перевернулся с ног на голову. Франция, двор и принцы погрузились в дикий, беззаконный мир, где могло произойти все, что угодно. Все, даже то, что не могло быть сказано вслух, что историки будут тщетно искать в письмах секретарей и счетах бухгалтеров, но что можно увидеть в свидетельствах современников, если их правильно интерпретировать.

Карл VI и "грех отчаяния"

Король не может поступать неправильно. Во-первых, потому что он король. Во-вторых, потому что он возлюбленный, источник всех милостей и сострадательный к страданиям своих подданных. И, наконец, потому что он страдает и "с благодарностью", со смирением и терпением, как Христос на крестном пути, принимает ужасные муки своей болезни. Когда Карл переживал приступы — а мы видели, какими долгими, тяжелыми и частыми они были в период с 1400 по 1407 год, — происходили странные вещи. Двери Отеля Сен-Поль приходилось запирать, а слугам строго настрого приказывать держать рты на замке, но не все удавалось скрыть. У Карла случались вспышки ярости. Он ранил и хотел убить своих охранников, если они пытались его остановить. И даже, был очень близок к тому, чтобы впасть в смертный грех самоубийства. Жан Жувенель рассказывал своим детям, что однажды слуги обнаружили в теле короля обломок лезвия ножа. А сам Жерсон в речи "Да здравствует король!" говорил, что за королем нужно тщательно следить и предотвращать поступки которые ему могут "повредить или поранить".

Дьявол в Шотландии

Но король когда буйствовал находится не в своем уме. Болезнь Карла выходила за все рамки разумных объяснений и наводила на мысли о присутствии чего-то иррационального. Не тот ли самый мудрый Жувенель был пойман на том, что рассказывал истории о ведьмах?

В 1403 году один человек захотел переговорить с дьяволом. "Ему посоветовали отправиться в дикую Шотландию". Некая старуха "указала ему старый замок, весь разрушенный, где были только стены, заросшие колючками и терновником. А у стены замка на пне будет сидеть черный ворон. И там будет человек черный как мавр из Мавритании в Африке", который ответит на его вопросы. Человек повиновался и отправился туда куда ему указали. Он увидел, как принесли гроб, из которого достали обнаженный труп и положили его на большой камень в стене, называемый вороном. Тотчас же с неба явилось более десяти тысяч ворон, которые склевали с трупа всю плоть, оставив только кости. Затем появился мавр. Он объяснил, что труп который только что "растерзали", это царь Соломон, и выслушал вопросы пришедшего.

По-видимому, нашедшего дьявола человека беспокоили прежде всего вопросы политического свойства. "Как найти спрятанные сокровища, ведь незадолго до того был собран налог, и, как говорили, все деньги до последнего экю, хранившиеся в большой башне, были похищены герцогом Орлеанским". Мавр на этот вопрос отвечать не пожелал. Он хранил тайну спрятанных сокровищ для своего господина — Антихриста. "Будет ли разрушен Париж в наказание за бесконечные злодеяния, совершаемые там каждый день?" "Нет, — ответил дьявол, — ибо там есть много добрых людей, молитвы которых предотвратят разрушение". Что же касается главного вопроса, побудившего этого человека отправиться в Шотландию, то он касался вещей настолько тайных или ужасных, что он не хотел раскрывать ни сам вопрос, ни ответ на него…

Пуансон и Брике, бургундские колдуны

Сам герцог Бургундский, о силе духа которого ходили легенды, не всегда отвергал предложения колдунов. Однажды бургундские колдуны Пуансон и Брике предложили ему свои услуги. И если герцог согласится оплатить эксперимент, они с помощью своего искусства узнают причину болезни короля и имена виновных…

С согласия принца в прекрасные майские дни 1403 года они удалились в лиственный лес. Там они соорудили странное устройство: круг высотой в человеческий рост, опирающийся на двенадцать железных столбов, к которым были прикреплены двенадцать цепей. Вокруг него была натянута ткань. Во время подготовки Пуансон и Брике послали в Ломбардию за неким мэтром Бонифацием. Затем, не без труда, они набрали двенадцать добрых буржуа из города Дижона, которые неохотно согласились быть закованными в цепи. Они даже обратились к дижонскому бальи, который громко и четко заявил, что все это вздор, и, что если он выйдет из леса живым, то прикажет сжечь самозванцев. Колдуны произнесли свои заклинания, но ничего не произошло. Когда их арестовали, они заявили, что если эксперимент не удался, то это потому, что люди в цепях совершали крестное знамение. После суда Пуансон и Брике были отправлены на костер. За семь месяцев, в течение которых самозванцы жили за счет герцога, Филипп Смелый потратил на их различные расходы 2.235 франков.

Король-сверхчеловек

В основе всех этих дьявольских мероприятий лежало подозрение, что Людовик с момента смерти своего бургундского дяди хотел занять место Карла. Устранить короля, уничтожить его тело, власть и душу — таков, по мнению его врагов, был тайный план Людовика Орлеанского. Подобные подозрения распространились даже на самые умеренные умы.

Это видно из наброска речи Жана Жерсона. "Да здравствует король! Да здравствует король! Да здравствует король!" — трижды выкрикнул Жерсон во время соей речи. Почему он так сказал? Потому что у короля три жизни, и все три были под угрозой: его физическая или личная жизнь, его гражданская или политическая жизнь и его духовная жизнь. "Мы должны заботиться о здоровье короля лучше, чем мы это делаем сейчас" — заявил Жерсон. Докладчик вторил тем добрым людям, которые ошибочно утверждали, что их любимому королю не хватает всего. Жерсон был лучше информирован, и его завуалированная критика Людовика Орлеанского и королевы была более обоснованной. По сути, его слова перекликались с критикой высказанной Иоанном Бесстрашным.

Как только Карл вышел из приступа, он впал в переутомление. Окружающие упрекали его за "труды, которые он берет на себя и которым отдается с утра до ночи". В зале заседаний, в зале суда он проводил много времени без минуты отдыха. Ежечасно от него требовались внимание и воля. Предоставить ли должность, пенсию, выдать ли грамоту, пожаловать земли или денежную сумму — все проходило через короля, который должен был выслушивать, решать и отвечать, не имея времени даже подумать. А если он отказывался дать то, о чем просили, то "некоторые люди получают его ответы очень странным образом". Ни одно политическое решение не могло быть принято без его мнения и согласия. Его часто видели "угнетенным, измотанным и подавленным!" Иоанн Бесстрашный говорил Карлу: "С того момента, как ты встаешь с постели и до того, как ложишься спать, ты перегружен работой. Ты так трудишься, что нет ни одного человека, который не был бы этим встревожен и обеспокоен".

Источники того времени подтверждают его правоту. Один клирик предстал перед судом с грамотой о пожаловании пребенды, выданной королем когда он был еще "босиком, без обуви". Другая грамота была выдана в тот