— Случай удобный, — сказал Олег и ощутил, что оправдывается.— Он не ожидал, что я смогу… или успею…

— А ты можешь?

— Похоже, теперь смогу выстоять, ежели один на один.

Мрак сказал предостерегающе:

— Ежели он другого подлого приема не применит.

Лиска раскрыла рот, глаза от счастья блестели:

— Ты можешь с ним тягаться?

— Надеюсь.

Тартигай подскочил, засуетился, голос стал заискивающим:

— Так чего мы стоим? Лезь наверх, а мы с Мраком посмотрим!..Вот здорово, когда волхвы бьются!

— Особенно здорово, что бьют не тебя, — хмыкнул Мрак.

Он и Олег бросились плечо в плечо через заросли, аразочарованные Лиска и Таргитай, когда опомнились и кинулись вслед, волхва иоборотня догнали уже в полуверсте: Олег тоже умел при нужде наддать так, чтодогонял и хватал на бегу зайца.

Земля под ногами становилась мягче, потянулся бугристый мох.Коричневые кочки поднялись, под ногами захлюпало. Стаи комаров взвились такойплотной стеной, что Таргитай больно ударился, взвыл, пошел отмахиваться, тут жепровалился в теплую болотную жижу. Грязная вода полилась через голенище, подпяткой судорожно забилось живое.

— Опять по болоту, — крикнул впереди Мрак со злымудовлетворением. — А то все пески да пески… Саранча да бабочки, ни тебе родныхжаб, ни тебе упырей…

Олег с тревогой посматривал на солнце, что уже просвечиваломежду редкими деревцами, касалось краем земли.

— Жаб впереди вдоволь, будут и упыри.

— Уф, успокоил. А то чуть сердце не выскочило.

Сумерки наступили раньше, чем хотелось Таргитаю. Комарылезли в глаза, забивали ноздри, рот, из темной воды высовывались круглыеблестящие головы, провожали их немигающими глазами. Лиска взвизгивала, в ужасехваталась за волхва, всякий раз едва не топила в болотной жиже.

— Олег, чего эти чудища в болоте сидят?

— Смолоду привыкли, — ответил Олег равнодушно. — Им болотнаягниль, что для нас темный Лес.

Мрак ревниво вмешался:

— Не морочь дурочке голову. Лес — это Лес!

Лиска ухнула до пояса, грязная затхлая вода плеснула в лицо.Отплюнула, чувствуя на губах скользкое и шевелящееся. Нечто пыталось пробратьсяв глотку, по словам волхвов, дабы развести в животе потомство.

— Никогда не поверю, — пропищала она. — Тут нельзяпривыкнуть! Это ж совсем не Пески!

Таргитай брел сосредоточенный, глубокие складки избороздилилоб. Чувствовал, что у него наступил один из редких моментов мышления, лицостало отрешенное и просветленное.

— Все-таки упыри живут только в своих гадостных для насвонючих болотах, — произнес он задумчиво. — Мне кажется, я знаю почему!

— Почему? — вскрикнули все трое.

— Есть такое великое слово — родина!

Мрак скривился, словно проглотил жирную пиявку, а Олегпосоветовал хмуро:

— Лучше на дуде шпарь. Когда спишь или дудишь, не видно,какой ты умный.

Топкая земля сменилась полоской твердой земли, заросшейосокой. Затем опять кочки, наконец кончились и они, протянулась темная вода.Далеко впереди виднелся уже настоящий лес. Мрак присвистнул:

— Эт точно, кроме жаб там полно и упырей. А солнышко ужезакатилось!

— Зато за болотом надежный лес, — возразил Олег. — Пойдемте,пока еще не ночь.

Он соступил в темную как деготь воду, погрузился до колен.Через десяток шагов вода достигла пояса. Олег замешкался, начал нащупыватьдорогу, тут же в трех шагах внезапно вынырнул желтый как мертвяк упырь —скользкий, покрытый слизью, как улитка без раковины.

Лиска в страхе заверещала. Олег быстро повернулся к упырю,напрягся. Из груди вырвалась слепяще белая молния. Зашипело, в животе упыряобразовалась дыра, куда пролез бы сапог Мрака. Взвилось облачко пара. Упырьрухнул навзничь, гнилая вода сомкнулась без плеска.

— За что так? — буркнул Мрак. Он пер, как лось в половодье,обогнал волхва и пошел впереди, волчьим чутьем отыскивая дорогу. — Может, онхотел, только хотел спросить тебя, как кличут твоего деда.

— Теперь пусть спрашивает самого деда, — буркнул Олег.

Таргитай скулил, облепленный грязью, тиной, ряской:

— Олег! Хоть комаров перебей!

— И пиявок! — взвизгнула Лиска. — И пиявок!

Справа и слева от Мрака вода пошла кругами, показалиськруглые головы. Олег выждал, пока протянули лапы к оборотню, быстро метнул изгруди молнии. Лиска видела, как он побледнел, словно с каждой молниейвыбрасывал часть своего жара. Мрак шел, не оглядываясь, вода за ним шла такимиводоворотами, что едва не сбивала с ног остальных.

Быстро смеркалось. Упыри потревоженно высовывались по всемуболоту, влезали на коряги, выворотни, низкие кочки. Впереди вырос, как заборчикиз мокрых камней, целый ряд голов: упыри перегородили дорогу.

Мрак вытащил секиру, но вода до пояса, часто проваливался погрудь. Олег с трудом опередил, из груди и даже с рук срывались длинные шипящиемолнии, прожигали воздух и гасли в телах болотных чудищ, оставляя оплавленныедыры, быстро заполняемые слизью. Лиска держалась рядом, вскрикивала от жалости.Огненные стрелы вылетали, забирая жизнь: сперва как двуручные мечи, потом какдлинные узкие кинжалы, затем скупо летели красные стрелы, наконецвыстреливались только жалящие искры.

Когда Олег начал опускаться на подгибающихся ногах, Таргитайи Лиска подхватили, потащили, но все равно выставляли перед собой: волхв сразудырявил огнем, расчищал дорогу как веником.

Упыри исчезали только под ударами огненного Меча, от шипящихискр лишь отшатывались, пытались зайти с боков или сзади. Таргитай пыталсярубить Мечом: не люди — не так жалко, но Меч тоже чуял разницу, рассекал мокрыетела без охоты, застревал среди жил и костей, противно скрежетал.

Они были в полусотне шагов от берега, обрывистого, сосвисающими в воду корнями, когда страшная тяжесть внезапно обрушилась на плечи.Все четверо разом провалились, прорвав толстый мох. Мрак ушел с головой, рядомбез плеска исчезла голова Таргитая. Мрак успел закрыть рот, лишь чуть хлебнулгнилой воды, рванулся вперед, нащупал тонущее тело, толкнул вверх. Когдатяжесть стала ощутимее, подержал, моля богов, чтобы Таргитай ухватился зачто-либо, а когда воздух в груди кончился, вынырнул следом.

Теплая жижа заливала глаза, он жадно хватил воздух. Рядомбарахтался Таргитай, слева верещала Лиска. Впереди на краю болота лицом к нимстоял полуголый, очень худой и смуглый человек.