— С кем только не дрался…

Нападавшие обрушились со всех сторон, навстречу заблисталисекира и Меч, а Олег бешено бил Жезлом как простой дубиной. Вода окрасиласькровью, рыбы тут же уходили на глубину, а тела оглушенных и убитых погружалисьмедленно. Уцелевшие отпрянули, посовещались, внезапно повернули рыб-тюленей,исчезли так же неожиданно, как и появились.

— Пеньки трухлявые, — выругался Мрак. — Если бы разом содной стороны, нас бы опрокинули вместе с черепахой!

— Молчи, — прошипел Олег. — В море далеко слышно.

Он зажимал длинную царапину на предплечье, а Таргитайнеумело выпутывал сломанное острие остроги. Черепаха ползла еще медленнее, надводой торчала лишь верхушка панциря. Мрак уже прикидывал, как бы пришпорить:ножом или стрелой, но над водой высовывалась лишь вершина панциря, а нырнуть —сразу задубеть и пойти камнем на дно.

— Брось, — не вытерпел он. — Чешешься, как пес шелудивый!Сыграй лучше.

— На дуде? — удивился Таргитай.

— На чем же еще? Все одно скоро сгинем, у меня ногиотнялись. Я привык умирать под музыку.

Таргитай лишь с третьей попытки выудил сопилку. Задубевшиепальцы не слушались, а когда поднес ее к синим губам, из дудочки раздалсясиплый вой, похожий на лай простуженного пса. Мрак смотрел угрюмо, Олег и Лискамолчали, не понимали пристрастия оборотня к таргитаевскому дудению.

Продрогший и закоченевший Таргитай сумел все-таки заставитьпальцы передвигаться с дырочки на дырочку, выводить рулады — не самые сложные,но все же лицо Мрака смягчилось, он полузакрыл глаза, слушал.

Таргитай не сыграл и двух песен, когда Лиска ткнулапальчиком в морскую даль.

— Опять!

Прямо на них снова неслись, бешено прыгая по волнам, морскиелюди. На этот раз около сотни. Мрак молча взял в руки секиру, а Таргитайспрятал дудочку и потащил из ножен Меч.

Морские люди заходили вокруг черепахи, что-то показывализнаками. Олег догадался первым.

— Приглашают пересесть. Ну, даже Таргитай не настолько…

Никто не двинулся, оружие холодно блистало наготове. Морскиелюди посоветовались, один провалился под волны, а когда вынырнул, в руках былмоток веревок.

Мрак поймал брошенный ему конец, поколебался, затем закрепилза выступ, придавил сапогом. Если что не так, всего лишь сдвинет подошву. Олегследил с беспокойством.

— Ты хоть что-то понял?.. Я — ничего.

— Я тоже, — ответил Мрак хладнокровно. — Когда много думаешь— много ошибок.

Всадники ухватились за веревку, растянулись по всей длине.Черепаха втянула голову и убрала под панцирь лапы. За веревку цеплялись всеновые всадники, она натянулась и дрожала, как тетива перед боем. Черепахасперва бороздила волны, как полянская соха, потом уже летела, прыгая с волны наволну, будто брошенный плоский камень.

Ветер стал пронизывающим, едва не сбрасывал с панциря. Всецеплялись друг за друга, за выступы. Ветер свистел и ревел, мокрая одеждавысыхала и тут же промокала от брызг. За морскими всадниками тянулся бурлящийслед пены.

— Терпите, — прохрипел Мрак, в голосе была мука. — Прут кберегу, а там увидим.

Лиска стучала зубами, едва не откусывая Таргитаю ухо.Морские кони били хвостами с такой мощью, что за каждым оставался взбитыйкружевной след пены. Они почти летели над волнами, едва касаясь гребешков.

Черепаха втянулась в панцирь, ее плоское брюхо было твердым,отполированным. Она тоже прыгала по верхушкам, как плоский камешек, запущенныйумелой рукой. Таргитай жалобно стонал, он не выблевал лишь потому, что всякийраз, когда содержимое желудка поднималось к горлу, его с такой мощью бросаловверх, что все проваливалось на дно желудка, словно проглотил валун.

В двух десятках шагов от берега морские всадники ускорилиполет над волнами, круто свернули. Мрак ругался: их стремительно несло прямо наскалы! Он успел увидеть смеющиеся морды, задержал дыхание, изготовившись кудару и быстрой смерти, но черепаху внесло в узкую щель между каменнымистенами, она пропахала крупнозернистый песок, замерла, вкопавшись до серединыпанциря.

Таргитая и Лиску смахнуло как ветром. Мрак слетел словноброшенная рукой велета глыба. Олег упал ближе всех.

— Как точно!

— Промахнулись, дурни, — проворчал Мрак.

Земля скакала под ним, словно черепаху все еще несло поволнам. Секира и мешки были разбросаны, волны подбирались к ним.

Черепаха с трудом зашевелилась, выкопалась из песчаной ямы,заковыляла к морю. Она тоже пошатывалась, ползла зигзагами. Мрак заорал,заметив наконец на панцире чудом застрявший мешок Лиски, догнал. Черепахаторопливо уходила, Мрак спрыгнул в воду, вышел облепленный пеной. В глазах былоудивление:

— Пожалуй, мне тоже пора в ведуны! Как вовремя я заставилнашего лодыря подудеть!

— Думаешь, те пришли ради игры Тарха? — спросил Олег лязгаязубами.

— А чего же еще?

— Не знаю, — ответил Олег с сомнением. — Тогда они должныбыли бы утопить нас еще быстрее.

— Но не утопили же! — воскликнула Лиска с негодованием. Онаприсела на корточки: то ли удерживала остатки тепла, то ли еще чего. — Наоборотдонесли, как ветер!

— Не вынесли визга? — наморщил лоб Олег. — Или не хотели,чтобы дудка поганила их чистое дно?

Мрак уже настороженно осматривал окрестности, замечалвзлетевших ворон на далеком дереве, подозрительно измерил взглядом старый следот колес.

— Я верю тому, что зрю. У Тарха — дудка волшебная. Нашемудурню еще научиться бы пользоваться!

Тарх, вконец задубевший, прыгал, хлопал в ладони, бил нога оногу. Губы были лиловые, он жалобно улыбался, не в силах даже оправдываться.

— Соберите на костер, — велел Мрак. — Только не на виду, вонтам скалы. А я малость промнусь.

Он ударился оземь, метнулся к лесу черным волком с прилипшейшерстью. Таргитай подобрал его одежду и секиру, втайне надеясь, что дрова длякостра соберут Олег с Лиской: замерзли, если уединятся — согреются, заоднонагребут и дров или хотя бы наломают.

Олег огляделся, сказал сиплым от холода голосом:

— Тарх, мы с Лиской наберем хвороста, а ты отдыхай… Толькосложи из камней стенку с трех сторон, чтобы огня не увидели!

Таргитай застонал, с мукой взялся таскать камни и громоздитьдруг на друга. Когда вымостил одну стенку по пояс, от него уже валил пар. Олеги Лиска вернулись с двумя вязанками, когда Таргитай, сухой и пышущий жаром,несмотря на пронизывающий холод, заканчивал третью стенку. Два плоских камняребрами кверху уже лежали внутри круга.