пока не достигло середины озера. Тут же следом загорелось еще несколько огоньков, которые рассеялись на яркие огненные язычки.

Тан Цяньцзы резко схватил Тилань и оттащил ее на несколько шагов назад, подальше от берега. Благодаря этому свету он заметил слабую рябь, появившуюся на поверхности озера, которая направлялась к ним.

Это был человек. Он двигался в сторону берега, поднимаясь со дна озера. Постепенно над поверхностью воды показались его голова, шея и торс.

– Чжэньчу… что это? – не понимая, что произошло, спросила Тилань. Она была, словно в клетке, заперта в объятиях Тан Цяньцзы.

Но юноша ничего не ответил ей.

Сине-фиолетовые длинные мокрые волосы прилипали к его высоким скулам. Замысловатый орнамент татуировок на лбу обводил глаза, спускаясь к нижним векам. Этот человек выглядел совсем юным. Его гладкие, ярко выраженные мышцы были покрыты скользкой кожей голубовато-серого цвета, напоминавшей чешую глубоководной рыбы. Торс юноши был красивым и стройным и при каждом его шаге слегка покачивался, словно тоненькие веточки фиолетовых елей. Казалось, что в нем заключалась безмолвная мощная энергия.

Тан Цяньцзы использовал все свои оставшиеся силы, чтобы сдержать испуганный крик, сдавливавший его горло, который был вот-вот готов вырваться на свободу.

Все эти выжившие пираты, прибывшие с восточного материка, вовсе не купились на легенды о Великих Драконах. Они проникли в лесную чащу и, зажав между зубами плавательный пузырь с воздухом, ныряли на дно озера в поисках сказочных сокровищ. Почему не всем из них удалось вернуться домой; почему некоторые стали бесцельно скитаться в районе морского порта, пропивая свою жизнь, а затем умирая на улице; почему некоторые вернулись в родные края, но с тех самых пор навсегда лишились дара речи – теперь Тан Цяньцзы все понял.

У берега озеро было более мелким и пологим. Темные волны расступались перед этим человеком, и он с каждым шагом подходил все ближе и ближе. Вскоре уже стало видно, что в руках он держал арбалет, сделанный из рыбьих сухожилий, а его нижняя часть туловища была покрыта острыми блестящими чешуйками, по виду напоминавшими доспехи. Вместо ног у него был длинный и крепкий драконий хвост, возвышавшийся над землей, как у потомков ЛунВана из древней легенды. Жители восточных земель никогда не считали русалок нага божественными существами, но при этом все равно было очень мало тех, кто видел бы их собственными глазами. Они обладали нечеловеческой красотой. Несколько тысяч лет назад, когда предки людей, ныне проживавших на западных землях, боролись из последних сил за свои жизни во время морского шторма и впервые увидели этих существ, они, скорее всего, даже и не думали дать им какое-либо другое название, кроме как Великий Дракон.

– Что это? – нахмурилась Тилань, прислушавшись к звукам воды.

Неземное существо, похожее на полубога, уже было всего лишь в двадцати шагах от них.

У себя в голове Тан Цяньцзы оценил, что этот арбалет, сделанный из рыбьих сухожилий, имел большую дальность стрельбы и высокую мощность, поэтому у них не осталось бы ни единого шанса, если бы русал внезапно решил атаковать их. Даже если бы он сам напал на этого русала, закрыв его своим телом, Тилань все равно была слепа, и в одиночку ее шансы на спасение были бы крайне невелики. Какое-то время юноша попросту не знал, как ему поступить, поэтому он только приобнял Тилань и снова отступил назад с ней на несколько шагов. Один из горных коней, казалось, уже напился и неторопливо бродил неподалеку, пощипывая травку. Постепенно животное приближалось к ним, совершенно не подозревая о нависшей опасности.

Заметив, что Тан Цяньцзы попятился назад, русал остановился и, повернувшись в другую сторону, поднял свой арбалет. В воздухе прозвучал резкий звук. Горный конь, который все еще стоял у берега и пил воду, заржал от боли и замертво упал на землю. Наконечник стрелы, пронзивший его, вероятнее всего, был пропитан ядом. Затем русал с абсолютно равнодушным выражением лица вытянул руку, пальцы на которой были соединены синими перепонками, и начертил прямо перед собой прямую линию, словно показывая границу, за которую нельзя было переступать, после чего взмахнул хвостом и, развернувшись, направился обратно в глубь озера. Вскоре водная гладь снова успокоилась, превратившись в чернильное пятно среди горного леса. Тан Цяньцзы мог бы подумать, что все происходившее было лишь сном, если бы не труп коня, который все еще лежал у воды.

Огоньки на противоположном берегу постепенно начали угасать. Вместо этого вокруг со всех сторон вспыхнули искорки, которые вновь друг за дружкой превратились в огоньки. Возможно, таким образом русалки передавали вести своим находившимся далеко собратьям.

Позади Тан Цяньцзы раздался какой-то шелест, напоминавший звук воспламенившегося хвороста. Юноша снова похолодел от страха. Тилань сначала тоже испугалась, но тут же поняла, что это был за звук, и, радостно вырвавшись из рук молодого генерала, бросилась туда.

Прекрасный огненный цветок покачивался на ветру. Каждый его лепесточек ярко горел, освещая иссохшие, будто железные, ветки рядом с ним. Цветок рос на дереве, у которого не было листьев. Его прямые ветви, усыпанные повсюду огромными, размером с кулак, бело-прозрачными бутонами, тянулись к небу. Отражаясь от огненного света, бутоны переливались холодным блеском. Внимательно приглядевшись, можно было понять, что они были покрыты тоненькой ледяной корочкой.

Тилань тихонько вскрикнула и протянула свою руку к источавшему приятное тепло огоньку, но он внезапно вспыхнул и обжег ее. Девушка ахнула и, отдернув пальцы, легонько подула на них.

– Тилань! – Тан Цяньцзы схватил ее за руку, не разрешая подходить ближе к дереву.

– Чжэньчу, как он выглядит? – с улыбкой обернувшись, спросила его Тилань. Девушка нисколько не разозлилась. Ее лицо светилось от счастья.

Тан Цяньцзы уже собирался ответить ей, когда Тилань встала на цыпочки и, по-детски закрыв его рот своими руками, со смехом произнесла:

– Нет, лучше не говори мне.

Как раз в этот момент огненный цветок вспыхнул еще сильнее. Он стал таким ярким, что на него было даже невозможно смотреть в упор. Но тут подул сильный ветер, и огонек с шипением погас. Среди рассеивавшегося белого дыма показался цветок, который уже принял свой обычный вид. Это был огромный светло-голубой цветок с махровыми лепестками, напоминавшими по форме чашу, и с тоненькими гладкими пыльниками, похожими на усики бабочки.

Тан Цяньцзы мельком взглянул на украшение из чистого золота в волосах Тилань и тут же все понял: это был дурман-цветок. Высушенный на солнце и вымоченный в вине волшебный цветок, который вызывал сладкие сновидения. Он не мог дать того, чего и так не было, и не мог