и кто. В этом ошибка всех людей науки. В погоне за научными открытиями мы расколем мир пополам и вгоним его в хаос. Иногда мы осознаём свои ошибки, иногда нет. Свою я понял слишком поздно.

– Тогда уничтожьте его. Своё творение. Вы же можете.

– Увы, это невозможно, – решительно ответил эвдонец. – Огонь отчасти безопасен лишь, когда хранится в виде порошка, но стоит на него повоздействовать – и от него уже не будет спасения. Искра его разжигает, вода превращает в кислоту, закопать его в землю невозможно – взаимодействие с химическими элементами в почве превратит порошок в едкую щёлочь. Развеять по ветру его также не удастся. Он упадёт на землю, камень, и, если случится дождь, опять же превратится в кислоту, а если порошок случайно вдохнуть, он разъест слизистую лёгких, и смерть наступит через пару секунд. Деревянные бочки и мешки порошок тоже долго не удержат, со временем он разъедает и стекло, и металл, и камень. Я пробовал провести ряд экспериментов по уничтожению частиц Огня, но все они оказалась неудачны. Единственный способ избавиться от порошка – пустить его в работу, но это может привести к невообразимым последствиям.

– Вы создали чудовище.

Алмекий кивнул, но совсем без гордости. Скорее со смирением.

– Да, создал. И вам мой совет, легат, Огня у короля ещё осталось очень много, чтобы затевать против него какие-то восстания. Вас отпускают, и потому предупреждаю, – низкий голос алхимика стал степенным. – В ваших же силах предотвратить появление новых жертв. Уходите и предупредите графов Севера, что не стоит мстить за короля. Им и кому бы то ещё это не по силам. Только приведёт к новым, совершенно напрасным жертвам.

– В каком смысле мстить? – не понял Согейр, уставившись на Алмекия единственным глазом.

Эвдонец вдруг замешкался.

– Что?

– Вы только что сказали: «Не стоит мстить за короля». Что вы имели в виду?

Алхимик понял, что сболтнул лишнее.

– Осе и Суаве уже тут? – Согейр стремительно привстал, поёжившись от боли в ребрах.

– Тут, – ответил алхимик, сосредоточившись на узелке повязки.

– С ними всё хорошо?

Алмекий молчал.

– Что? Что с ними? Отвечайте! – Согейр схватил алхимика за руку.

– В вашем положении, легат, лучше не беспокоиться и не делать резких движений, – Алмекий старался сохранять спокойствие.

– Где они? Почему так скоро?

– Согейр, прошу, успокойтесь.

– Я говорю, отвечай! Где её величество? Где королева?

– Согейр, – сдержанно ответил Алмекий, что ему удалось через силу, потому что он не был готов к роли вестника плохих новостей. – Прошу вас понять.

– Что понять? О боги, они живы?

– Нет. Мне жаль.

Его ответ прозвучал как приговор. На секунду Согейр замолчал, не веря в то, что услышал.

– Как? – кровь отхлынула от его лица. – Оба?

Алмекий вздохнул.

– Во время захвата Грота с королевой произошёл несчастный случай – она упала и сломала себе шею. Я осмотрел тело – она погибла мгновенно. А с Осе случился приступ его болезни, спазм сдавил ему горло, и он, к сожалению, задохнулся. Падучая редко убивает своих жертв, но такие случаи встречаются. Мне очень жаль.

– Жаль? – Согейр почувствовал, что его покидают силы. – Вам жаль?! Да кто вы такой? Кто вы такой, чтобы вот так говорить мне об этом?! Нет, уберите руки. Прочь! Мне нужно их увидеть!

– Нет, ну надо же, – сетовало Дитя под возгласы всё ещё беснующейся толпы, которую отгородило от венценосных особ кольцо Молчащих, наблюдая, как слуги возятся с верёвками, поднимая опороченные тела на балкон.

Отсюда, снизу, зрелище казалось менее жутким. Скорее всего, это было потому, что отсюда, где они стояли, не были видны многочисленные повреждения тел, оставшиеся после надругательства.

– Теймо, видишь? Только и следи за этими ядовитыми бабами. На секунду отвернулись, а они вот что учудили. Не могу сказать, что я тебе сочувствую, кузина, но соглашусь, ситуация неприятная. Выставили отца каким-то кровожадным идиотом. Глумиться над трупами надо ради цели, а это стрела себе же в ногу.

