Не подпускай никого к Коулу! Этих двоих я займу! — крикнул легионер Ганнону. Не дождавшись ответа, он рванул в сторону ближайшего противника и ударил того коленом в живот. Этот нехитрый прием заставил тело врага согнуться, что позволило Архассу оттолкнуть его и ударить топором по спине. Вторая фигура – кажется, женская – взметнулась вверх, подобно своему хозяину, и закричала. Высокий вопль разрывал перепонки, а из рта слепой твари вырвался ослепительный поток белого, чуть розоватого пламени.

Архасс полностью скрылся в бушующем огне, выжигавшем глаза даже тому, кто просто смотрел на него. Но хуже всего был звук, раскалывавший разум. Крещендо вопля длилось нестерпимо долго, грозя убить или свести с ума, пока его не смыло встречной волной холода, которая смогла противостоять выжигающему все жару. Вой, что заполонил зал, был низким, но становился выше с каждой секундой. Ганнон ощутил себя так, будто попал из пекла в ледяную воду. Он замерзнет в ней насмерть, если останется надолго, но пока что – сразу после огня – ему было легче.

Звук не прекращался и воздействовал не только на тело, но и на разум. Юноша почти видел ледяные плато и снег, что на Деорусе встречали разве что в горах. Вой расщеплялся и преображался, преподнося Ганнону разные аспекты и нюансы видения. Вопль был пейзажем, он был погодой. Он был ледяным ветром и сливался с песней волков… Нет, не волков — тварей куда больше, чьи шкуры покрылись инеем, что превращало свалявшуюся шерсть в ледяные иглы.

Когда Ганнон уже был готов умереть от чудовищного холода, морок спал. Слава богам, исчез и жуткий огненный крик. Изможденная фигура, балансировавшая в воздухе, качнулась и начала падать, хлопая одеянием. Архасс уже несся вперед, его движения напоминали стремительные рывки хищного зверя из видения юноши. Воин прыгнул вперед на врага, перехватив его в воздухе на высоте человеческого роста. Проследив за ними, Ганнон увидел одного из слуг Лиги, что боязливо подбирался к Коулу сбоку. Обнажив меч, юноша пошел наперерез. Глядя на его оружие, лигиец ухмыльнулся: он предчувствовал легкую победу. Не дожидаясь, пока противник подойдет, прислужник направил сложенную в замысловатый жест кисть на врага и ударил. Полупрозрачные фиолетовые лучи ударили прямо в грудь юноши, но тот ощутил боль лишь в запястье, где был амулет Архасса.

Глаза лигийца расширились, когда он понял, что его противник даже не сбавил хода. Меч Ганнона ударил в незащищенную грудь врага. То, что произошло дальше, удивило их обоих, но этот сюрприз оказался неприятным уже для Ганнона. Меч соскользнул с груди лигийца, на кромке его лезвия запрыгали искры: ноздри обжег резкий запах, как от огнива, но в сто раз сильнее. Оружие вырвалось из руки юноши и отлетело в сторону, послышался женский крик. Лигиец удивленно осмотрел себя, не веря в спасение, однако второй раз чуда уже не произошло. В шею неприятеля по самую рукоять вошел кинжал, что Ганнон успел достать из-за пояса: светлая сталь из Виалдиса не подвела.

— Ты посмотри... — протянул Архасс, спокойно наблюдавший за этой сценой. — А я думал, приличной стали, кроме Мактабы, тут не делают. — Его взгляд метнулся в сторону. — Коул, конечно, подлый пройдоха, но что творит, а? — Легионер по-свойски толкнул юношу локтем, будто тот понимал, о чем шла речь.

Сам Коул в это время все так же стоял напротив раненого безглазого лигийца с раскроеной головой, между ними мелькали прозрачные нити и символы. Архасс завороженно наблюдал за серебряным маревом, в которое слились таинственные знаки. Его зрачки подрагивали, следя за мельчайшими деталями. В конце концов изуродованный посол Лиги просто упал. Старик же остался стоять, едва переменив позу.

Поверженный лигиец попытался приподняться на тощих, атрофировавшихся руках, это удалось ему, но с огромным трудом. Он оперся на локоть, другой рукой с мясом вырвав нити, что запечатывали его губы. Человек распахнул рот, послышался сипящий вдох и влажный кашель. В последней отчаянной попытке он выбросил вверх руку и попытался поразить Коула тем же фиолетовым светом, что до того слуга Лиги использовал против Ганнона. Старик только крутанул запястьем, выпрямив указательный палец, и пурпурный огонь превратился в ничто, еще не покинув руки посла. Архасс несколько раз похлопал по плечу юноши, призывая разделить восторг от мастерства Коула. Лигиец умер с выражением шока на безглазом лице, уставившись пустыми глазницами на собственную ладонь.

— Чего-то ждешь? — окликнул задумавшегося «легионера» Коул, в голосе которого все-таки слышалась легкая одышка. Он указывал на светящийся барьер. — Как всегда? — с упреком спросил он.

— Сам же знаешь... — виновато улыбнулся Архасс. — Ну? Замок или стена? Ключ или таран?

— Стена. Круши, раз уж притащил эту дрянь. Но не переусердствуй, — без особой надежды проворчал Коул.

— Нет! — Вопль Силаи заставил всех посмотреть на нее. — Он держит барьер… Он умрет, я пыталась… Он не слушал. Хотел стать таким, как эти… — Девушка с отвращением указала порезанной рукой на трупы в ошейниках. — Ты дал слово! — Ее полный гнева взгляд был устремлен на Коула.

— Время! — прорычал Архасс. Речь лигийки его, похоже, совсем не тронула.

— Я обещал забрать вас с братом, если ты приведешь меня сюда, верно? — нахмурившись, воззрился на девушку старик. В его голосе зазвучало пренебрежение. — Он свой выбор сделал, а ты провалилась. — Силаи попятилась. — Меня привел сюда деорусец, — Коул указал на Ганнона, — о чем это говорит, а? Но я готов забрать тебя одну, — строго заключил он. В глазах лигийки стояли слезы.

— Господин, Силаи… — попытался вмешаться Ганнон. Но взгляд старика пригвоздил его к полу — юноша замолчал.

— Ну, что ж. Позвольте. — Архасс прошел мимо них и взмахнул рукой, в ней снова появились цепи. Он раскручивал их над головой, и с каждым оборотом они становились все длиннее. Оглушительный свист и ветер заставили всех, кроме Коула, упасть на пол и прикрыть головы руками. На камне заиграли отблески от белого пламени, что вырывалось из глазниц черепов на цепи. Глазниц и ртов, что они распахнули. Беззвучный крик троих Мудрых Владык разрывал голову Ганнона изнутри – он не мог не знать, кто они, это знание само продавливало себе путь в его разум.

Раздались три удара, освобождавшие путь в святилище-темницу одержимого. За каждым из них следовал оглушительный взрыв тишины — это замолкал очередной череп.

***

Ганнон и ведьма лежали без сознания. Тризар