— Чтобы сражаться, нам нужны оружие и техника. Я бы продала тебя Шарку или любому, кто предложил бы много денег. Уж прости.

— То есть, вы против рабства, но продаете своим врагам сбежавших от них людей, а те, в свою очередь, дают вам оружие, машины, топливо, в качестве платы, зная, что вы используете это против них же? Это такое прелестное место, я не перестаю удивляться психологии местных жителей!

— Здесь суровый край, где испортился климат, где живут люди, до которых никому нет дела. Выживаем, как умеем. Мой отец один из немногих, кто хочет хоть как-то все изменить, но ему нужно содержать людей.

— Я не настолько сентиментален, чтобы осуждать его. Суровый край, требует суровых мер. Но меня и моих людей не стоит продавать, не портите о себе впечатление перед путешественниками из далеких земель.

— Ты все твердишь, что куда-то идешь, что-то ищешь. Куда ты идешь, Лайам Ли Кадами?

— Вперед, дальше, чтобы узнать, где мы и что вокруг. А ищу я правду о том, что было, почему мы все еще в подземном мире. Люди не должны жить в пещерах, пусть и таких больших. Пора выбираться на поверхность, где и какая бы она ни была.

— Ну ты и чокнутый! Но я люблю чокнутых, — девушка широко улыбнулась.

****

— Ты что, завел шашни с дочерью вождя разбойника? — спросила Мирика, скрестив руки на груди.

— Мы вроде выяснили, что между тобой и мной, ничего быть не может, но тебя как-то постоянно волнует, где я и с кем я. Ну давай, скажи: «А как же Калисса?».

— Да, как же она?

— Ты правда думаешь, что ей нужна моя любовь? Ей нужно только моё уважение, признание ее талантов и возможность служить мне. Между нами никогда не было настоящих отношений.

— Но она девушка.

— Которая не способна любить своего лидера, только служить. Хотя, после твоего влияния, она стала немного поживее и мне было с ней интересней. Но, она просто Калисса, а я просто Лайам, мы не созданы быть вместе долго — только согревать друг друга по ночам в палатке во время похода.

— Почему у меня всегда краснеют уши, от твоих разговоров?

— Ты сама это начала.

— Кажется, Калисса говорила, что согласна отдать тебя по первому требованию, но вряд ли дочери разбойника.

— Думаю, мы это с ней уладим.

— А эта Селин, она тебе нравится? — спросила Мирика с любопытством.

— Возможно, я влюбился. Если, конечно, способен.

— Почему тебя тянет вечно на плохих девчонок, Лайам?

— Я знал, что ты так скажешь, — улыбнулся он, потом проговорил, мечтательно глядя в серебреющее небо. — Потому что есть только одна хорошая, она сосредоточие света, и пока я ее найду, надо успеть вдоволь вкусить тьмы.

— Фу, чертов пошляк!

— Просто ты все понимаешь слишком буквально.

— Селин уже знает, что ты предназначен принцессе?

— Конечно. Я всегда говорю это девушке, если у нас может быть что-то серьезное.

Мирика уставилась на него.

— Каждой? Ты что, дурак? И они после этого не кидаются в тебя предметами и не хлопают дверью?

— Поначалу нет. А вот потом, когда узнают меня поближе, такое бывает, — широко улыбнулся Лайам. — Но это не из-за принцессы, которая меня ждет.

— Конечно. Никто, кроме тебя, в нее не верит. А что же Селин? По ней не похоже, что она уступит кому-либо парня, если не захочет. Скорее, она его убьет.

— Это было бы так романтично! — закатил глаза Лайам. — Но это будет большой глупостью с ее стороны. Так она все равно не получила бы желаемое, согласись. И так поступают только слабые, а она сильная.

— И что она сделает, когда ты встретишь ту девушку из сна?

— Не знаю. Мы не обсудили эту ситуацию, я просто сказал ей, что не смогу быть с ней всегда. А девушка из снов… неизвестно, когда я ее встречу.

— Ты столького уже добился, Лайам, но я все время думаю, когда ты уже повзрослеешь?

— По-моему, я уже родился старым, о чем ты?

— О том, что ты такой болван иногда.

****

— Ну не знаю, Селин, стоит ли нам выходить из пещеры, когда меня ищут все вокруг. И я уж молчу, что дочери разбойника не следует выпускать пленника и гулять с ним на воздухе, — проговорил Лайам, щурясь на яркие облака над головой.

Несмотря ни на что, ему было приятно выйти, наконец, и размяться. Хотя была в этом некоторая ирония, учитывая, что весь их мир — это пещера, просто побольше.

— Тебе надо побыть на свету, — усмехнулась девушка. — Ты совершенно бледный и белокожий, как и все вы, откуда вы там приползли. И мой отец не разбойник!

— Это просто собирательное название для всех здешних обитателей, не обижайся. Все вы какие-то разновидности разбойничьих племен, у вас нет государства, вы разделены на вооруженные группы, промышляющие, в том числе контрабандой и мелким грабежом, и не отрицай, я уже изучил экономику вашего скального селения. Но, безусловно, люди твоего отца не такие разбойники, как в Бандаре или даже в Вольных Землях. Вы хорошие разбойники, если тебе от этого легче.

— Ты так рассуждаешь, как будто в наших краях можно быть кем-то еще.

— Да-да, один человек меня уже просвящал, что здесь только волки и овцы, и надо быть волком, чтобы выжить.

Селин растянулась на скальном камне, ее гибкое тело выгнулось навстречу теплому свету. Сегодня она одела что-то более изящное, чем ее обычные грубые штаны и куртка из свиной кожи, которых робко разводят у себя в пещерах скальные разбойники, очевидно, переживая, как бы кто не принял их из-за этого за фермеров. На Селин была юбка и короткая кожаная безрукавка. Видно было загорелые ноги и прелестный голый животик.

— Знакомые слова. Тот, кто тебе это сказал, случайно не такой веселый жирдяй с белой бородищей? — проговорила она лениво.

— Он самый. Кубик Богатов.

Селин привстала на камне:

— Ты что, и Кубика знаешь?

— Он теперь на меня работает, красавица.

— Да ты врешь, не верю я! Ах ну да, если вы были в Рамеле, то могли его видеть, он с ними торгует. Смешной. Тамошние разбойники их грабят, а он торгует.

— Ах ты маленькая глупая разбойница, — проговорил Лайам, потянувшись к девушке и играя ее волосами. — Господин Богатов умный и предприимчивый человек. Он быстро понял, что если что-то предлагать взамен, то получит больше продуктов и лучшего качества. А овощи Рамеля, как я понял, очень ценятся в Бандаре. Король Шарк угощал меня помидорами с таким видом, как будто это пища богов, недоступная здесь простым смертным, и даже не знал, откуда они попали на его стол.

— Это так, никто здесь у нас не выращивает ничего кроме грибов в подвалах. Ничего не растет под этим палящим светом в сухих песках. Мы и сами не знали поначалу, где Богатов берет эти плоды древних, о которых здешний народ уже успел позабыть.