руках!»

Ише ф та поре Ефремей да Вахрамеевиць

390. Росковал ёго на стену да городовую.

А ноць-та прошла, да Бох и день даёт.

Поежджат Ефремей тут да Вахрамеевиць,

Поежджат он гулеть да во цисто полё,

По Михайловой по смерти да он потешицьсе

395. Со своей он веть с Марьей да с королевисьней.

Он зовёт веть свою доцерь любимую,

Ище ту-де уш Марфу да Ефремеёвну:

«Уш ты ой еси, Марфа да Ефремеёвна!

Мы поедём гулеть да во цисто полё

400. Мы со сво́ей со силой да со военною;

Ты поедём же с нами да во цисто полё!»

Говорит тут веть Марфа да Ефремеёвна:

«Не могу я с вами ехать да во цисто полё,

По Михайловой по смерти да я потешицьсе;

405. Вы остафьте мне вы Михайлова добра коня

И со фсей ёго со збруной да з богатырьскою;

Буди дас Бог мне полекце, дак я и выеду;

А не дас Бог полекце, дак и не выеду!»

Тут поехал Ефремей гулять ф чисто полё,

410. По Михайловой по смерти да он потешицьсе.

Как уехали они да во цисто полё, —

Еще ф та поре Марфа да Еремеёвна

Она снимала Михайла со стены [и] да з городовое,

Выводила она ёму добра коня.

415. Тут поехал Михайло да во цисто полё

Да к тому же Ефремею да Вахрамеевицю.

Как увидял Ефремей тут да Вахрамеевиць,

Говорит своей Марьи да королевисьни:

«Эвон едёт моя доци любимая,

420. Молодая едёт Марфа да Ефремеёвна».

Говорит ёму Марья да королевисьня:

«Это едёт Потыки Михайло да сын Ивановиць».

Говорит Ефремей тут да во фторой након:

«Уш ты глупая, Марья да королевисьня!

425. Это едёт моя доци любимая,

Молодая едёт Марфа да Ефремеёвна».

Говорит тут веть Марья да королевисьня:

«Это едёт Потыки Михайло да сын Ивановиць!»

Говорит Ефремей тут да Вахрамеевиць:

430. «Уш ты ой еси, Марья да королевисьня!

Кабы ты у меня да не в люби была, —

Я бы ссек у тебя да буйну голову!»

Тут приехал Михайло до силы Ефремеёвой.

Он и уцял по силы да тут поеждживать:

435. Он куда приворотит — да улицей валит,

А назат отмахнёт — да целой площадью;

Он доехал до Ефремея до Вахрамеевиця —

Он ссек у Ефремея да буйну голову.

Говорила тут Марья да королевисьня:

440. «Уш ты ой Потыки Михайло да сын Ивановиць!

Ты прости меня бабу да фсё глупую,

Ты прости меня женьшину ф второй вины:

Ишше женьски-ти волосы долги, да умы коротки!»

А тому-то Михайло да не поваровал:

445. Он отсек веть у Марьи да руку правую.

Он и сам говорит да таково слово:

«Мне-ка ета рука боле не надобна, —

Обнимала поганого тотарина!»

Он отсек веть у Марьи да нос и з губами:

450. «Мне-ка ети веть губы боле не надобны, —

Цёловали поганого тотарина!»

Он отсек веть у Марьи да ногу правую:

«Ище эта нога мне боле не надобна, —

Оплётала поганого тотарина!»

455. А затем-то Михайлу да и славы поют,

456. А славы ёму поют да и старины скажут.

375. Ванюшка Маленькой (Иван Годинович) и Настасья Митреевична

(См. напев № 44)

Во стольнём-то городи во Киеви

Да у ласкова кнезя да у Владимёра

У ёго было пированьё, да был поцесьён пир.

Да фсе на пиру да напивалисе,

5. Да фсе на цёсном да наедалисе;

Да фсе на пиру да приросхвастались:

А иной-де уш хвастат да золотой казной,

А иной-де уш хвастат да платьём цветныем,

А и сильн-ёт уш-де хвастат да своей силою,

10. А наезницёк хвастат да тот добрым конём,

А средьн-ёт хвастат да шыроким двором.

А един на пиру седит — не пьёт, не ест,

А не пьёт, он не ест, сидит — не кушаёт;

А на имя — Ванюшка Маленькой,

15. А княжьней любимой да он племянницёк.

Да злы были бояра да злы подму́тчики;

Подмутили они князю-ту Владимеру:

«Ишше Ванюшка сидит, да не пьёт, не ест,

А не пьёт, он не ест, сидит, не кушаёт, —

20. На тебя-ле он на князя да лихо думаёт».

Говорит тут кнесь Владимер да стольнекиевской:

«Уш ты ой еси, Ванюшка Маленькой!

Уш ты що же сидиш да нонь не пьёш, не еш?»

Говорит тут веть Ванюшка Маленькой:

25. «Государь ты родитель да мой дядюш(к)а!

На тя я на дядю лиха не думаю, —

Я-то-де сижу да призадумалсэ.

Бласлови мне, сударь дядюшка, женитисе;

У меня полюбовниця есь прибрана

30. А во далецём-далецём да на украины —

А во хо́рошом-хоро́шом да во Черни́-городи[117]

У Митрея да сына Гурьевиця;

Да есь у ёго доци любимая,

Молодая Настасья да Митриевисьня».

35. Говорит тут княсь Владимер да стольнекиевьской:

«Тибе Бог благословит, Иван, женитисе!

Уш ты силы-то бери, да скольки тибе надобно, —

Поежджайте за Настасьей да Митреевисьней».

Говорит тут веть Ванюшка Маленькой:

40. «Мне-ка силы-то твоей боле не надобно;

Тольки дай ты мне старого казака

Да фторого Добрыню сына Микитиця!»

То и будут они да на конюшын двор;

Да седлали-уздали да коней добрые:

45. Да накладывали седёлыш(к)а черкафские,

Да потвязывали потпруги да шолку белого

(Двенаццэть потпруг да шолку белого,

Тринаццата потпруга — церес хребётну кость):

«И не ради басы — да ради крепости,

50. А фсё ради опору да молодецького:

Не оставил бы конь да во цистом поли,

Не заставил бы конь миня пешом ходить!»

Да стоели бояра на стены да городовое —

Не видели поески да богатырьское,

55. А то́льки лишь