– Посмотрите на меня! Я приказываю вам! – повторил Вильгельм, но уже разучился приказывать.

Эльгендорф положил апельсин на стол – вокруг плода почти сразу образовалась сладкая желтая лужица. С пальцев Почитателя капал сок, останавливаясь пузатыми мешочками на кончиках его длинных ногтей.

– Как вы оказались в воде?

Старец молчал, перекатывая буквы по языку, смакуя их горечь. Каждое мгновение казалось ему мукой. Мукой, которую он ждал сотни лет, но не ожидал встретить в таком обличии. Взгляд Вильгельма – удар молнии. Старец отвернулся и принялся всматриваться в карамельные дали итальянского луга.

– Я упал.

Ветер дал Почитателю пощечину, будто бы возвращая к беседе.

– Откуда вы упали? – спросил Вильгельм, стряхивая с пальцев липкий сок.

– Из портала.

– Вы сами его открыли? – удивился Вильгельм.

– Мог бы сказать, что сам, но сейчас я никак не могу открыть его самостоятельно.

– А могли когда-то?

– Когда-то мог. – Старец вновь утер глаза ладонью.

– А сейчас не почему можете?

– Не знаю. Сейчас никак не могу, – выдохнул старец.

– Хорошо, а кто вам тогда его открыл? Вы сами просили или вас заставили?

Старец все еще плакал, и Вильгельму, хоть все происходящее раздражало и пугало, очень хотелось утешить его. Он бы сделал это не из отвращения к плачущему мужчине. Вильгельм не понимал, почему «сильному полу» было запрещено плакать, если он наградил и мужчин такой возможностью. И даже не из жалости он хотел прекратить этот дождь. Вильгельм видел, что слезы старца льются из-за него. А понять, почему, никак не мог.

– Давайте, я отправлю вас назад. Вам, наверное, не слишком хочется здесь быть. Вас заставили отправиться сюда? Вас кто-то выбросил в море? Вы только скажите куда, я отправлю.

– Я не могу.

– Почему? На вас охотятся? Вам угрожают? – спросил Вильгельм и хотел было уже дотронуться до плеча старца, напоминавшее один огромный и надутый хрящ.

– Мне нужно вам кое-что донести, – собравшись с силами, прошептал старец.

– Мне? – переспросил Вильгельм и от неожиданности даже сделал шаг назад.

После событий в Петербурге, когда его чуть не убили, все послания казались ему предсмертной запиской. Пусть он не получал никаких известий давно, то происшествие все еще оставалось кровоточащей раной на сердце. Поэтому он не думал о Петербурге, будто вырезал те события из памяти. Но боль, ураган и смерть, открывшиеся в тот день его глазам, снилась ему в кошмарах, заставлявших просыпаться со рвущим горло криком.

Старец кивнул. Плечи его дрожали.

– По какому поводу? – спросил Вильгельм, с каждым словом делая шаг назад. Он не собирался убегать, просто держался на безопасном расстоянии.

– Вашей миссии, – выдавил старец, будто каждое слово было ему отвратительным. Он уже не плакал. Выглядел так, будто он сам не верил своим словам. – Прошу Вас, дайте мне показать вам… Вы поймете! – прошептал старец, поднимаясь с места.

Вильгельм отпрыгнул назад. Ноги его, все еще босые, врезались в дорожку и ошпарились о песок.

– Скоро придет моя жена, она не должна вас видеть! – воскликнул Вильгельм и сделал еще пару шагов назад, хотя старец уже не двигался.

– Я знаю, как скоро она скоро придет. Я успею вам все показать.

Сердце Почитателя пропустило удар. В голове крутились Академские образы. Повелители времени. Страх сковал его горло.

– Вы и это продумали! – прикрикнул Вильгельм и, сделав еще один шаг назад, уперся спиной в ствол дерева.

Старец все еще стоял, не двигаясь.

– Откуда вы знаете о моей жене? – воскликнул Вильгельм.

– Вы же с Екатериной Алексеевной поженились в Петербурге. Я знал, что так будет, – спокойно ответил старец.

– Вы следили за мной… – выдохнул Вильгельм, а голос его сорвался.

– Нет, вы не так поняли! – попытался перебить его старец, но Вильгельм заорал в ответ.

– Вы думали, я просто так соглашусь на ваши эксперименты? После всего того, что случилось в Петербурге? И я еще верил вам, пустил в свой дом!

– Я непричастен к тому, что произошло в Петербурге. Я лишь спас Вам жизнь, Вильгельм, – прошептал старец. – Я все объясню. Мне сказали… Мне сказали показать.

– Показать? – прохрипел Вильгельм и вздрогнул. – Что показать, зачем я вам нужен?

– Вы должны это увидеть, Вильгельм. Я…

Сбивчивое и нескладное объяснение старца Вильгельма вывело из себя.

Ярость заклокотала внутри, животная его сторона выползла наружу, охватила шею игольчатым хвостом и затянула до хруста в позвонках.

– Значит, вам все уже обо мне поведали, – усмехнулся Вильгельм и облизал пересохшие губы, на которых еще оставался привкус соли. Плазма пульсировала в висках.

«Шпион, это шпион!» – Услышал в голове Вильгельм, кажется, не своим голосом. Артоникс на шее потеплел.

Вильгельм сделал первый шаг вперед, оттолкнувшись от горячего ствола дерева.

– И что вам приказали? Как меня убить? Вы же знаете, что ножом меня зарубить не так-то просто? Или вам выдали оружие в вашем офисе? Где он у вас, кстати, в Штабе или в Академии? – шипел Вильгельм, сжимая кулаки.

Старец молчал. Не двигался.

– Вы не подумали, что мое исчезновение могут заметить? Я Почитатель, а не какое-то бесполезное существо, об исчезновении которого никто не вспомнит! – процедил Вильгельм и, словно кошка, сделал большой резкий прыжок. Он оказался у лестницы. Но старец даже не моргнул, будто не боялся.

– Мне не приказывали убить. Я хочу показать кое-что. Не из-за того, что мне приказали. Я сам этого хочу, – произнес старец, а Вильгельм подбежал к столу и схватил нож, которым еще недавно разрезал пополам апельсины.

– Правда? Неужели! Какие вам все-таки невнятные указания дают! Говорят одно, а вы прилетаете сюда и хотите мне что-то по собственному желанию показать? Вы бы поаккуратнее, иначе вашему начальству не понравится вольность. Они ведь вас в тюрьму посадят, как и всех неугодных сажают! Им ведь мало моего позора, им мало угроз моей работе! Они хотят меня уничтожить!

– Вильгельм, послушайте, – прошептал старец и сделал несколько шагов к Почитателю, оказался так близко, что мог дотронуться до него, а Вильгельм, так занятый своей яростью, даже не заметил, как что-то, спрятанное под рясой существа, загорелось фиолетовым.

– Нет, ты будешь слушать меня! – закричал Почитатель. – Ты унесешь в могилу свои приказы!

Вильгельм замахнулся. Нож блеснул в свете Солнца серебряным боком, но сразу же упал на деревянный пол, стоило пальцам старца коснуться Артоникса.

Вильгельма пронзила резкая боль, и даже крик не смог успеть осознать ее. Тело медленно, по щепотке, разрывало на куски. Перед глазами заплясали красные круги, а Солнце потухало.

Старец, которого медленно окутывал ореол фиолетового и зеленого свечения, прошептал, и голос его, казалось, звучал в голове Вильгельма:

– Ты поймешь, когда проснешься.