Захват здания – это не страшно. Когда Лео заставляет всех его признать, это воодушевляет и обнадёживает, но…

Он меня предупреждал, да и я сама понимаю: это лишь первая победа в долгой войне. Лёгкая победа над растерянным противником.

Самое опасное – это когда все поймут, что борьба за трон реальна и его можно захватить, когда демоны соберутся с силами и попытаются Лео скрутить.

Именно поэтому Лео не намерен отпускать из зала заседаний как минимум архисоветников. Я бы на его месте заперла их и накачала снотворным, но Лео слишком любит свой мир, свой город, поэтому не может оставить его без управления в столь критичный период и разрешает своим условным пленникам пользоваться смартфонами для общения с подчинёнными.

Война войной, а постоянное сотрясание земли грозит обрушением зданий, мостов, столбов – жертвами. И жертв, конечно, допускать нельзя.

Пока советники и архисоветники пытаются уяснить для себя состояние дел, три отряда (два военных и один – из инкубов и суккубов) под предводительством Баашара оцепляют нижние этажи зиккурата Архисовета.

А я просто жду, сотрясаясь вместе со зданием от каждого удара Безымянного ужаса по магической печати.

Слежу за Лео, советниками и архисоветниками, захватом здания по камерам.

Баашара (или скорее Найтеллит) Лео уговорил помочь нам в обмен на помощь в получении власти над их родом и должность заместителя главнокомандующего армией Нарака (что для неархидемона вроде Баашара иным способом нереально) и легализацию самой Найтеллит и брака с ней.

Инкубам с суккубами пообещал всякие законодательные послабления, расширение гетто и улучшение качества жизни в нём.

Поддержку Юмаат (она отслеживает магию вокруг зиккурата и проверяет входящие и исходящие сообщения, чтобы пленники не сговорились о нападении) Лео купил за клятву устроить ей научную экспедицию в Эёран и допустить к бою с Безымянным ужасом. Другие за такие «награды» ещё и оплату попросили бы, а она… ну Юмаат одним словом.

Так что захват власти начинается бодренько и вроде как оптимистично.

Думала ли я когда-нибудь, что стану участницей государственного переворота? Никогда!

До сих пор в шоке.

И законность такого переворота (в конституции действительно написано, что захвативший трон получает титул императора и все его права и обязанности с перечислением оных) ничуть не сбавляет степень моего шока.

А Лео на троне… выглядит шикарно, как самый настоящий император. И титаническое спокойствие выгодно отличает его от нервных, злых, растерянных архидемонов и демонов – об этом даже журналисты в новостях говорят. Им тоже вид Лео на троне нравится, хотя они в не меньшем шоке от такого инфоповода.

***

Леонхашарт понимал, что легко не будет, даже с его развитой жёсткими тренировками магией, даже с поддержкой от умирающего мира, стон которого, так похожий на женский, он постоянно слышит.

Что безмерно печалит Леонхашарта – слышит только он. Если бы другие демоны могли понять, но они слишком слабы, слишком отторгают свою магию, слишком зашорены, чтобы мир или Шааршем могли до них докричаться.

Поэтому рассказывать об этом – только убеждать остальных в собственном безумии. Леонхашарт и сам иногда задаётся вопросом, а не безумен ли он, но инстинкты кричат – прав, поступает верно, это единственный способ спастись.

Поэтому Леонхашарт сидит на троне – самом быстром варианте придания легитимности его войне с Безымянным ужасом.

Поэтому он тратит прорву сил, чтобы держать под контролем архисоветников и советников.

Поэтому он спорит с Гатанасом и другими, чтобы вбить в их сознания новую мысль: Безымянный ужас не так страшен, как все привыкли считать.

Споры не отличаются разнообразием и аргументированностью:

– Когда последний раз нападали на Безымянный ужас?

После всяких словесных экивоков из Гатанаса удаётся выдавить ответ:

– Кажется, в великую войну и несколько раз после неё.

– Когда последний раз нападали на Безымянный ужас с целью его убить?

– Документально подтверждённой информации об этом нет, – и этот ответ приходится вытягивать.

– Хоть раз массированно использовали против него современное оружие?

– Это опасно, бессмысленно и по прогнозам специалистов бесперспективно.

– Кто-нибудь пытался спрогнозировать войну с ним? – Леонхашарт холодно-любезен. Ему порядком надоело их «мы точно знаем, что это невозможно, поэтому это невозможно!», но он продолжает диалог. – Есть расчёты битвы с ним? Не увиливания с отвлечением его на выплеск магии, а полноценной войны на уничтожение?

– Он непобедим, – мученически повторяет Гатанас Аведдин.

– Откуда вы знаете, если даже не пытаетесь?

Кажется, это надоедает и Гатанасу. Может быть даже пугает: в его лице Леонхашарт видит слишком много страха, растерянности.

Леонхашарт чуть ли не сочувствует ему, но бесконечное повторение одного и того же не подтверждённого недавними исследованиями постулата о непобедимости, помноженное на нервозность говорящего, придаёт аргументам Гатанаса не слишком благонадёжный вид, и Леонхашарт надеется, что ему удастся поселить в сердцах наракцев надежду на освобождение, потому что только надежда может сподвигнуть их на войну с тем, кого они считали непобедимым.

Сегодня споры с Леонхашартом прерываются лишь при появлении его группы поддержки, принёсшей условным пленникам воду, еду и кабинку биотуалета.

Это помогает архисоветникам и советникам понять, что выйдут они отсюда только с признанием Леонхашарта императором и согласием на войну с Безымянным ужасом.

А за час до рассвета, когда половина участников собрания уже мирно сопит на каменных ступенях, начинается первый из многих штурм зиккурата Архисовета.

Что с землетрясением всё не просто Лисса и Мад окончательно понимают к следующему утру: почти сутки непрерывно размеренных толчков – это точно не природное явление и не похоже на чью-то работу, потому что работники делают перерывы.

Да и вся природа притихла, напряжение лишь усиливается, словно весь мир сковывает ледяными узами страха.

Учащаются конные разъезды на дороге, так что Маду и Лиссе приходится пробираться по лесу.

В небе то и дело проносятся грифоны со всадниками – насколько Лисса знает, так в Эёране передают в том числе и срочную важную почту.

Стайками летают дирижабли.

Драконы тоже мелькают в облаках.

Размеренная жизнь Эёрана явно нарушена, и самой вероятной причиной беглецам кажется это странное землетрясение.

Три дня Мад и Лисса избегают поселений и постоялых дворов, а питаются рыбой, которую сами же ловят, пронзая заострёнными палками. Благо им удалось стянуть огниво, а сухостоя достаточно для костра.