ни природе, ни лордам, ни тем более Закату. Ему особенно не позволю…

Она все же заснула — усталость взяла свое, правда, Лин заснул все же раньше. Сон был муторный, длинный, все время повторяющийся, только теперь Ник не верила теплым интонациям в голосе отца. Она ему больше не верила. Кто бы не родится у неё с Лином, она на нем или ней не будет ставить эксперименты и не будет сводить с нужными генами. Ни за что. Малыш сам выберет свою судьбу и своего спутника по жизни, как выбрала она. И пусть один лорд идет лесом! К рогатым оркам, где ему и самое место…

Среди ночи грохот был совершенно неожиданным, вырывая из сна и заставляя хватать ускользающий воздух губами. Ник вздрогнула и вцепилась в плечо Лина.

— Шшш, — он быстро поцеловал её во вспотевший от страха лоб и выскользнул из-под одеяла. Ник попыталась поймать его за руку, но не успела:

— Лиин…

Он провел рукой по её волосам:

— Спи… Я только проверить… Я быстро.

Она осоловело открыла глаза:

— Я сейчас… Выть, так вместе… — Она села в кровати, щурясь и привыкая к яркому свету — дом оказался так любезен, что врубил его везде. Глаза предательски смыкались, и казалось, что всего на миг, но скрежет когтей по металлу и сдержанный стон подсказали, что Ник пропустила что-то серьезное, что-то очень важное. Она вскочила и бросилась бежать за Лином. Знак на предплечье полыхал огнем.

Дом колыхнулся, как будто его хорошенько пнули. Он полетел куда-то в бок, чуть не заваливаясь на стену, удержавшись в последний момент и долго колыхаясь из стороны в сторону на колесах. Ник больно ударилась плечом о дверной косяк, потом полетела на пол, защищая руками от удара живот.

— Лин!!! — закричала она. Яркий свет по всему дому больно резал глаза, привыкшие к темноте.

— Я в порядке… — тут же отозвался Лин откуда-то из холла, — я в порядке…

Ник стиснула зубы и попыталась встать — дом продолжал вибрировать:

— Лин, что происходит?!

Он одним длинным прыжком из холла в гостиную оказался рядом с Ник, обнимая за плечи:

— Все хорошо….

Ник заметила и его окровавленные пальцы, и выросшие вместо ногтей когти, и ободранные до костей голени.

— Лин?!

Он горько улыбнулся:

— Все хорошо… Я сейчас… Я регенерирую. Все хорошо. Честно. Я хотел выйти и посмотреть, что же так грохочет… Зрение не перестроилось, я в человеческом обличье вижу, как человек, а не как лигр… Трещина в земле прошла прямо под крыльцом — еле удержался от падения, повис на когтях на двери, как кошак на шторах… С детства так не висел беспомощно. — он грустно хохотнул. — Хорошо, что тут дом отбросило в сторону от трещины. Ноги ободрал, зато не пришлось из трещины вылезать. Кто его знает, надолго ли я там бы застрял… И, прости, что напугал. Прости… — он поцеловал её в висок, долго, отчаянно, нежно. — Прости…

Ник от отчаяния прикусила губу, а потом все же спросила:

— Закат видел?

Лин кивнул:

— Он стоял там… Мне кажется, что…

Ник отпихнула его руки в сторону и встала:

— Кажется!

— …это он отбросил дом.

Она посмотрела на Лина — кожу на ногах уже стягивали грубые розовые рубцы. К утру, быть может, они исчезнут. Значит, не о чем беспокоиться?! Значит, земля улетит лишь через два дня?! Как знала, что Закату доверия нет.

Ник подняла глаза вверх в потолок:

— Спасибо, дом! Я не забуду твою помощь, честное слово.

Лин встал рядом с ней:

— Ники…

Она зло посмотрела на него:

— Не останавливай. Я справлюсь. — Она пошла к входной двери, игнорируя глубокие прорези от когтей Лина. Не надо думать, как он тут сражался за свою жизнь… Надо думать о другом. Жаль, что кинжал был у Лина, но она справится и так — она, орки её дери, полиморф!

Трещина в земле была ярдах в десяти от крыльца — широкая, ярдов пять, не меньше. В человеческом обличье ни за что не перепрыгнуть. Ник даже подошла к краю, еще осыпающемуся камешками и землей, подсветила магическим пульсаром — дна не было видно. Она подняла глаза на стоящего на той стороне трещины Заката — он закидывал на коня переметные сумки, готовый уезжать:

— Ты!

— Благодарить не надо, — мягко сказал Закат.

— Убью. Просто убью. И ты даже знаешь, почему.

— Почему, Ник?

— Потому что могу! Потому что ты чудовище, сноб и мразь! — рявкнула она. — Никогда не трогай моих друзей! Запомни — никогда!

Закат наклонил голову на бок:

— Учу. И удачного пути домой! — он птицей взлетел в седло. — Уезжайте, тут становится опасно!

— Иди ты!!! — прокричала Ник ему в спину. — Убирайся из моей жизни и больше не возвращайся!!!

Лин подошел к ней, обнимая со спины. Из броневика вышел сонный Арано. Он оценил неодетого Лина, взъерошенную Ник и буркнул:

— Что я пропустил?

Лин повернулся к нему:

— Пакуемся и отъезжаем к посту — тут небезопасно.

Арано зевнул, подходя к трещине и кидая туда камешек. Стука о дно он не дождался:

— Ничего вы тут развлекались. — он снова подавил зевок, — хорошо, что Айк настоял убрать ультры. Замахались бы вытаскивать их… У вас пять минут — мы-то с Айком хоть сейчас за руль и домой.

Заспанный, помятый Айк, стоя у броневика, отозвался:

— Завтра проверим захоронение, которое устроил Закат, и домой…

Лин хмуро напомнил:

— И Беранже — я его проверю сам. Нельзя за спиной оставлять возможного хомофильного вампира.

Весь следующий день Ник провела в ожидании. Сидела, просматривала материалы в инфопланшете. Иногда отвлекалась и вглядывалась в грохочущие небеса, их цвет уже стал привычно-голубым — магическая буря закончилась. Сходила на обед в деревеньку — страж, так же скучающий на посту, вытащил её в местное щедро пропыленное лордами кафе. И снова ждала. Боялась и ждала. Ей надо было придумать, как обезопасить Лина от Заката, но ничего дельного в голову не шло.

Лин вернулся к вечеру, когда солнце уже низко стояло над горизонтом, тянуло холодом и пылью. Грохот в небесах то усиливался, то стихал. Ложбинка, в которой они стояли вчера лагерем, уже рвалась в высь — только длинные корни деревьев связывали её с землей и не давали улететь. Ручей падал в провал, в надежде когда-нибудь его заполнить и побежать дальше.

Лин, разгоряченный после бега, пропыленный и усталый, встал перед сидящей на крыльце Ник и, осторожно лизнув кончиком языка по лбу, уткнулся мокрым, сопящим носом в ухо. Дышал, терся носом, фырчал, щекоча до ужаса горячим