– А как же сперма? – покраснев, уточнила Ника.

– Магия способна изменять ДНК, – он глянул на неё с сочувствием. – Так что не важно, кто был твоим последним партнёром. Твой ребёнок носит в себе их общую ДНК. Если бы у тебя была большая семья магов, собственный магический дом и родовой камень, то ты могла бы без проблем выносить такого ребёнка. Обычно магические семьи таким образом крадут наследие у могущественных волшебных созданий. Тех, кто не знает о подобной возможности. Но для этой процедуры требуются сложные расчёты, чтобы все факторы совпали должным образом. Я в этом не слишком хорошо разбираюсь, если честно.

– А почему такое не делают все подряд? – пробормотала Ника. – Или делают?

– Нет, такое всем подряд недоступно, – раздражённо пояснил мужчина. – Просто потому, что без поддержки родовой магии и родового же камня стабилизировать подобного ребёнка попросту невозможно. И сделать беременность и роды безопасными для матери – тоже.

Лицо Леопольда стало жутким: непонятная тоска в синих глазах, искривленный рот, застывшие, словно окаменевшие, черты.

– Как ты можешь предлагать мне убить собственного ребёнка? От тебя я не ожидала… Это же всё равно, что убить кусочек себя, – упрямо набычилась девушка.

– Когда-то я убил свою вторую половину, – мрачно сообщил он. – Это было неприятно, мягко говоря. И я не жену имею в виду. Я понимаю, это трудный выбор, но иного у тебя просто нет. Ты светлый маг, и не можешь рожать демонов без вреда для здоровья.

– Афина бы смогла, – грустно ответила Ника. – А я не такая крутая, как она.

– И Афина бы не смогла, – резко ответил Леопольд. – Моя мать чуть не погибла, рожая меня! А я по сравнению с твоим детищем просто цветочек по сравнению с ягодкой. Да и она была Тёмной феей, не самым слабым магическим созданием. И то мне пришлось прикончить мою самую жуткую часть, чтобы меня можно было выпускать в люди без поводка и намордника. При ином раскладе, я бы сейчас убивал вас… На стороне Тёмного повелителя, моего отца. Я не запугиваю тебя.

– И что прикажешь мне делать? – с раздражением спросила Ника, топнув ногой. Ей стало страшно. Хотелось бросит всё и окунуться в депрессию.

– Я могу тебе помочь, – неохотно пробормотал он, явно делая над собой усилие.

– Нет!!! Я всё равно хочу его оставить! – задрав подбородок уверенно отозвалась Ника. – Несмотря на опасность, которая мне угрожает, – с нажимом добавила она.

– Ты уверена в этом? – он прищурился, разглядывая её, как чудо-чудное.

– Да, разумеется! – резко кивнула Ника.

– Хорошо, как скажешь, – покладисто кивнул он. – Тогда после битвы натравлю на тебя Мрию. Она у нас самая талантливая лекарка. И сам присоединюсь, хотя я больше по уничтожению, а не по сохранению жизни. А сейчас я могу лишь оказать тебе, так сказать, первую демоническую помощь.

– Хорошо, я тебе верю, только скорее! – прошептала Ника, прислоняясь щекой к стене и сжимая зубы.

Леопольд положил обе ладони на многострадальный живот ведьмы. Его глаза почернели – целиком. Ладони засверкали золотисто-алым сиянием.

– Теперь ты сможешь продержаться некоторое время. По крайней мере, я на это надеюсь, – он вытер дрожащей ладонью пот со лба. – Мрия сможет сказать точнее, когда тебя осмотрит. Давай, я отнесу тебя в наш лазарет, – Леопольд сочувственно посмотрел на неё. – И я в ближайшее время устраиваю планёрку. Если не сможешь, не приходи.

Он чувствовал себя неловко, не зная, как её утешить.

Ника покачала головой:

– Нет, я сама дойду. Уходите все и оставьте меня одну. Подохну – так и будет! Но с ребёнком я не расстанусь, так и знай!

Леопольд коротко глянул на Нику, понимая, что в данный момент с ней лучше не спорить, и растворился в воздухе.

Асмодей и Эркюль дружно устроились на спине белоснежного единорога, а Зорро опять вцепился в розовый хвост отчаянно лягающегося животного.

Вся честная компания пролетела над Никой.

– Подвезти? – хрипло прокричал Зорро, притормаживая единорога.

– Нет, спасибо, я сама, – покачала она головой.

– Всё хорошо? – проницательно поинтересовался кот.

Ника не знала, что ответить, так как не была уверена, что с ней на самом деле всё хорошо. Во всяком случае, живот больше не тревожил. Зато в душе творилось нечто несусветное!

– Да, всё прекрасно. Просто я хочу побыть одной, – ответила она, стараясь на них не смотреть. Не хотелось ей, чтобы друзья за неё снова переживали. И так уже сегодня спасли один раз, достаточно.

Три пары взволнованных глаз, глаза друга… И двух отцов её невозможного ребёнка изучающе уставились на неё, иллюзорными прожекторами высвечивая всю её неуверенность и душевную боль.

– Ну, летите же! – взмолилась она, прислоняясь к стене.

– Ладно, до встречи, – Зорро помахал ей лапой. – Зайдёшь потом. А то у меня молоко скоро закончится, и вообще…

Они плавно улетели в небо. Оставшиеся сотрудники ОФИСА развеивали умерших и оказывали помощь раненным под клятву о ненападении в будущем. Соглашались все, так как каждому хотелось жить. И на грани смерти идея стать очередной жертвой Тёмного перестала казаться такой завлекательной.

Все следы недавнего сражения исчезали, и стройка казалась самой обычной стройкой.

– Оставьте мне труп Марии! – попросила Ника, обращаясь к коллегам, заканчивающим уборку территории.

Ей оставили тело, наверняка удивляясь женским капризам. Скорее всего, решили, что она собирается надругаться над мёртвой. А она просто хотела попрощаться. Не понимая, зачем. И почему именно с ней.

Ника осела на грязный асфальт этого заброшенного места, как мешок с говном. Точнее, уже без говна. Девушка ощущала, как её покидают последние силы. И в тоже время она чувствовала себя невероятно могущественной. Как тогда, когда ей удалось вклиниться в приватную беседу между шефом и его зловещим отцом.

Сила бурлила в ней, пусть и чужая, и требовала выхода наружу, чтобы не разорвать на части. Нике бросились в глаза остатки кровавых луж от потока кровавого дождя. Она опустила руку в одну из таких луж и ощутила эманации зла. Жуткого и бесчеловечного.

"Убивайте своих любимых ", – вспомнились слова бывалого литературного маньяка Стивена Кинга.

А ей вдруг захотелось воскресить врага.

Это были странные мысли в месте, где до сих пор ощущался тяжёлый магический фон после многих разрушительных заклинаний.

Ника с трудом встала, огляделась мутным взором, пока её взгляд не упал на мёртвую Марию. Волосы девушки купались в пыли, а прекрасные синие глаза смотрели в небо, встречая своего Бога. Ника расчувствовалась и погладила девушку по голове. Увидев, как золотистые кудри окрасились кровью, она быстро отняла руку, решив, что и так в своё время раскрасила её в алый. И что хватит измываться над погибшей.