Палач, не отвечая, поплевал на ладони, взял топорище обеимируками. Снова всмотрелся к шее Мрака прицельно, спросил громко:

— Которому первому?

Ответа не было, палач поднял голову. Додон и егоприближенные повернули головы в сторону ворот. Оттуда, стуча копытами, въехалиогромные всадники на огромных конях. Впереди высился Горный Волк, злоеторжество было на его широком лице. За ним ехали такие же огромные хмурыевоины, лица были дики и свирепы. Их руки лежали на рукоятях топоров и мечей.

Рядом с Горным Волком сидел на маленькой лохматой лошадкеневысокий человек в богатой одежде. На его губах была легкая улыбка, но в нейторжества было больше, чем в злом оскале Горного Волка.

Додон замер, лицо стало смертельно бледным. Новыйпостельничий, Угодник, сумел выдавить дрожащим голосом:

— Вы... почему... кто вам позволил..

Горный Волк засмеялся:

— Я сам себе позволил, дурак! С того дня, как эта мразьистребила лучших героев, что защищали его трон, он бессилен. Сейчас вас можнобрать голыми руками.

Всадники за его спиной захохотали. Их смех был похож насвирепое завывание вьюги, после которой остается только белая смерть. Иныевытаскивали мечи до половины, со стуком задвигали обратно. А были и такие, чтопотрясали оружием над головами.

Человек на маленькой лошадке сказал светлым голосом, вкотором было море яда:

— Царь Додон! Меня зовут Шулика, меня послал мой царьартанский, несравненный Костобок. Наши войска стоят у кордона, разделяющегонаши земли.

Додон слабо вскрикнул:

— Но... взаимные клятвы!

— Что клятвы, — ответил Шулика невозмутимо, — еслипротиворечат вечным интересам? Но мой царь чтит все же клятвы и договора. И онне посылает сюда войска... не дав тебе возможность удержать страну в своихруках.

Все замерли, только Горный Волк и его воины теперьухмылялись еще более нагло и торжествующе. Иные уже подталкивали друг друга,ржали как кони, нажравшиеся человеческого мяса.

Додон спросил дрожащим голосом:

— Какая... возможность?

Горный Волк захохотал, воины вторили утробным гоготом.Шулика сказал невозмутимо:

— Не скажу, что уж очень большая. Но в твоем положениесхватишься за любую соломинку, верно?

Он оглядел его советников прищуренным взором. Те опускалиголовы, хоронились друг за дружку. Из глаз маленького посланца царя Артаниисмотрела смерть.

А Угодник выкрикнул жалко:

— Говори!.. Что мы можем? Говори?

В мертвой тишине Шулика прокричал громко:

— Старая граница между Куявией и Артанией неверна. Отнынебудет проходить, и в том нерушимое слово царя Артании, где падет стрела куява,пущенная с дворцовой стены!

Угодник тяжело рухнул обратно на скамью. Додон скакнул какнасмерть пораженный зверь. Горный Волк захохотал громко и злорадно:

— Ну же, царь! Натяни лук. Пусть стрела упадет тебе под ноги...Там же по стене и проведем черту. Ха-ха!.. Мне это нравится.

Неожиданно послышался голос с места казни:

— Ты же куяв, чему радуешься?

Горный Волк только сейчас рассмотрел и узнал двух измученныхпленников в цепях. Лицо исказилось свирепой радостью:

— А, так вы еще живы?.. Тогда я сам вас посажу на колья. Да,я куяв, но теперь служу царю Артании. Он дал мне войско. Настоящее. Вы егоувидите... ха-ха!.. с высоты, когда будете корчиться на кольях.

По его знаку воины соскочили с коней, бросились в пристройки.Через некоторое время бегом принесли лестницы. Все это время Додон спомощниками лишь бросал беспомощные взгляды на наглых пришельцев. Еготелохранители частью рассеялись, лишь пятеро остались, лица их были полнырешимости, а ладони сжимали рукояти мечей.

— Готовить колья! — распорядился Горный Волк.

Он с наслаждением ударил Мрака кулаком в лицо. Голова Мракадернулась, но он устоял. Из разбитой губы брызнула красным.

— Вот теперь я с тобой за все сочтусь.

Двумя ударами сшиб наземь, принялся бить ногами. Гонтазакричал, видя как огромный воин пинками буквально поднимает безжизненное телоМрака в воздух, бросился, волоча на плечах повисших как псы на туре артанцев:

— Тварь!.. Пес!.. Я берусь пустить стрелу!

Горный Волк обернулся, еще раз пнул Мрака, снова обернулся.В глазах было бешенство зверя:

— Ты?.. Что ж, ежели царь Куявии изволит!

Все взоры обратились к Додону. Тот слабо кивнул. Видя, чтождут голоса, прошептал:

— Да-да... Он — знатный стрелок.

Горный Волк захохотал, а Шулика сказал деловито:

— Что ж, тогда тащите его на стену. Пусть все зрят гдеупадет стрела, чтобы потом не было нареканий. Слово властелина Артании твердо!

Гонту подхватили под руки. Рана на спине открылась, потеклаалая струйка пополам с желтой сукровицей. Он запротестовал:

— Мне нужен Мрак. Только он умеет правильно подавать стрелы.

Мрак тяжело повернулся на земле, охнул от боли в боку.Сломанные ребра протыкали внутренности. С трудом поймал взгляд Гонты, Тотчто-то хотел этим сказать, но на него смотрели как Горный Волк с его людьми,так и Додон с советниками, и трудно было сказать, от кого больше надо таиться.

Горный Волк снова пнул распростертое тело:

— Вставай, тварь. Ты проживешь на несколько мгновенийдольше.

Мрак приподнялся, завалился лицом. Его подхватили, поставилина ноги. Кровь текла по губам, цепи тянули к земле, правый глаз распух,закрылся, и он мог смотреть только одним глазом.

Их встащили на стену, там сняли цепи. Гонта медленноразминал руки, дул на пальцы. Мрак тоже старался ощутить свою былую мощь, нотело ныло от побоев, а со всех сторон ощетинился лес копий.

Наконец их вытолкали на башенку. С ними поднялись ГорныйВолк, посланник артанского царя Шулика, четверо богатырей-артанцев, а такжеДодон и два его советника. Додон трясся, на Гонту смотрел с бессильнойненавистью, иногда вдруг в его глазах проскальзывало умоляющее выражение, нотут же ненависть брала верх.

— Не этот лук, — сказал Гонта. В голосе вожака разбойниковбыло презрение. — Это для детей... либо артанцев. Пусть принесут мой.

Шулика потемнел, воины заворчали, звучно хлопали по рукоятямножей. Горный Волк расхохотался: