непобедимой серии в истории плей-офф, заметил Шефер. Вместо этого им пришлось ждать почти две недели до начала финальной серии.

Их соперником в чемпионской серии был не кто иной, как Аллен Айверсон и «Сиксерс», которые совершали свою первую командную поездку в финал НБА с тех пор, как Мозес Мэлоун и Джулиус Эрвинг проложили себе путь к чемпионскому титулу в 1983 году.

По мере приближения первой игры жажда первенства Брайанта вышла из-под контроля. В комментариях для прессы он признал, что Филадельфия была его родным городом, но указал, что теперь «Сиксерс» были противником.

Он вышел полным огня в первой игре в Лос-Анджелесе и сразу же попытался сделать слишком многое. Он пришел в абсолютную ярость после того, как Айверсон набрал 48 очков, а «Филадельфия» выиграла первую игру в овертайме. Таким образом, великая серия закончилась, и большая часть вины за это лежала на неконтролируемой жажде первенства Брайанта.

Он понял это и взял себя в руки, когда «Лейкерс» захватили контроль во второй игре. Он быстро стартовал, набрав 8 из первых 14 очков «Лейкерс». Он закончил первую четверть с 12 очками, 16 – в первой половине и рекордным для игры 31 очками, а также 8 подборами и 6 передачами.

«Я не хотел выходить на площадку и пытаться сделать слишком многое, начиная игру и выводя нас из ритма нашего нападения», – сказал он позже, все еще страдая из-за своих ошибок в первой игре.

Затем серия отправилась на Восток еще на три игры. Перед третьей игрой болельщики в «Ферс Юнион Центр» скандировали: «Ко-би!.. Ко-би!..»

Но приязнь быстро исчезла, как только «Лейкерс» захватили контроль. «Коби бросал, а руки наших парней были у его лица, – сказал Айверсон. – Когда ребята пытаются блокировать прыжковые броски, ты мало что можешь с этим поделать».

В какой-то момент он и Айверсон вступили в оживленную перепалку, для прекращения которой понадобилось привлечение Дерека Фишера и судей. «Он делает все возможное, чтобы вдохновить свою команду, – сказал Брайант об Айверсоне. – Но мне все равно. Мы здесь, мы чемпионы мира. Независимо от того, насколько вдохновленной может быть твоя команда, чемпионский парад должен пройти через город Лос-Анджелес».

Брайант пригласил своего старого заклятого врага Донни Карра на ту первую игру в Филадельфии. Восхищенный, Карр с изумлением наблюдал за Брайантом и вспоминал тот первый раз, когда он увидел странного парня из Италии в Лиге Будущих Звезд Сонни Хилла, в больших наколенниках и с тощими ногами.

«Я помню, что он дал мне несколько билетов и пропуск в закулисье, – вспоминал Карр. – Я был с ним там, в кулуарах. Он сам пригласил меня туда. Он просто сказал: “Чувак, это невероятное чувство – играть за такую команду, как эта, мы творим историю”. Он как будто был в другом измерении, чувак. Все это, знаете ли, происходило с ним так, что он просто был такой: “Вау!”»

Карр также заметил, что Брайант был совершенно одинок, что он, по-видимому, платил высокую цену за этот взгляд с холма на баскетбольный пейзаж. «Но в конце концов, это был Коби, – заметил Карр. – У него всегда было свое ви́дение. Я не думаю, что он когда-либо думал, что все будет настолько плохо, типа что рядом с ним никого не будет. Но он был полон решимости быть здесь, чувак, быть лучшим. И я все время говорю людям, я имею в виду, что для меня, встретившего его в первый раз, увидевшего его в тех двух наколенниках, теперь увидеть его как лучшего игрока в мире, я просто подумал: “Вау, это невероятно, чувак”».

Несмотря на встречу с Карром, большую часть недели Брайант провел в Филадельфии, запершись в своем гостиничном номере, хотя ему несколько раз звонил его любимый кузен Джон Кокс IV. «Он в основном оставался в своем номере, – сказал Кокс Дональду Ханту из «Трибьюн». – Я думаю, все знают, что Филадельфия – суровый город. К тому же он играет за “Лейкерс”. Я спросил его, готов ли он иметь дело с болельщиками. Он сказал, что ожидает, что все будет плохо».

«Для него это был долгий сезон», – сказал Кокс.

«Я знаю, что ему нравится быть звездой и все такое, – сказал Роберт Хорри журналистам, – но порой я ни за что не хотел бы быть Коби Брайантом».

В четвертой игре О’Нил набрал 34 очка, а Брайант едва не сделал трипл-дабл с 19 очками, 10 подборами и 9 передачами, а «Лос-Анджелес» одержал победу со счетом 100:86.

«Мы входим в ритм и начинаем восстанавливать нашу динамику, и независимо от того, как на нас пойдут “Сиксерс”, мы по полной им ответим», – сказал Брайант.

За день до пятой игры, на пресс-сессии, репортер спросил, как он все еще может играть за Джексона, со всеми их проблемными взаимоотношениями. «Ну, мы просто оставили это позади… до той ситуации, когда мы реально посмеемся над этим», – сказал он.

Он процитировал свою недавнюю шутку про командную двухсторонку, во время которой его команда заработала большое преимущество, и Джексон усадил его, что побудило Брайанта попросить, чтобы его вернули, чтобы он мог «саботировать» игру своей команды и сделать счет более равным, чтобы он снова смог быть героем. Его шутка, предположительно, вызвала смех у его товарищей по команде, но все это казалось немного натянутым, учитывая, что комментарии Джексона о том, что Коби делал то же самое в школе, были все еще свежими.

В тот же день он сделал мимолетное замечание болельщику на арене, что «Лейкерс» собираются «поразить “Сиксерс” в самое сердце» в пятой игре. Это замечание было подслушано и обнародовано одним ветераном-журналистом Филадельфии, что послужило разжиганию страстей среди спортивной общественности города.

Для финальной игры болельщики запаслись язвительной реакцией на Брайанта, посылая в его адрес хор улюлюканий, сопровождая таким образом каждое его движение. О’Нил проложил себе путь к 29 очкам и 13 подборам, когда «Лейкерс» закрыли серию в пятой игре со счетом 108:96. Брайант ответил на улюлюкания 26 очками, 12 подборами и 6 передачами, а затем взорвался во время финальной сирены, прыгая и баюкая мяч в одной руке, а другую поднимая высоко в воздух в знак доминирования. Это был его ответ всем унижающим его в его же родном городе.

Но чиновники НБА, управляющие этим событием были обеспокоены триумфом «Лейкерс» на площадке перед разъяренными фанатами «Филадельфии» и быстро затолкали команду в тесную, затхлую раздевалку, где праздничное настроение Брайанта мгновенно испарилось. Он ушел в ближайший туалет для инвалидов, пока его товарищи по команде шумно праздновали победу.