Виктор только передернул плечами, поднял воротник и ускорил шаг. Поскольку вечер и так был уже безвозвратно испорчен, а возвращаться домой совершенно не хотелось, Найден решил совместить приятное — если таковым можно назвать прогулку по ночным улицам столицы — с полезным. В качестве полезного предполагалась встреча с одним человеком, который постоянно вертелся в соответствующих кругах и потому был всех слухов, циркулирующих по просторам городского дна. Не того дна, где бомжы дерутся насмерть за кусок хлеба, а того где подпольные казино, контрабанда, сваренное без уплаты акцизов дешевое пойло, завезенный из колоний опиум — за продажу которого по законам королевства полагалась бессрочная каторга — и веселые девочки.

В любом другом случае следователь бы назначил информатору встречу где-нибудь в более приличном месте, но в данной ситуации на это просто не было времени. Учитывая завтрашнюю командировку и случайно оказавшийся свободным вечер Виктор решил не выделываться и самостоятельно навестить знакомого самостоятельно.

— Оружие есть? — Возле серой неприметной железной двери как будто случайно терся здоровяк с лицом, не обремененным интеллектом. При появлении Найдена он встрепенулся и внимательно оглядывая переулок в поисках возможных неприятностей подошел к потенциальному посетителю.

Полицейский молча распахнул полы плаща и продемонстрировал отсутствие оружия. Громила сделал вращательное движение пальцем в воздухе отчего следователь только вздохнул и покорно провернулся вокруг своей оси.

— Надеюсь лапать меня не станешь? А то я от мужских прикосновений бываю нервным, сразу тянет сломать кому-нибудь руки, — в ответ на недвусмысленную угрозу охранник только хмыкнул и произнес.

— Пять таллеров.

— Грабеж, — в ответ возмутился Найден. — Месяц назад было четыре!

— Или плати или проваливай, — торговаться здоровяк явно не собирался.

Виктор залез рукой в карман и протянул заранее заготовленную пятерку. Хоть место и было «чистым» и в некоторых кругах даже гордилось репутацией безопасного — то есть случаи, когда клиентов сажали на перо были тут не слишком частыми, при этом возможность просто получить в рожу как бы предполагалась изначально, и на такие мелочи никто особо внимания не обращал — светить бумажником с деньгами полицейский все равно не собирался.

Охранник принял деньги и особым образом постучал в дверь. Сначала три удара, потом один и еще два. В двери открылось небольшое окошко, через которое потенциального клиента осмотрели внимательные глаза, после чего на той стороне лязгнул засов, и дверь наконец открылась.

Снимать гоглы и опускать высоко надвинутый до подбородка шейный платок специально по такому случаю нацепленный мужчиной на лицо, его не попросили. В этом месте ценили конфиденциальность и личностями клиентов особо не интересовались.

— Рыжий здесь? — Заходя внутрь поинтересовался Виктор и второго охранника. Откуда-то из глубины полуподвального помещения доносились приглушенные звуки какой-то заунывно-тягучей музыки.

— А кто его спрашивает? — Настороженно уточнил тот.

— Скажи, что его лучший друг пришел, — в том, что его информатор находится сегодня тут, полицейский не сомневался. — А пока проведи в отдельный кабинет.

— Девочки? Бухло? Или может чего-нибудь позабористее?

Клуб фактически был самой натуральной опиумной курильней. Только не в формате притона, где опустившиеся отбросы отдавали последнее, а с претензией на «элитарность». Сюда порой захаживали достаточно известные люди в том числе и из высшего света, что само по себе обеспечивало месту «крышу». При этом клуб регулярно закрывали, проводили облавы — о которых всех заинтересованных предупреждали заранее естественно — вылавливали мелкую шушеру из обслуживающего персонала, отправляли их на каторгу, после чего место открывалось вновь. До очередного скандала или какой-нибудь газетной статьи, на которую полиции нужно было как-то реагировать.

— Старки сто пятьдесят. Только нормальной. И без добавок, — на всякий случай предупредил Виктор.

Небольшой приватный кабинет представлял собой помещение в пять квадратных метров, большую часть которого занимал массивный угловой диван. Рядом стоял маленький «кофейный» столик, а стены были без особой фантазии отделаны деревянными панелями. В воздухе, несмотря на то, что на первый взгляд помещение было хорошо почищено, стоял, казалось, навечно въевшийся во все что только можно горьковатый запах опиума.

Стараясь не думать о том, что за все предыдущие годы успело побывать на этом диване, Найден все же сел и сделал глоток принесенной выпивки.

— Лучший друг? Так и думал, что только тебе хватит наглости назваться моим лучшим другом, — судя по кислому лицу вошедшего мужчины, действительно обладателя огненно-рыжей шевелюры, объяснявшей происхождение прозвища, он был совсем не в восторге от встречи с полицейским.

— Я спас твою шею от петли, много твоих друзей сделали для тебя больше? — В тон вошедшему ответил Найден. — Иди сюда есть разговор.

Рыжий был одним из совладельцев данного места и большую часть времени проводил здесь же. Опиум не курил, обходился выпивкой, любил девочек — собственно на нем и лежала обязанность по снабжению клуба свежим мясом — и чаще всего просто крутился среди местных завсегдатаев. Не смотря на неприятную, чем-то смахивающую на крысиную рожу, человеком он был крайне общительным, способным заболтать любого. Так что, если Виктору нужна была специфическая информация не из первых, но хотя бы из вторых рук, он не стеснялся обращаться к Рыжему.

— Что нужно? — Сутенер плюхнулся на диван и немного ссутулившись принялся суетливо перебирать пальцами, отчего стал похож на крысу еще сильнее.

— Слышал что-то об убийстве в парке возле Военного Министерства. Два дня назад? Мужика профессионально посадили на перо.

— Хм… Нет, — задумавшись на пару секунд, покачал головой Рыжий. — Два дня назад… Даже странно, но никто ничего не говорил.

— Поспрашивай, только острожное, дело грязное.

— Ну это уж, как водится, — по расплывшейся на лице сутенера улыбке было понятно, что грязными делами его не удивить.

— Это дело еще более грязное. Политическое.

— Эээ не… — Рыжий выставил перед собой ладони в защитном жесте, — я на такое не подписывался. Я в политику лезть не буду. Там прихлопнут еще быстрее чем за чернуху.

С тех времен, как он едва не отправился в петлю за участие в торговле опиумом, Рыжий стал гораздо осторожнее и старался к наркотикам не прикасаться.

— А ты осторожно. Я буду тебе очень благодарен, — видимо в голосе полицейского прозвучало что-то такое, что заставило сутенера оставить попытки сопротивления.

Их взаимоотношения — местами взаимовыгодные, местами не очень — длились уже не первый год, и оба мужчины понимали, что в итоге Виктор собеседника дожмет. Слишком