Ясна стояла рядом с их высочеством и Теймо Корбелом, глотая слёзы и дрожа от неуместных, сквозивших неприличием прикосновений Дитя к своему плечу.

– Говорю тебе, не реви. Похоронят их как надо. На этот раз отец разует глаза и проследит. Сказал, их сегодня же приведут в должный вид и отправят в подвал, пока в долине Королей подготовят гробницу. Он уже погнал туда каменщиков и так орал, ты бы слышала. Будто меня второй раз отчислили из Конвилактории, чтоб она сгорела. Ты не подумай, мы тут не звери какие-то, это Петра с Улиссой что-то попутали, но им уже указали на их место. А хочешь вина? У меня в покоях, вернее в покоях твоей сестры, есть ещё не вскрытая бутылка. У меня такое редко случается. Могу поделиться. Напьёшься и уснёшь, а завтра будет новый день. Я всегда так делаю.

Рядом раздался резкий свист меча и безумный рык. Дитя инстинктивно выхватило из ножен свою фалькату, отразив удар, и оттолкнуло Ясну к стенке. Девочка споткнулась о подол юбки и упала к ногам Ситри. Теймо Корбел мгновенно оказался рядом.

– Принцесса, прошу прощения, – вежливо попросил он, поклонившись перед тем, как помочь принцессе встать, и, быстро сообразив, что назревает буря, увел её подальше от сцепившихся. – Здесь опасно.

– Ты? – Дитя совсем не ожидало увидеть перед собой едва живого Согейра, который, невзирая на бросающуюся в глаза слабость, палку и шину на сломанной ноге, с силой навалился на меч, заставив Дитя отступить на шаг. – Ты едва стоишь. Что ты тут делаешь?

– Согейр, не надо! – испугалась леди Нила и, бросив узел с собранными в путь вещами, прижала к себе Иму.

Вместо ответа Согейр оттолкнул фалькату и замахнулся. Отбить его удар не составило особого труда. Легат оступился и упал на колено. От резкого неловкого движения изувеченную копьём ногу пронзило нечеловеческой одуряющей болью. Легат закричал.

– Ты серьёзно собираешься биться со мной? – вознегодовало Дитя, увернувшись от ещё одного удара, который должен был прийтись ему по плечу. – Вот так, хромоногий и без глаза?

Легат попытался пырнуть их высочество остриём, но промахнулся.

– И откуда у тебя меч? – Дитя огляделось и увидело одного из стражников, что караулил ворота. – Ох, и вот этот инвалид тебя обезоружил? Блестящая подготовка королевских войск!

Ещё одна атака Согейра оказалась чуть более удачной. Лезвие его меча оцарапало нагрудник Гарпии. Дитя резко развернулось и полоснуло Согейра по здоровой ноге. Легат заревел, стопа его подломилась, и он начал оседать, но не упал, вовремя всадив меч в стык между камнями кладки и поднявшись.

Битва между здоровым воином и калекой, на которую мухами начали слетаться новые зеваки, выглядела жалко.

– Это даже забавно! – воскликнуло Дитя, когда противнику снова удалось увернуться от его удара и резануть лезвие меча по колчеданному наплечнику, на котором не осталось и следа нападения.

– Ты! Убиты! Тобой убиты! – рычал легат, едва держась на искалеченной ноге.

– Я здесь вообще ни при чём! – стараясь достучаться до его затуманенного гневом разума, крикнуло Дитя, отразив очередное нападение. – Это Влахос толкнул твою королеву, а Осе помер сам. При чём здесь я?

– Мертвы из-за вас!

– Да что с тобой? И вообще тебя же отпустили! Садись на коня и дуй в свой Ревущий холм.

– Убиты, как собаки!

– Я ведь и убить тебя могу прямо здесь, на глазах твоей бабы и ребёнка! – Дитя указало рукой в сторону толпы, где стояла леди Нила, пряча Иму за собой. – Ты этого хочешь? Или ты действительно думаешь, что мне сложно сбить с ног хромоногого?

– Убей, Согейр! – раздался крик Ясны. – Убей!

Теймо зажал ей рот рукой и прижал девочку к себе.

– Не надо, принцесса, прошу!

– Убью! – рычал легат. – Убью суку!

– Ты меня достал! – ответило Дитя.

Наблюдатели охнули и зажмурились. Их высочество выхватило из голенища сапога кинжал и, быстро крутясь, уходя из-под ударов слабеющего противника, нанесло тому три сильных пореза по рукам и торсу. Легат заревел,