Я не думала о внешнем проявлении магии, поэтому оказалась в объятиях золотого пламени Аранских. Оно пронесло меня через пространство по созданному императором направлению и схлынуло, оставив меня возле заполненного бумагами стола. В кабинете было сумрачно из-за пасмурной погоды.

Император сидел в кресле. И больше здесь никого не было.

Несколько мгновений мы молча смотрели друг на друга. По привычке хотелось склониться, но вести себя слишком по-мужски не стоило… наверное.

Глаза императора поблескивали золотом радужек. Он то чуть хмурился, то плотнее сжимал губы, постукивая по нижней пальцем.

Наконец, император вздохнул и подался вперёд, облокотился на стол.

— Я позвал тебя, чтобы прояснить несколько вопросов.

— Да, конечно, — я кивнула с лёгким поклоном и снова одёрнула себя за мужской жест.

— Во-первых, конечно, ты должен… должна больше заботиться о своей безопасности.

У меня дёрнулась бровь: я почему-то думала, что он решит затронуть влюблённость Элора в меня как в мужчину, то, что тот, слава Великому дракону, предпочитает всё же женщин и что-то подобное.

— Если начнёшь лезть на рожон, слишком рисковать собой — я всё расскажу Элору. И не надо так на меня смотреть! — отмахнулся от моего хмурого взгляда император. — Ты теперь часть семьи, и забота о твоей безопасности — моя обязанность. Я не стану приставлять к тебе охрану только в том случае, если пообещаешь вести себя благоразумно.

— Буду вести себя благоразумно, — пообещала я с показной искренностью. — У меня в планы входит долгая счастливая жизнь.

Император посмотрел на меня с сомнением, но спорить не стал, побарабанил пальцами по столу и продолжил:

— Я не буду касаться… м-м, эмоциональной части ваших отношений, в этом всё слишком сложно, — судя по тону, коснуться ему очень хотелось. Иначе он об этом, наверное, и не заговорил бы. — Но я надеюсь, что ты сможешь повлиять на Элора, чтобы он вёл себя благоразумнее.

— Сделаю всё возможное, — отчеканила я… как офицер на планёрке и добавила мягче, — это в моих же интересах.

— Понятно… — император тяжко-тяжко вздохнул. — Что касается ваших общих интересов. Помоги сделать так, чтобы Элор принял корону Нового Дрэнта и Ликай. Он достоин собственного трона, собственной земли, а империю отдать ему я не могу ни по какому закону. Ну и вам же будет уютнее в собственном дворце.

— Я постараюсь, — на этот раз получилось без офицерской вытяжки.

Император молчал, пристально меня разглядывая. Похоже, хотел о чём-то заговорить, но не решался. И мне это не нравилось. Снова вздохнув и постучав пальцами по столешнице, император тихо заговорил:

— Скажу честно: после всего, что менталисты сделали моей семье, после стольких предательств и смертей я тоже не слишком хорошо отношусь к вам подобным. Но времена меняются, время борьбы с культом Бездны уходит, начинается новый этап истории Эёрана, у нас появились не вполне понятные братья — демоны, парный нам мир в потенциале, скорее всего, такой же сильный, как Эёран. Думаю, это отличный повод оставить всё в прошлом, переступить обиды и претензии, чтобы продолжать жить, строить новые отношения. Я понимаю, что это трудно. Довериться. Простить. Всё такое… И с твоей стороны, и с нашей. И это всё… м-м… требует усилий, смелости, но долгая счастливая жизнь ведь стоит того, чтобы хотя бы попытаться построить отношения.

Он выжидательно смотрел на меня, и я кивнула, потому что знала — он хочет получить от меня согласие.

— И с этой местью… кхм, — император замялся. — Почему ты не хочешь поручить это своему дракону?

Потому что я не воспринимаю Элора своим драконом. Потому что мне нужно сделать это самой. Потому что только надежда на это помогла мне выжить.

— Потому что в моём роду больше никого не осталось, — ответила я как можно спокойнее. — Для меня важно сделать это своими руками. Участвовать напрямую.

— Или ты боишься, что Элор не захочет мстить за менталистов? — глядя мне в глаза, спросил император.

Боялась ли я, что Элор не захочет мстить за менталистов? Наверное, нет, ведь он в принципе не был против мести за Сиринов, просто не хотел моего участия в этом деле.

Я склонила голову набок, впервые так открыто глядя в глаза императору.

— Элор сделает это, — пообещал он. — Даже если мне придётся его заставить. Он в любом случае отомстит за твою семью, об этом можешь не беспокоиться.

Месть Элора за мою семью никогда не была у меня поводом для беспокойства.

— Ты теперь часть моего рода, — напомнил император. — И можешь обращаться ко мне за помощью и поддержкой.

— Назначьте Элора ответственным за миссию в Киндеоне, это сфера ИСБ. И так ваша избранная будет в большей безопасности, — предложила я. — А я смогу получить то, что хочу, без лишнего напряжения с вашей стороны.

— А если миссия в Киндеоне ничего не решит, что тогда? — император сцепил пальцы и подсунул их под подбородок. — Ты так и продолжишь прятаться?

Это был тонкий момент… я понимала, что хотел услышать император, но мне претило обещать ему раскрыться после миссии в Киндеоне. Это просто опасно: если там ничего не решится, мне снова придётся ждать и лучше делать это под обликом Халэнна, но император из-за такого обещания мне этого не позволит.

О, как же теперь всё сложно! Будь неладен Арендар с его неуместной сообразительностью!

— Неужели ты не устал-а? — из-за почти случившейся ошибки в обращении у императора раздражённо дрогнули губы. — Неужели не хочешь попробовать другой вариант? Попробовать жить, как женщина? Так ведь проще.

— Когда артефакт признал меня избранной вашего сына, род Сиринов окончательно перестал существовать. Мне нужно время, чтобы свыкнуться с этим. И Элору нужно время, чтобы понять, что избранная ему нужна.

— Элор ищет избранную!

— Нет. Я знаю это лучше, чем кто-либо другой. Он перегорел. Я слишком долго был одиночкой, — я поздно заметила, что обратилась к себе по-мужски, а император заметил это и чуть нахмурился. — Нам с Элором нужно время. И… мне нужна эта месть, без этого я не смогу стать хорошей женой и матерью.

— Ты совсем не любишь Элора? — грустно спросил император. — После всех этих лет вместе совсем ничего не испытываешь, что дало бы надежду на совместное счастье?

О чём он? О каком счастье с существом, которое ненавидит мне подобных, может быть речь?

— Пока я не отомщу, я не могу думать ни о чём другом, — твёрдо повторила я. — О семейных отношениях в том числе.

В очередной раз я услышала тяжкий императорский вздох. Расцепив пальцы, император потёр лоб:

— Даже не знаю… Никогда с таким не сталкивался. Я имею ввиду — когда дело касалось драконесс.