— Вес'-Ка Ган, — говорит он, звуки эти забавляют его, иодновременно влекут. Он пообещал себе, что не перегружать свои истории о ТемнойБашне непроизносимыми словами какого — то выдуманного (если не сказать,исковерканного) языка, его редактор, Чак Веррилл из Нью-Йорка просто вычеркнетбольшую часть, если увидит их в рукописи, но его разум все равно наполняется исловами, и фразами: ка, ка — тет, сэй, кан-тои (это слово, по крайней мере, издругой его книги, « Безнадеги «), тахин. Может, все это идет от Сирита АнголаТолкиена и Великого слепого скрипача, Найрлатотепа, Г. Ф. Лафкрафта?

Он смеется, и начинает петь песню, с которой познакомили егоголоса. Он думает, что обязательно использует ее в следующей книге о стрелке,когда позволит Черепахе обрести голос. « Кам-кам-каммала, поет он, шагая. —Девчонка от парня сбежала. У него — пистолет, а девчонки нет, девчонка ночьюудрала!»

— Этот парень — Эдди Дин? Или Джейк Чеймберз?

— Эдди! — говорит он. — Эдди — парень, от которого сбежаладевчонка, — он так глубоко задумывается, что поначалу не видит крышу синегоминивэна «додж караван», который появляется над вершиной холма прямо перед ним,и не понимает, что этот автомобиль едет не по асфальту, а по обочине, тойсамой, по которой он шагает. Не слышит он и нарастающего рева пикапа за спиной.

18

Брайан слышит царапанье по крышке сумки — холодильника дажесквозь грохот музыки и, с ужасом и яростью, видит в зеркале заднего обзора, чтоПуля, более активный из двух ротти, уже перебрался из багажного отделения в пассажирское.Две задние лапы на грязном сидении, обрубок хвоста радостно мотается из стороныв сторону, а морда собаки уже в сумке — холодильник Брайана.

В такой ситуации любой благоразумный водитель свернул бы наобочину, остановил автомобиль и разобрался бы с нашкодившим животным. Смиту,однако, не свойственно благоразумие за рулем, и свидетельство тому — списокнарушений правил дорожного движения. Вместо того, чтобы свернуть на обочину иостановиться, он поворачивается направо, держит руль левой рукой, а правой безособого успеха пытается оттолкнуть гладкую голову ротвейлера.

— Не трогай! — кричит он Пуле. Минивэн сначала сносит кправой обочине, потом он съезжает на нее. — Ты меня слышишь, Пуля? Или тысовсем дурной? Не трогай! — на мгновение ему удается поднять голову собаки, ношерсть на ней слишком гладкая и короткая, чтобы за нее могли зацепиться пальцы.Пуля, конечно, не гений, но достаточно умен, чтобы сообразить, что у него естьеще один шанс ухватить то, что завернуто в белую бумагу и источает такойчарующий красный аромат. Голова вновь ныряет в сумку — холодильник, челюстиухватывают завернутый в бумагу гамбургер.

— Брось его! — кричит Брайан. — Сейчас же брось его…НЕМЕДЛЕННО!

Для того, чтобы отнять мясо, чтобы сильнее изогнуться наводительском кресле, он упирается обеими ногами. Одна из них, к сожалению, напедали газа. Минивэн прибавляет скорости, взлетая на вершину холма. В этотмомент, все себя от ярости, Брайан полностью забывает, где он (на шоссе 7) ичто должен делать (вести автомобиль). Его мысли заняты только одним — вырватьмясо из челюстей Пули.

— Дай его мне! — кричит он, тянет мясо на себя. С обрубкомхвоста, мотающимся с удвоенной частотой (для него это не только пища, но иигра) Пуля отвечает ему тем же. Слышится треск рвущейся бумаги. Минивэн ужеполностью скатился с асфальта. Едет на фоне рощи старых сосен, освещенныхпослеполуденным солнцем: в зелено — золотом мареве. Брайан думает только омясе. Он не собирается есть гамбургер с собачьей слюной, будьте уверены.

