Войдя вслед за Андреем в прямоугольное помещение бассейна под стеклянной крышей, Марина сразу обратила внимание на вытащенное из воды тело красивой брюнетки на вид не более двадцати пяти лет. Жертва была в красном купальнике бикини, но бросался в глаза не его яркий цвет, а синие и фиолетовые следы на загорелой коже — тонкие зигзаги, напоминающие вспышки молний в грозовом небе. Рядом с пластиковым шезлонгом лежал скомканный дамский халат. Узкий “берег” бассейна был полон людей: врачи бригады “Скорой”, эксперт-криминалист, ответственный за осмотр трупа, двое патрульных полицейских, рядом с ними что-то пишущий в смартфоне Стас, и только в последнюю очередь Марина заметила подозреваемого в убийстве.

Иван Алексеевич Чижов, он же в недавнем прошлом — вор в законе по кличке Чиж, а ныне уважаемый в городе предприниматель, сидел на полу в углу, ссутулившись и прижимая к груди руки, закованные в наручники. Весь малиновый, слегка дрожащий, одетый только в банный халат, он поднял на Марину заплаканные узкие глаза, пошевелил губами, будто собираясь ей сказать нечто важное, и вновь уткнулся двойным подбородком, покрытым седой щетиной, в пухлые красные ладони.

Что-то сломало этого человека, — подумала Марина, — раздавило, стерло в порошок не только былую наглость и гордость, но и саму его личность — не безупречную, но… существовавшую как часть общества и не особо вредившую жителям Зарянска.

— А что тут забыла наша отпускница?

Глубоко задумавшаяся Марина вздрогнула, когда начальник слегка коснулся ее спины, жестом прося освободить ему путь к подозреваемому.

— Ну что же ты, Ванька? — полковник развел руками, склонившись к подозреваемому. — Разочаровал меня. Помнишь, как раньше говорил: “Я не мокрушник, мамой клянусь”. Зачем девчонку загубил? Ей бы еще жить да жить. Ну, отпустил бы ее в пригород Уфы, или откуда она там родом… Почему так жестоко? Умом тронулся на старости лет? Седина в бороду — фен в бассейн… Я считал тебя умным, расчетливым, достойным противником. Вспомни наши с тобой игры в кошки-мышки. Все-таки я подловил тебя дважды. А что теперь? Не успел я порадоваться, что ты наконец взялся за ум, зажил как нормальный человек, и вдруг сюрприз. Или я чего не знал, и за тобой давно тянутся убийства?

— Я правду говорил, Паша. Чистую правду, — прокашлявшись, захрипел Чижов. — Не убивал. Мог ограбить, мог попугать жадного коммерса утюгом для острастки. Ваську Серого на “стрелке” ранил в плечо. Но то была дуэль, благородное дело. Да и Васька не остался в обиде… Я любил Диану. Как увидел ее в первый раз, втюрился как мальчишка. Сложил с себя полномочия вора в законе, отошел от дел, чтобы жениться на любимой и все оставшиеся годы посвятить ей одной. Я был с ней счастлив… А что на меня нашло сегодня ночью, я не знаю. Пишите, как у вас там принято, про состояние аффекта или типа того. Ничего больше не скажу.

— У Ивана Алексеевича высокое давление и слабое сердце, — несмотря на возражения патрульных, на место преступления пробился семейный врач. — Мне нужно срочно дать ему лекарства и сделать укол.

— Хорошо, — уступил полковник и тихо проворчал. — Позже потолкуем еще. Состояние аффекта… оно не возникает на пустом месте. Что же с тобой случилось? Эх, Ваня, Ваня! Бедная девочка!

