В глазах пери столько сочувствия, что меня охватывает желание ее обнять. Впрочем, Константину это вряд ли понравится, а выводить его из строя мне не хочется.

Некоторое время спустя кузен Нефертари встает и тщательно ее укрывает.

– Она в порядке. И ребенок тоже. Просто им обоим необходим покой.

– Они его получат.

– Под «покоем» я имею в виду действительно покой.

– Да-да, понял. Покой. – Пусть проваливает. Я не собираюсь много болтать. Хочу всего лишь обнять ее, поцеловать и…

Смирившись, он вздыхает, направляется в ванную и моет руки.

– А теперь я пойду к своей сестре, – объявляет Константин так громко, что слышно во всем доме, – и надеюсь, что этот навязчивый засранец тянет руки максимум к индейке, а не к ней.

Посмеиваясь, Энола выпроваживает его из комнаты и бесшумно закрывает за собой дверь.

Я скидываю обувь, приподнимаю одеяло и ложусь к Нефертари. Здесь мое место. С ней. Вздохнув, она прижимается ко мне, и полотенце распахивается. Я нежно глажу ее по животу и целую в кончик носа.

– Если тебе в следующий раз будут угрожать, ты поговоришь со мной, а не с Сетом?

– Ладно.

– Я рад, что он тебе помог, но хочу, чтобы в будущем ты приходила ко мне.

– И сколько продлится это будущее? – В ее голосе сквозит страх.

– Пока сможешь меня терпеть. Потому что я больше не уйду.

– А как же Атлантида? Ты не будешь скучать?

Похоже, она все-таки дает нам шанс.

– По тебе я буду скучать гораздо сильнее. Ты нужна мне больше, чем я себе представлял. Эти дни без тебя были ужасны. – Я целую ее в лоб. Моя ладонь соскальзывает чуть ниже, и Нефертари вздыхает.

– Ты тоже нужен мне чуть больше, чем я себе представляла. – Она раздвигает бедра, когда я начинаю поглаживать ее между ног.

Настанет день, и нам придется поговорить о том, хочет она быть бессмертной или смертной. Мы решим это вместе. У нашей дочери родятся дети и внуки. А однажды небеса вернутся, и людей будет ждать новое испытание. И хотя я верю в Люцифера, небольшая поддержка ему, наверное, все же понадобится. Мой взгляд падает на женщину, которая носит под сердцем мою дочь. Уверен, когда этот день настанет, нефилим нашей крови поможет Люциферу и спасет мир.

Эпилог

Азраэль стоит у окна своего дворца, держа на руках нашу дочь. Мы вместе решили, что я рожу малышку в Атлантиде, поскольку толпа бессмертных в лондонской больнице привлекла бы внимание. Остров все-таки не закрыли окончательно. Когда пришло время, множество бессмертных собрались покинуть Атлантиду. Семьи вновь разлучились бы, а этого никто не хотел, так что аристои решили, что разумнее будет сначала попробовать так. Люди остров не видят, а мы можем приходить и уходить, когда пожелаем.

Селкет сидит рядом с Азраэлем, ни на секунду не выпуская нашу дочку из поля зрения.

– Она похожа на Малакая, тебе не кажется? У нее такой же умный взгляд, как у него. – Невозможно не услышать гордость в его голосе. Но кроме того, в нем сквозит усталость, как будто это ангел проделал всю работу, а не я.

– Ей пять минут от роду.

Вернувшись ко мне, Азраэль садится на край кровати и бережно кладет наше дитя мне на грудь. Малышка тут же начинает сосать.

– Смотри, какая она умная. Сразу поняла, что делать. – Он поднимает на меня обеспокоенный взгляд. – Саида сказала, что ты очень быстро забудешь боль.

– Пока мне трудно в это поверить, но рожать сотню детей, чтобы это выяснить, я не собираюсь.

Азраэль утешающе целует меня в лоб.

– Моя отважная воительница ведь не собирается начать жаловаться?

– Собирается. – Роды оказались болезненнее, чем я когда-либо могла себе представить.

– Я тебя люблю, – улыбается он. – И с радостью поддержу в стремлении родить сотню детей.

– Само собой.

Я тоже его люблю. Так сильно, что это немного меня пугает. Нежно поглаживаю нашу кроху по щечке. Она действительно похожа на Малакая… и на мою маму, хотя пушок у нее на головке такой же белый, как волосы Азраэля.

– Я буду тебя защищать. От всего зла, – шепчу я. – Особенно от твоего папы, который слишком сильно тебя избалует.

– Я все слышал, – с любовью произносит ангел. – И я буду баловать тебя точно так же, как твою маму.

Он правда это делает. Каждый божий день.

– Давай назовем ее Малак, – предлагаю я. Это арабское женское имя означает «ангел», а что может быть более подходящим? Получеловек и полуангел – настоящее чудо. У основания шеи малышки уже видно места, из которых позже разовьются крылья. Азраэль сказал, лишь очень немногие нефилимы рождались с крыльями. Но меня ни капли не удивляет, что именно наша дочь их получила.

Раздается стук в дверь, после чего звучит требовательный голос Гора:

– Можно нам войти? Мы хотим увидеть ребенка. Вы не можете прятать ее от крестного отца.

– Он будет ее крестным? – выгибает бровь Азраэль. – Почему я не в курсе?

Я пожимаю плечами:

– Он подловил меня в момент слабости. Ты же знаешь, если Гор чего-то очень хочет…

– Мне придется прятать от него свою дочь. Он научит ее всякой ерунде. Амунет вчера побила в школе двух мальчишек-джиннов.

– Они пытались заглянуть ей под юбку, за что каждый получил в нос, – рассказываю я. – Малак тоже обязательно должна этому научиться.

Ангел открывает дверь, перед которой обнаруживаются Данте, Намик, Энола, Сет, Кимми и Гор.

– На всякий случай я всех назначила крестными отцами и матерями, – сообщаю я Азраэлю. – Для верности. И Юну с Саймоном. Крестных много не бывает.

– Спасибо за комплимент, – морщится Гор, подходя к кровати и внимательно рассматривая нашу крошечную девочку. – Какая она красивая.

Мы видимся уже не так часто, как раньше. Энола живет вместе с Кимми в нашем городском особняке. Кузина окончила учебу, но сейчас работает учительницей, как и мечтала всегда. Энола изучает медицину в Королевском колледже Лондона, и, по словам Кимми, Константин регулярно помогает ей с учебой. Последний экзамен пери пришлось пересдавать, что многое говорит о качестве репетиторских услуг моего кузена. Сет много путешествует, но часто возвращается в Атлантиду или в Пикстон-Парк, где мы с Азраэлем жили последние несколько месяцев, следя за ходом ремонтных работ. Как и ожидалось, Данте и Намик неразлучны, а критика их отношений довольно быстро угасла, немало удивив их. Саида и отец Данте поселились в бывшей резиденции Исрафила в Каире. Ангел же находится у Джибриля в Нью-Йорке, надеясь, что однажды ему