велели стоять на коленях, Сянь, стиснув зубы, проползла немного вслед и крикнула:

– Госпожа, вы предъявили мне столько обвинений, дайте же мне возможность объясниться!

– Не хочу ничего слушать об этих грязных делах. Ты должна запомнить одно: долг императрицы – заботиться обо всех отпрысках императора, а потому, если с кем-то из агэ или гэгэ в Запретном городе случилась беда, кто бы ни был виновником, это всегда твое упущение и твоя вина!

Сказанное само по себе было справедливым, но Сянь показалось, что старая госпожа намеренно искала повод ее обвинить.

Курительная палочка горит недолго, но императрице показалось, что она провела на коленях десятки, а то и сотни лет, и сердце ее за это время обратилось в камень.

Чжэньэр помогла ей подняться и осторожно проводила назад во дворец Чэнцянь. Подаренный Хунчжоу попугайчик подрос и, едва завидев хозяйку, прокричал с жердочки:

– Высшего счастья императрице! Высшего счастья императрице!

Сянь увидела, что его кормушка пуста, и велела служанке ее наполнить, сама же устало опустилась в кресло и потерла виски.

– Кто мог донести вдовствующей императрице и навлечь на меня ее гнев? Супруга Шу, супруга Цин или же… Вэй Инло?

– У супруги Цин не хватило бы смелости, а у супруги Шу ума. Это точно была супруга Лин! – сердито подала голос Чжэньэр, подливая воду попугайчику. – Отводит от себя подозрение! Небось сама и отравила пятнадцатого принца, а потом свалила вину на вас!

Но императрица не думала, что это была супруга Лин.

Обе женщины отлично понимали друг друга. Хитростям Вэй Инло не было числа, но она не стала бы разыгрывать собственного ребенка как пешку.

Но кто, если не она?

– Госпожа! – Этот мягкий голос, похожий на змеиное шипение, был до того своеобразным, что с первого звука можно было узнать говорящего. Юань Чуньван зашел в комнату. – Великий князь Хэ просил кое-что вам передать.

Императрица Сянь нахмурилась и неприязненно спросила:

– Где это вы с ним снова свиделись?

В этот напряженный момент ей следовало вести себя предельно осторожно, чтобы ни один жест или слово не были поняты превратно. Ей определенно не стоило встречаться с некоторыми людьми, среди которых был брат императора.

– Великий князь Хэ узнал о случившемся с вами и был крайне возмущен, а потому отправился к вдовствующей императрице просить за вас. Вот только он не думал, что обнаружит там императора. – Чуньван прижал палец к губам. – Князь Хэ, конечно, не собирался подслушивать, но до него донеслись тревожные новости…

Императрица поняла его намек и взглядом отослала служанок и евнухов из комнаты, оставив только Чжэньэр.

– Какие еще новости?

– Великий князь Хэ утверждает, что его брат собирается даровать супруге Лин титул императорской супруги.

После долгого изумленного молчания Сянь резко встала.

– Нет, это невозможно, просто невозможно! Какая в Великой Цин может быть императорская супруга, пока я все еще здесь?!

В один миг сердце ее пронзило болью.

Вдовствующая императрица ей не доверяла, а император… Он тоже не верил?

– Госпожа императрица, со времен установления Великой Цин, если не считать императрицу Сяосянь из рода Дунго, титул императорской супруги даровался благородным супругам лишь в виде особой почести при неизлечимой болезни. Или же… – Он вздохнул. – Или же в том случае, если в Запретном городе не было императрицы, императорская супруга могла исполнять ее обязанности по управлению дворцом. Насчет того, зачем назначать заместительницу, когда императрица все еще на своем месте, повелитель сказал…

– Что он сказал?

– Император сказал, что императрица больна и должна как следует позаботиться о своем здоровье. – Чуньван внимательно наблюдал за ее реакцией. – Этим император полностью лишает вас власти. Что подумают чиновники и простые люди Поднебесной, когда эта новость разойдется? Они решат, что лишить императрицу положенного ей по праву почета могли лишь за какое-то непростительное преступление.

Сянь медленно осела в кресле, словно обратившись в камень. После долгого молчания она спросила:

– Когда?

Евнух непонимающе посмотрел на нее.

– Когда состоится официальное объявление о даровании титула? – В голосе женщины клокотала лава, готовая вырваться из жерла вулкана.

– После возвращения из южной инспекции.

– Южная инспекция… – Она задумчиво покатала эти слова на языке, после чего холодно произнесла: – Юань Чуньван, сходи к великому князю Хэ и скажи…

Видя, что она еще колеблется, Чуньван воспользовался удобным случаем и подтолкнул ее в нужном направлении:

– Госпожа императрица, вы не можете колебаться, когда император собирается передать всю вашу власть благородной супруге Лин!

Сочетание «благородная супруга Лин» уже ранило, словно игла. Что же будет, если оно превратится в «императорская супруга Лин»? Императрица отбросила колебания и процедила:

– Сообщи Хунчжоу, что я должна встретиться с ним во что бы то ни стало!

– Слушаюсь, – почтительно ответил евнух.

После его ухода императрица осталась в одиночестве перед туалетным столиком. Глядя на свое отражение, она вдруг отчетливо ощутила, что все в мире изменилось, другими стали ее лицо и чувства Хунли, и она не смогла сдержать слез.

Глава 196. Заговор

Двое встретились в башне.

Именно отсюда императрица-преемница едва не спрыгнула десять лет назад, когда ее отцу объявили смертный приговор.

Хунчжоу прибыл первым и стоял, ожидая ее прихода, вспоминая, что сказал ему Юань Чуньван:

– Вдовствующая императрица и император очень сильно заблуждаются насчет отравления пятнадцатого агэ, а госпожа очень страдает, что не может оправдаться. Сами подумайте, будь она причастна, разве она выбрала бы такой напряженный момент – сразу после несчастного случая с пятым агэ?

«Разумеется, истинный преступник всего лишь пытается свалить на нее вину, – думал Хунчжоу. – И эта преступница – сама Вэй Инло. Конечно, даже злобная тигрица не причинит вреда своим детенышам, но эта женщина куда хуже тигра и способна воспользоваться собственным сыном, чтобы расставить ловушку».

– Император гневается на императрицу и ни за что не станет назначать двенадцатого агэ наследником престола. Пощадит ли ее величество и ее сына пятнадцатый агэ, когда взойдет на трон?

Хунчжоу пробовал вступиться за жертв клеветы, но Хунли к нему не прислушался, а когда князь продолжил уговоры, то император и вовсе вспылил и осведомился, с чего это брат так интересуется гаремными интригами.

Хунчжоу не знал, как может помочь императрице и ее сыну.

Юань Чуньван, кажется, заметил его колебания и медленно спросил:

– Князь, вы помните, был когда-то такой регент-отец императора[85]?

Так этот ничтожный слуга, оказывается, подстрекал его на захват власти: убить Хунли и возвести правильного наследника на престол, став его отцом-регентом, – получить