— Марин, привет, — Стас на ходу махнул рукой и обратился к начальнику, отведя его от Чижова и врача. — Павел Иваныч, мы с Андреем опросили весь домашний персонал. Прислуга и охрана в один голос заявляют, что Чижов не мог убить жену. Говорят, он пылинки с нее сдувал, и ему легче было развестись, чем так… У нас проблема с доказательной базой. Отпечатков его пальцев на вынутом из воды фене, сами понимаете, не найти. Все пули из пистолета выпущены в стену. Видите, кафель разбит. Охранник, у которого Чижов забрал пистолет, утверждает, что хозяин дома стрелял в настоящего убийцу Дианы Чижовой. Дескать, в дом проник неизвестный. убил жену хозяина и скрылся. Видеонаблюдение в сауне и бассейне на момент убийства кто-то выключил. Но при таком количестве охраны войти и выйти незамеченным попросту невозможно. Ну, куда ему бежать отсюда. Выход один — мимо стреляющего хозяина и охранника. Не мог же тот неизвестный пройти сквозь стену. Нет! Виновен Чиж. Только проблема в том, что сегодня он хоть невнятно, но признается в убийстве жены, а завтра откажется от своих слов и наймет лучших адвокатов. Домашний персонал пойдет дружно свидетельствовать в его пользу. Наши обвинения рассыплются в суде, и Чиж выйдет на свободу.

— Послушайте, — Марина рискнула вмешаться в разговор. — А вдруг Чижов на самом деле не убивал жену? Домашние работники его защищают? Как думаешь, Стас, почему.

— Не хотят потерять выгодное место работы, — не раздумывая, ответил Стас. — Им будет нелегко устроиться. Чиж сделал своего рода благотворительность. Собрал настоящую инвалидную артель. Многие из слуг тяжело больны…

— Физически, не психически, — уточнила Марина. — Они все живут в огромном замке Чижова. Большой семьей. Как думаешь, они захотели бы остаться в доме неадекватного хозяина, который может в любой момент без причины убить кого-то из них током или расстрелять? Я сомневаюсь.

— Да, очень странное дело, — полковник ущипнул правый ус.

— Павел Иваныч, позвольте мне поговорить с Чижовым, — попросила Марина. — Всего на пару минут, пока его не забрали под конвоем.

— Попробуй, — одобрил полковник.

Марина присела рядом с подозреваемым.

— Иван Алексеевич, я верю, что вы не убивали жену. Скажите мне без протокола, вы кого-то покрываете? Друга, родственника, того, кто это сделал. Почему согласились взять вину на себя?

— Не должен говорить, но, как подумаю, что и за тобой он придет, деточка, больное сердце пуще колет, — прошептал со вздохом Чижов, сочувственно глядя ей в глаза.

И не подумаешь, что уголовник, с виду интеллигентный дядечка, и речь вполне культурная. Похоже, в самом деле старался ради своей “лапочки” изменить жизнь.

— Не убийца он, — подсказывала интуиция.

— Кто придет? — Марине стало зябко не от мокрого кафеля, на котором сидела.

— Высокий. Морда смазливая… Тьфу… Петушиного вида… Я выпустил в него всю обойму, а он исчез. Телепортировался в натуре или типа того.

— Исчез? Прошел сквозь стену? — Марина повторила фразу Стаса вполне серьезно.

— Я ничего не говорил, — Чижов отвернулся. — Не хочу остаток лет с психами коротать. Лучше в тюрьму. Может, встречу там старых корешей. Как ляжет… Это в первый раз страшно — и в девкой в койку, и пойти по этапу. Потом привыкаешь, втягиваешься, что ли. Ну, бывай. И береги себя. Этот гад не человек. Он питается самой жизнью.

* * *

Простенькая газонокосилка долго не выдержала сражения с бурьяном, хотя Марина ей помогала, подрезая секатором одревесневшие стебли пижмы и полыни в палец толщиной.

Пришлось достать из подсобки старинную косу. Наблюдая со стороны, может показаться, что вот взял ты проверенный годами инвентарь в руки и пошел работать с веселым размахом, напевая “Косил Ясь конюшину”. Марина понимала, что правильное обращение с косой сродни владению мечом — настоящее искусство. Потому и ценились в былые времена ловкие косари, у которых быстро дело спорилось. Нужна и немалая физическая сила для такой работы. Иначе только помнешь траву и быстро выбьешься из сил.