его кабинетом. Вечером в воскресенье министры кабинета вышагивали в теплых сумерках в саду Даунинг-стрит, 10. С полудня они ожидали вердикта Нью-Йорка. Партнеры Моргана изучали цифры, требующие сокращения бюджета на 70 млн. фунтов стерлингов, включая 10-процентное сокращение пособий, и дополнительных 60 млн. фунтов стерлингов налогов. Наконец, в 20:45 сэр Эрнест Харви из Банка Англии позвонил на Даунинг-стрит и сообщил о телефонном сообщении из Нью-Йорка. Он предложил передать его прямо на месте.

Макдональд, должно быть, испытывал мучительное напряжение: от этого сообщения зависела его политическая карьера. Когда Харви прибыл на место, Макдональд вырвал кабель из его рук и бросился обратно в кабинет. Это действие в доли секунды было чревато историческими последствиями, поскольку Макдональд не остановился, чтобы ознакомиться с содержанием послания или даже установить личность отправителя. Он представил его как сообщение от безымянных нью-йоркских банкиров. Министры кабинета ошибочно предположили, что сообщение поступило от ФРС Нью-Йорка. На самом деле оно исходило от Джорджа Уитни и было адресовано Банку Англии, а не кабинету министров.

Найдя телеграмму в файлах Моргана Гренфелла, мы с разочарованием увидели, насколько безвкусным был этот документ, свергающий правительство. В нем кратко выражается симпатия к британскому кредиту, но не предусматривается никаких конкретных сокращений бюджета. Это стерильный документ, как будто банкиры, написавшие его, были крайне осторожны. Но министры были разгорячены, устали, нервы их были расшатаны дебатами. Они разглядели зловещий смысл за последними строками: "В вышеизложенном мы, как всегда, точно определили направление наших мыслей. Сообщите нам незамедлительно, как указано выше, о желаниях правительства, и в течение 24 часов мы сможем дать вам окончательное заключение. Правы ли мы, полагая, что рассматриваемая программа получит искреннее одобрение и поддержку Банка Англии и Сити в целом и тем самым будет способствовать восстановлению международного доверия к Великобритании?"

Когда Макдональд прочитал эти слова вслух, в зале заседаний поднялась такая суматоха, что сэр Эрнест Харви услышал ее снаружи, а позже вспоминал, что "началось столпотворение". Последний абзац, очевидно, предназначался только для Банка Англии. У присутствующих он вызвал старые страхи о темных сделках между частными банками Лондона и Нью-Йорка. Другим камнем преткновения стало явное упоминание Макдональдом 10-процентного сокращения пособий. Морганс об этом не упоминал. Позже, реконструируя события, Гренфелл рассказал Ламонту, что "кабинет министров постоянно повторял... что американские банкиры настаивали на 10-долларовом сокращении... ... Если он упомянул о сокращении на 10 долларов в качестве условия, то Макдональд, должно быть, выдумал его, поскольку в вашем телеграмме оно не фигурирует". Кабель поддерживает Гренфелла.

Макдональд считал, что у него нет мандата кабинета министров на проведение экстренных бюджетных сокращений, необходимых для восстановления доверия иностранцев к стерлингу. Препирательства стали настолько ожесточенными, что в 10:20 вечера он прибыл в Букингемский дворец и представил свою отставку королю Георгу V. Выглядя диким и растерянным, он сказал королю, что "все кончено". Настаивая на сокращении бюджета, Макдональд противопоставил себя влиятельным членам собственной партии, и теперь он понимал, что перешел некий личный Рубикон. Король попросил его вернуться в Букингемский дворец на следующее утро вместе с лидерами оппозиции - Стэнли Болдуином от консерваторов и сэром Гербертом Сэмюэлом от либералов. Чтобы снизить политические риски и обеспечить принятие решения о сокращении пособий по безработице, король предложил всем троим сформировать коалиционное правительство. Макдональд останется премьер-министром в правительстве, которое по своей сути будет торийским.

Новое правительство сократило бюджетный дефицит за счет повышения налогов на бензин, пиво, табак и подоходный налог, а также снижения заработной платы государственных служащих. J. P. Morgan and Company предоставил возобновляемую кредитную линию на 200 млн. долл. и еще 200 млн. долл. поступило из Франции. К сожалению, восстановить доверие к фунту стерлингов оказалось невозможно. Многие лейбористы теперь считали Макдональда предателем и яростно критиковали его. В сентябре коммунисты вышли к парламенту и заявили, что хладнокровный "трамп", или заговор, банкиров привел к несправедливым лишениям для британских рабочих. Безработные рабочие устроили беспорядки в Бэттерси, а конная полиция напала на демонстрантов на Оксфорд-стрит. Широко распространилось мнение, что ФРС Нью-Йорка свалила правительство. Лондонская газета Daily Herald поместила на первой полосе фотографию Джорджа Харрисона, обвинив его в заговоре против британского социального государства, возглавляемого нью-йоркскими властями. "Daily Herald сегодня раскрывает поразительную и, по-видимому, успешную попытку американских банкиров диктовать внутреннюю политику Великобритании", - гласил заголовок.

Можно представить себе сардоническую улыбку Гренфелла, когда он следил за этим недоразумением. Действовать в политической тени, проходить сквозь кризис и оказывать невидимое влияние на крупные события - для Гренфелла это было совершенством его искусства. По его словам, когда в парламенте из него вытягивали информацию, он играл роль "деревенского дурачка". Он признался Ламонту: "Я полагаю, что, по мнению последнего кабинета министров, длинное телефонное сообщение Джорджа Уитни по адресу . ...было сообщением Федерального резервного банка. Поэтому в настоящее время падение Рамзи Макдональда будет объясняться властными действиями бедняги Джорджа Харрисона, который, как я полагаю, не потеряет из-за этого сон".

Привел ли Дом Моргана к краху лейбористского правительства? Сам Макдональд оправдывал банкиров и подчеркивал необходимость сохранения места стерлинга в мировых финансах. Документы Моргана подтверждают, что банк воздерживался от рекомендаций по конкретному сокращению бюджета. Однако ни для кого не было секретом, что Уолл-стрит хотел сокращений. А широкие круги американских банкиров имели право вето на любой крупный британский заем на Уолл-стрит. Не было никакой скрытой программы Моргана, только обычный менталитет банкиров, выступающих за жесткую экономию и сокращение расходов. Британия сама решила защищать золотой стандарт, что поставило ее в зависимость от иностранных инвесторов. Морганы лишь выражали консенсус среди банкиров.

Через несколько дней после воскресного заседания кабинета министров Ламонт переговорил по телефону с Гувером, который дал квалифицированное согласие на предоставление британского кредита. Поскольку в крупном кредите будут участвовать 110 американских банков, Гувер предупредил, что Уолл-стрит обвинят в перекачке денег в Британию в тяжелое для Америки время. Уже не в первый раз Америка из маленького городка с опаской смотрела на помощь Моргана Великобритании, в то время как британские левые обвиняли американских банкиров в вероломном вмешательстве.

Переворот в золотом стандарте Великобритании произошел в сентябре 1931 г., когда военно-морские части в Инвергордоне (Шотландия) устроили забастовку против предложенного снижения заработной платы. Этот небольшой мятеж привел в ужас иностранных инвесторов, которые увидели в нем доказательство того, что британская общественность никогда не согласится с жесткой экономией бюджета. Курс стерлинга снова рухнул. Монти Норманн возвращался домой из Канады 21 сентября 1931 г., когда Англия отказалась от золота. Таким образом, она больше не могла выкупать стерлинги за золото