красны-ти девушки повыданы;

Един я веть нониче холост жыву,

Холост я жыву да нежонат хожу.

Вы не знаете ле где-ка да мне обручьници

20. А обрусници мне-ка да супротивници,

Супротивници мне-ка да красной девици:

Щобы ростом велика да лицём хороша

И крепка умом бы да совершенная?..»

А больши-ти хоронятьсе за средьниех,

25. А средьни хоронятьсе за меньшиех,

А от меньших бояр долго ответу нет.

А из-за того стола из-за середьнёго,

Из-за той же скамейки да белодубовой

Выставаёт удалой да доброй молодець,

30. А по имени Мишата да сын Лазурьевиць.

Он и сам говорит да таково слово:

«Государь ты кнесь Владимер да стольнекиевско(й)!

Позволь-ко-се мне-ка да слово молвити, —

Не вели миня за слово скоро сказнить

35. А скоро миня сказнить, скоре того повесити,

Не ссылать миня во сылоцьки во дальние,

Не садить во глубоки да тёмны подгрёбы!..»

Говорит кнезь Владимер да стольнекиевьской:

«Уш ты ой еси, Мишата да сын Лазурьевиць!

40. Говори ты слово реци да безопальнёё:

«Не велю я тибя за слово скоро сказнить

А скоро тибя сказнить, скоре того повесити,

Не сошлю я тя в сылоцьки во дальние,

Не сажу во глубоки да тёмны подгрёбы».

45. Говорит тут Мишата да сын Лазурьевиць:

«Есь во далецём-далецём да на украины,

Есь во хо́рошом-хоро́шом да во Черни в городи,

А есь у Данила да у Игнатьевица

А есь у ёго да молода жона,

50. Молода жона Марфа да доць Викулисьня.

Она ростом велика да лицём хороша,

Она крепка умом да совершенная:

Ише есть где кого да уш кнегиной назвать,

Ише есть-де кому да поклонитисе!»

55. Говорит тут кнесь Владимер да стольнекиевьской:

«Я дивуюсь ноньце тем рецям Мишатиным:

«Ище как можно у мужа жона отнять,

Ище как можно жива мужа з женой розлуцить?..»

Говорит тут Мишата да сын Лазурьевиць:

60. «Право, плохо есь у мужа жона отнять,

Право, плохо есь жива мужа з жоной розлуцить.

Ты уш делай, Владимер-княсь, почесьён пир;

Созовём мы Данила да на почесьён пир,

Посадим мы Данила да за окольней стол

65. И с тема ёго детеми да со боярьскима

Ише пити-исть есвы да ожурёные[118].

Ище много нонь Данило с тобой в супор заговорит:

“Мне-ка перво место моё Данилово —

А сидеть подли князя да по праву руку,

70. А фторо бы место моё Данилово —

А сидеть подли князя да по леву руку;

Не сидеть бы мне за столом да за окольнием

А с тема мне детеми да со боярьскима

А пить и исть есвы да ожурёные!”

75. Скажош: “Много ты, Данило, со мной в супор заговорил!”

Ты накинь на ёго службу тяжэлую

Ёму съездить Данилу да во цисто полё,

Во цисто полё Данилу да на Буян-остроф,

Поимать ёму Данилу да дикого вепря,

80. Привести вепря не бита и не ранёна

И нецем-де вепря не бесцестёна!»

А поехал Мишата да во Черни-горот<д>

А к тому же Данилу сыну Игнатьевицю.

А приехал веть он да во Черни-горот<д>,

85. Он и сам говорит да таково слово:

«Уш ты ой еси, Данило да сын Игнатьевиць!

Тебя звал-жаловал Владимер-княсь на почесьён пир!»

Говорит тут Данило да сын Игнатьевиць:

«Уш я рат, су, гото́ф ехать ко князю да на почесьён пир».

90. И поехали с Мишатой да в стольне Киев-грат.

Молода ёму жона да наговариват:

«Уш ты ой еси, Данило да сын Игнатьевиць!

Ты поедёш веть нонь ко князю но<а>[119] почесьён пир, —

Ты уш много со князём в супор не говори:

95. Веть не нать быть добру, да нать быть прелести, —

А фсё ради гузна да ради женьского

Погибают удалы да добры молоцьци!»

Тут поехали они да в стольне Киев-град.

Тут и делал Владимер-княсь почесьён пир

100. Про многих хресьян да и про бояриноф,

А садил тут Данила да за окольней стол

А с тема он детьми ёго со боярьскима

А пить и исть есвы да ожурёные.

Говорит тут Данило да сын Игнатьевиць:

105. «Не сидеть мне за столом бы за окольнием

А с тема ноньце детеми да со боярьскима

А пить и ись есвы да ожурёные!..

Мне-ка перво бы место моё Данилово —

А сидеть подли князя да по праву руку,

110. А фторо бы место моё Данилово —

А сидеть подли князя да по леву руку,

А не сидеть мне-ка з детеми да со боярьскима!..»

Говорит тут кнесь Владимер да стольне киевьской:

«Уш ты много нонь, Данило, в супор заговорил;

115. Я накину на тибя службу тяжелую —

Тибе съездить Данилу да во цисто полё,

Во цисто полё Данилу да на Буян-остроф,

Поимать тибе Данилу да дикого вепря,

Привести вепря не бита и не ранёна

120. И нецем-де вепря не прибесцестёна!»

Ище ф та поре Данилу да за беду пришло,

За велику досаду да показалосе;

Как поехал тут Данило да во Чернигов-грат

Ко своей-де он Марфы да ко Викулисьни.

125. Тут стрецяёт ёго да молода жона,

Ище та же веть Марфа да доць Викулисьня.

Говорит тут Данило да сын Игнатьевиць:

«Княсь накинул на меня службу тяжэлую:

Ище съездить мне Данилу да во цисто полё,

130. Во цисто полё Данилу да на Буян-остроф;

Привести мне-ка Данилу да дикого вепря,

Привести ёго не бита да мне не ранёна

И нецем-де вепрёнка не прибесьцестёна!..»

Говорит веть ёму да молода жона,

135. Еще та же веть Марфа да доць Викулисьня:

«Ты поедёш, Данило, нонь во цисто полё,

Во цисто полё поедёш да на Буян-остроф, —

Ты возьми с собой кота (так) и рёвула (так),

Ты