что завороженно следит за покачиваниями этого импровизированного метронома у него перед носом, и в изнеможении прикрыл глаза. – А в сухом остатке у нас – полное отсутствие интереса и мотивации, Игорь Сергеевич. И исправить ситуацию только одним-то способом и можно. Во-первых, вам второй кто-то нужен. Зачем, вы спросите? Но тут вообще элементарно. Для любой игры двое нужны, пусть даже и для самой примитивной. В шахматы сами с собой только очень редкие товарищи играть могут, и то недолго. И получается, что второй вам жизненно необходим. Вот вы второго и создаете для собственного же интереса во всем этом космическом гешефте. Опять спросите: а как? И опять все просто. Если сон ваш с пирамидой взять, там же, кроме вас, море народа, казалось бы, да? А если разобраться досконально, то вся эта множественность – суть иллюзия разума, омраченного проказой невежества. Там же вы один только и есть как сознание, чтобы вам в том моменте ни казалось и ни мерещилось. Но это в теории все так, а по факту вы и сами признали: вы себя не всем великолепием этим ощущали, а только его частью какой-то. Вот вам и механизм, как один двумя становится. Или, если вам так больше нравится, одно двумя. Ну а как только одно на две части разделилось – лиха беда начало. Дальше процесс уже лавинообразный характер примет. Про это, по-моему, еще Лао Цзы говорил. Вначале одно появится, потом – второе, третье, а там уже оглянуться не успеешь, как десять тысяч вещей на ровном месте нарисуются! Вот у вас во сне ровно так все и произошло, если фактам в глаза смотреть. По существу, так вы и есть все содержимое сна своего, и вам не то чтобы тревожиться смысла нет, а стоит только подумать правильно – и от пирамиды той и следа не останется. Но во сне подумать правильно, я вам скажу, редкий джедай способен. На это годы тренировок нужны и пахоты упорной. Но с реальностью нашей – все как под копирку, и удивляться тут нечему, собственно. Мироздание же у нас по единым фундаментальным законам функционирует, как еще древние подметили. Вы меня спрашивали, отчего я вам все на аналогиях объяснить пытаюсь, а ответ простой. Как вверху – так и внизу, как внутри – так и снаружи. Мудрые люди этот принцип очень четко просекли, и нам в качестве помощи и подсказки в подарок оставили. Стоит только правильно думать начать – на все вселенские вопросы ответы найти можно. Ну а если глобально на это вопрос посмотреть, так этот трэш тут без начала и конца и продолжается. А все за счет чего, спросите? Да за счет природы этого самого сознания космического! У него же именно такая природа и есть: безграничный творческий потенциал, который только одного хочет – наружу выплеснуться! Вот и выплескивается великий сей потенциал мириадами миров и Вселенных. Сознание космическое все это из себя создает, само созданные миры заселяет и играет потом вволю. Память о том, что оно – сознание космическое, отрезана. Вот и маются живые организмы от растений до людей в этой игре. Да и как не маяться, когда о своем величии не помнишь, а между этими двумя строго обязательными чекпойнтами – рождением и смертью – зажат. Родился – умрешь, умер – обязательно опять родишься. Формы, которые рождаются, тела наши то есть, суть оболочки просто. Как рубашка, я уже это объяснял. А сознание этими формами рулит при помощи законов своих. А смысл квеста всего, Игорь Сергеевич, совсем прост: природу происходящего понять и на следующий уровень игры выйти. У нас тут, на планете Земля, детский сад, считай. Ясли для души, если так выразиться можно. Возможностей мало, игры убогие. Но на другие уровни нас и правильно, что не пускают, если вам мое мнение интересно. Малышей же за взрослый стол на праздник тоже никто не зовет? «Пес его знает, что у этих недорослых товарищей на уме», – приблизительно так взрослые люди рассуждают. А ведь правы они, если честно-то! Малыши же стаканами кидаться начнут во взрослых, вилками ради забавы тыкать. Может, и еще чего похлеще придумают. И не по злобе, заметьте, а исключительно по неразумности собственной. А взрослым оно надо такое? У них свои темы, свои разговоры. Им посидеть и пообщаться спокойно нужно, а не от вилок со стаканами уворачиваться. Вот и дают время малышам подрасти. Подрастут, научатся вести себя достойно – вэлкам, как говорится. Вот мы тут, в этих яслях, свое обучение и проходим. И в них главное – вопросы правильные себе задавать начать. Кто мы, откуда мы, зачем и куда мы идем – вот список, далеко, надо отметить, не полный, вопросов правильных. Но это же мало кого сегодня интересует, если уж по-чесноку говорить. Есть мы – уже хорошо, движемся куда-то – так вообще отлично! А уж кто мы, куда движемся – над этими вопросами пускай малахольные бьются… Вот по такой схеме нормальные люди, в принципе, и рассуждают. Хотя кто-то уже начинает разбираться во всем происходящем и свое обучение в этих яслях по-настоящему проходить. Вот для этого, Игорь Сергеевич, тут все и существует, если вам мое мнение на этот счет интересно. Можно игрой это грандиозной считать, можно – школой космической, суть едина. Но у любого творения не только творец есть, а еще и цель. Вы хоть раз творение бесцельное видели? Молчите? Правильно молчите, между прочим. Даже песочница примитивная ведь с какой-то целью да задумана, а не просто так торчит. А уж жизнь…

Павлик махнул рукой и надолго замолчал, уйдя глубоко в себя и целиком отдавшись машине и дороге. Игорь Сергеевич еще сильнее откинулся на сиденье, закрыл глаза и замер в каменной неподвижности: то ли задремал, то ли просто устал и намеренно отключился от долгой беседы. Километровые столбы мелькали за окнами. Сосновые леса перемежались иногда заброшенными полями да кое-какими деревушками. Редкие автомобили еще попадались навстречу, но вскоре дорога и вовсе опустела. Павлик посмотрел на часы и аккуратно прибавил газу.

Оставшиеся пару часов до Сокола пролетели в полной тишине. Игорь Сергеевич крепко заснул. На губах его застыла маской страдальческая гримаса, как будто и во сне его преследовали идеи неугомонного Павлика. Павлик же несколько раз ловил себя на том, что впадает в подобие транса. Убаюкивали тишина в салоне и серая асфальтовая змея, разворачивающаяся перед летящим джипом. Когда их гипнотическое воздействие особенно затягивало, он устраивал