— Дай сюда! — кричит он, не видя мужчины, на которогонакатывает его минивэн, не видя пикапа, который поднимается на холм и ужепрактически настиг мужчину, не видя, как открывается дверца пикапа со стороныпассажирского сидения или долговязого парня, похожего на ковбоя, которыйспрыгивает на землю, не видя револьвера с большой желтой рукояткой, которыйвываливается из кобуры; мир Брайана Смита сузился до одной очень плохой собакии одного завернутого в бумагу куска мяса. В борьбе за мясо кровавые розырасцветают на бумаге, как татуировки.

19

— Вон он! — закричал мальчик по имени Джейк, но ИренТассенбаум и так это поняла. Стивен Кинг в джинсах, рубашке из «шамбре» ибейсболке. Он уже миновал место пересечения Уоррингтон-роуд и шоссе 7 иподнимался на холм, оставил позади примерно четверть склона.

Она выжила сцепление, перешла на вторую передачу, как пилотНАСКАР [91], увидевший клетчатый флаг, и резко повернула налево, крепкодержа руль обеими руками. Пикап Чипа Макэвоя закачался, но не перевернулся. Онаувидела, как блеснуло солнце на металле автомобиля, который, двигаясь с противоположнойстороны, уже достиг вершины холма, на который поднимался Кинг. Услышала крикмужчины, сидевшего у дверцы: «Пристройся к нему сзади!»

Выполнила команду, хотя и видела, что приближающийсяавтомобиль едет не по дороге, а по обочине, и они могут столкнуться, превративКинга в начинку металлического сэндвича.

Дверца открылась, и мужчина, его зовут Роланд, то ливыпрыгнул, то ли выкатился из кабины.

После этого все произошло быстро, очень быстро.

1

Причина оказалась банально простой: Роланда подвело больноебедро. Он упал на колени с криком ярости, боли и ужаса. А потом что-то намгновение загородило солнечный свет: Джейк выпрыгнул следом, не упал, неспоткнулся, побежал дальше. В кабине отчаянно лаял Ыш: «Эйк-Эйк! Эйк-Эйк!»

— Джейк, нет! — закричал Роланд. Он все увидел с ужасающейясностью. Мальчик обхватил писателя за талию тот самый момент, когда синийавтомобиль, не легковушка и не пикап, что-то среднее между ними, скатился наних в реве несвязной музыки. Джейк развернул Кинга влево, прикрыв собственнымтелом, и именно на Джейка пришелся удар автомобиля. За спиной Стрелка, которыйуже стоял на коленях, упираясь окровавленными руками в землю, закричала женщинаиз магазина.

— ДЖЕЙК, НЕТ! — взревел Роланд, но было поздно. Мальчик,которого он считал своим сыном, исчез под синим автомобилем. Стрелок увиделмаленькую поднятую ручку, чтобы больше никогда ее не забыть, а потом пропала иона. Кинга, в которого врезался сначала Джейк, а потом синий автомобиль,отбросило футов на десять, к самому краю обочины, за которой уже росли деревья.Он приземлился на правый бок, ударился головой о камень, достаточно сильно,чтобы бейсболка слетела с головы. Потом перекатился на живот, возможно, пытаясьвстать. Или ничего не пытаясь, с округлившимися от шока глазами.

Водитель навалился на руль, и автомобиль проскользнул слеваот Роланда, разминувшись с ним на какие-то дюймы, лишь забросав пылью, но нераздавив. К этому времени скорость его заметно упала, должно быть, теперь, сзапозданием, водитель жал на педаль тормоза. Бортом автомобиль зацепил пикап,его продвижение еще больше замедлилось, но причиненные им беды на том незакончились. Прежде чем окончательно остановиться, автомобиль вновь наехал належащего на земле Кинга. Роланд услышал хруст ломающейся кости, потом крик болиписателя. И теперь Роланд точно знал, откуда боль в его бедре, не так ли? Сухойскрут не имел к ней никакого отношения.