— Ну, я не героиня, — выслушав демоницу, подал голос попаданец. — И у меня нет обратного гарема.

— Не имеет значения, — скривившись, отмахнулась женщина. — В глазах жителей этого мира я нечто недоброе, недалеко ушедшее от эльфиек. Для пришедших же извне я чистое зло, с точкой зрения которого вы никогда не согласитесь, и никогда не оставите в покое. Именно поэтому терпеть не могу героев и им подобных.

— Может я что-то не так понял… но вы мне не кажетесь злом, — после недолгих размышлений, признался парень. — Ну нет больше выбора своей второй половинки, так разве это так плохо? Родителей тоже не выбирают. Вот вы мужа любите, вы красива умна и обольстительна, вашей вечной второй половинке можно только позавидовать. Хех, если уж кого и отбивать, то только вас у него, а не наоборот!

— Сладкоголосый лживый льстец, — выслушав попаданца, вынесла вердикт Минаго, хотя на мгновение её губы и растянулись в лёгкой полуулыбке. — Впрочем, плевать. Отдам долг, после чего постараюсь не иметь с тобой никаких дел. А теперь сиди тихо, дыши через раз и не шевелись, говорить будет эхо твоего мира, чей отзвук остался в твоей крови.

Парень послушно затих. Для большей острастки, дышал раз через два, пока демоница вглядывалась в клубящийся алый туман, водя над шаром руками в ей одной ведомой последовательности. Продлилось это не очень долго, всего минут пять. В итоге шар начал постепенно светлеть, становясь, как прежде, прозрачным. Закончив ритуал, Минаго отодвинула мистический инструмент в сторону, после чего уставилась на Александра тяжёлым, нечитаемым взглядом.

— Что? — наконец, после затянувшегося молчания, не выдержал тот, подав голос.

— Всё сложно, — ответила демоница, потирая виски, словно её настиг приступ мигрени. — Твой мир мне слишком чужд.

— Так вы ничего не узнали… — поник парень. Всё же становленик героем — слишком лакомая возможность, чтобы о ней не желать.

— Я узнала всё, и даже больше! — зло бросила женщина. — Множество образов, множество сплетающихся в слова смыслов, вот только всё чуждое. Почти всё незнакомое и непонятное. И нет, сияющего златом слова «герой» я не узрела.

— Тогда, что вы увидели?! — затаился в предвкушении попаданец, немного расстроенный отсутствием героичности в своей э-ээ… крови.

— Дум’мер, — после очередной порции молчания, сказала Минаго. — Это… слово-образ было самым ярким. Хотя я так и не смогла понять его значение.

— Что-то ещё? — от услышанного голос парня стал сухим, а и без того бледное лицо, и вовсе, посерело. — Хоть что-то?!

— Хи’к’ка и что-то на г… гомо… гей… гомо-гей… — от таких откровений Александр начал приобретать, и вовсе, зеленоватый оттенок, но тут Минаго, наконец, вспомнила нужное слово: — Гей’мер. Да, кажется так. Хи’к’ка и гей’мер. Всё остальное не смогло даже сформироваться в нечто осознаваемое. Только невнятные разрозненные образы, из которых я поняла лишь то, что инфосфера твоего мира — крайне загаженное место, похожее на свалку из искажённых друг-другом смыслов.

— Хикки, геймер, думер… всё, гейм овер, — пробормотал парень со странным надрывом в голосе, а после, с громким стуком лба об столешницу, потерял сознание как от кровопотери на голодный желудок, так и от тяжёлого морального потрясения.

Когда ритуал подошёл к концу, мистические инструменты были убраны, а настоявшейся герой, очнувшись, смирился со своей… несостоятельностью, завязался ещё один разговор.

— Всё не так плохо, как тебе кажется, — поставив перед серым от пережитого парнем пахнущую мясом кашицу, попыталась его морально поддержать демоница. Не ради него, а исключительно ради самой себя, ибо разбитый мальчишка, весь в слезах и соплях, выбегающий в общий зал таверны хорошей репутации Минаго точно не добавит. — Пусть закинуло в чужой мир, пусть от перечня странных талантов у тебя наворачиваются слезы, но ты всё ещё юн и полон сил. У тебя две ноги, две руки, лицо симметричное и не сказать, чтобы совсем уж уродливое…

— Мне двадцать четыре, — неторопливо поедая кашу, глухо буркнул Александр, которому от речей демоницы особо лучше не становилось.

— Двадцать че… эльфийка тебя побери, да это уже дожитие по людским меркам! — в сердцах воскликнула женщина. — Редкий крестьянин из благополучных краёв доживает до пятидесяти, а тут пол жизни словно эльфийка языком слизала! Ох… забудь, жизнь твоя здесь будет трудной. И, скорее всего, короткой. Я бы посоветовала тебе в церковь какой-нибудь милостивой светлой богини податься, но последний нормальный жрец в Литлтауне помер лет тридцать назад, а замену так и не прислали. До других же городов в одиночку попросту не добраться.

— Всё настолько плохо? — через силу проглотив очередную ложку горячей пищи, поднял взгляд на трактирщицу попаданец.

— И да, и нет, — повела плечами женщина, что до этого медленно ходила вдоль стеллажей. — Я не всесильна, могла не узреть или не понять дарованной тебе силы. По настоящему раскрыться тебе поможет только риск. Путь авантюриста, бессмысленный и беспощадный. На нём ты либо найдешь себя, либо попросту сгинешь.

— Э-э, я бы предпочёл жить мирно, — после таких откровений, просто не смог смолчать Александр. — Если нет героических сил, то смысл совать шею в петлю без шанса на успех?

— Ты довольно труслив, это неплохо, — похвалив парня, погрузилась в размышления Минаго, почесывая основание левого рога. — Такие имеют больше шансов не помереть по собственной глупости. Что же до мирной жизни, то лучше не надейся. В Литлтауне не терпят попрошаек, и здесь нет сколь-либо хорошо оплачиваемой постоянной работы в черте города. И Горгуц тебе не поможет, в страже нет недобора, а если бы и был, не умеющие держать в руках меч неумехи виконту не нужны. Становление авантюристом, пока что, твой единственный вариант заработать хоть что-то.

От таких откровений у парня чуть руки не опустились. Да, всё ещё оставался мизерный шанс во время приключения подвергнуться опасности, и благодаря этому подрубить «читы», но на подобный расклад Александр даже не надеялся. Всё было очень и очень плохо.

— И да, одна возможность на благополучный исход у тебя, всё же, есть, — продолжила говорить женщина. — Этот шанс доступен почти каждому, тебе в том числе. Придется, конечно, кое-чем поступиться, кое-чем пожертвовать, но…

— Что за возможность?! — словно рыбка, почти моментально клюнул попаданец.

— Возможность подписать договор, — усмехнулась демоница — Возможность стать колдуном. Разменять свободу на силу, добровольно сковать себя оковами брака до скончания веков, — сказав это, Минаго расслабленно облокотилась о спинку дивана, легкомысленно махнув рукой. — Но уверена, ты не согласишься. Мужчин вообще очень трудно даже в постель затащить, про брак на одну жизнь и говорить нечего. От одного только упоминания «супружеского