустя ещенесколько дней раздался звонок от Марика. Бэлла Львовна скоропостижноскончалась в одной из Нью-Йоркских больниц, куда ее доставили врачи"Скорой помощи". Она уже дней десять плохо себя чувствовала, носпециально скрывала это от Наташи, чтобы не пугать и не расстраивать.

- Я похороню маму здесь, - сказал Марик. - Я знаю, чтоона хотела бы лежать рядом с моим отцом, но будет лучше, если она останетсяздесь. Рано или поздно это случится со всеми нами, и здесь мы будем вместе. Умоих детей будут свои дети, потом внуки, наши могилы будут ухоженными. А вМоскве - сама понимаешь…

"Это я виновата, - думала Наташа, глядя на телефоннуютрубку, которую только что положила после разговора с Мариком. - Это яуговорила ее поехать. Не надо было, не надо было, ведь Бэллочка не хотела этойпоездки, она ее боялась, как чувствовала… Сколько раз мне рассказывали историио том, как старики не переносят перемену обстановки, как начинают болеть ибыстро угасают! А я поддалась всеобщему убеждению, что чужие примеры - прочужих людей, а с нами ничего подобного случиться не может. Почему не может?Почему с другими это может случиться, а с нами - нет? Потому что мы -особенные, мы не такие, как все? Кто дал нам право так думать и на этонадеяться? Я не должна была ее уговаривать. Это я во всем виновата."

Ей было трудно свыкнуться с мыслью о том, что Бэллочкибольше нет. Ну как же так? Она же всегда была рядом, в соседней комнате, оназанималась с Наташей русским языком и литературой, когда та была школьницей, онатерпеливо выслушивала ее и давала советы, она помогала растить сначала Иринку,потом Наташиных сыновей Сашу и Алешу. Она учила Наташу быть мудрой и терпимой.Она дала деньги Вадиму, чтобы тому было где жить после развода. И не потому,что любила Наташиного мужа и стремилась облегчить его жизнь, а единственнопотому, что любила Наташу и хотела, чтобы та имела возможность развестись,когда поняла бессмысленность и тягостность своего брака. Бэллочка называла ее"золотая моя". И отныне Наташа больше никогда не услышит этих двухслов.

Надо позвонить Ире, сказать о Бэллочке. Наташа сняла трубку,набрала номер, но услышав Иринкин голос, вдруг почувствовала, что не может. Неможет сказать, что Бэллочка умерла. Ее охватило странное ощущение, что кактолько она произнесет эти слова вслух, Бэллочка и в самом деле умрет. А покаона этого не сказала, старая соседка жива. По крайней мере в сознании Иринки.

- Натулечка! - звенел в трубке знакомый голосок. - А якак раз собиралась тебе звонить.

- Зачем? - тупо спросила Наташа, борясь с собой.Сказать или не говорить? Да или нет?

- Я тут по интернету лазила, смотрела, кто что пишет отвоих съемках. И нашла замечательную вещицу! Представляешь, в одной газетенаписано, что знаменитая Воронова снимает новый сериал, который, попредварительным оценкам, может стать таким же рейтинговым, как"Соседи", хотя сегодня трудно себе представить, что можно снятьчто-то более интересное и эмоционально насыщенное. Натуля, они признали-таки,что "Соседи" - хорошее кино!

- Да, - равнодушно ответила Наташа, - спасибо. Приятнослышать.

- А ты чего звонишь? Случилось что-нибудь?

- Да нет, что должно было случиться? - смалодушничалаона. Не может она сказать этого вслух. Пока не может.

- Мы же с тобой сегодня виделись на съемках, -настороженно сказала Иринка.

- Ну да. Я только хотела тебе сказать, чтобы ты завтраобязательно пришла. Завтра мы снимаем сцену на вокзале, я хочу, чтобы тыпосмотрела, как будет работать Снеткова.

- Я знаю, у меня же график есть. Мы с тобой сегодняговорили об этом, ты разве забыла?

- Забыла, извини. Закрутилась. Ладно, Ириша, до завтра.

Поздно вечером Наташа рыдала на плече у вернувшегося послезатянувшихся переговоров Андрея. Алешка нахмурился, услышав, что бабы Бэллыбольше нет, и ушел к себе. Судя по тому, что, против обыкновения, из егокомнаты не раздались звуки включенного телевизора, он переживал потерю в тишинеи одиночестве. Только примерно через час он вышел, чтобы сделать себе чай, и,увидев на кухне Наташу с сигаретой в руках, спросил:

- Сашка знает?

- Пока нет. До одиннадцати его не было дома, а позже язвонить не стала, чтобы Люсю не разбудить.

Юноша молча кивнул, словно получил ответы на всеживотрепещущие вопросы, налил в кружку чай и снова скрылся в своей комнате.

Прошло несколько дней, прежде чем Наташа нашла в себе силывойти в комнату Бэллы Львовны. Нужно взять записную книжку, которая по-прежнемулежала на столе, и обзвонить ее друзей с горестной вестью. Открыв пухлуюпотрепанную книжечку, Наташа начала методично двигаться по алфавиту, отстраницы к странице, от буквы к букве, с печалью отмечая, что многие телефонызачеркнуты, а рядом с ненужными теперь цифрами стоят даты, обозначающие днипоминовения. Вот и номер дяди Мони, которого Наташа совсем недавно поздравлялас днем рождения.

- Боже мой, боже мой, - заохал Соломон Израилевич, -бедная Бэллочка! Какое несчастье! Подумать только, она как будто чувствовала,что не вернется оттуда.

- Да, Бэлла Львовна не очень хотела ехать, -согласилась Наташа.

- Я не о том. Она ведь завещание написала. Буквально занеделю до отъезда оформила.

- Завещание? - Наташа не поверила своим ушам. - Зачем?Она ничего мне не говорила. Вы точно знаете, Соломон Израилевич? Может быть,Бэлла Львовна пошутила?

- Да какие же шутки, Наташенька? Бэллочка приезжала кмоей внучке в контору, у меня внучка - нотариус. Я сам Бэллочку к ней и привел,все на моих глазах было.

- Бред какой-то, - растерянно проговорила Наташа. -Зачем ей нужно было завещание? Она же не собиралась… Она так хорошо себячувствовала, о плохом никогда не говорила.

- Не говорила - не значит, что не думала. Ты же знаешьнашу Бэллочку, она все плохое при себе держала, чтобы окружающих нерасстраивать.