– А, конечно. – Алевтина Романовна кивнула, явно успокоившись. Я достала смартфон и продемонстрировала своей собеседнице фотографию Ариадны Колоярцевой.

– Вы когда-нибудь видели эту женщину? Я имею в виду, среди знакомых вашей соседки, Антонины Сергеевны. Может быть, она приходила в гости к вашей соседке?

Алевтина Романовна, надев очки, внимательно посмотрела на экран и решительно покачала головой.

– Нет, этой женщины я вообще никогда не видела. – Она еще раз взглянула на фотографию Ариадны и повторила: – Нет, при мне она точно не приходила.

– Вы уверены? – на всякий случай уточнила я, и Алевтина Романовна вновь покачала головой.

– Да ведь к ней вообще мало кто приходил, – проговорила она, сочувственно глядя на меня. – Только подруга ее, Анжелика. Та часто приходила, да.

– Вы знаете ее подругу? – поинтересовалась я.

Алевтина Романовна негромко рассмеялась.

– Да как же не знать-то! Мы столько лет здесь живем, дверь в дверь, можно сказать. Я Тоню еще школьницей помню и Анжелику тоже. И всю жизнь они дружили, как же мне не знать! – повторила она. – А больше никто к ней и не ходил… Хотя, постойте!

Взгляд Алевтины Романовны оживился, а я невольно подалась вперед, навострив уши. Может, именно сейчас мне удастся найти хоть какую-то ниточку…

– Приходил к ней молодой человек, – размеренно проговорила Алевтина Романовна. – Высокий такой, симпатичный.

– Молодой человек? – переспросила я. – Может, один из ее учеников?

А почему бы и нет? Старшеклассника вполне можно назвать молодым человеком, но Алевтина Романовна мою версию не поддержала.

– Не-е-ет, – протянула она, посмотрев на меня чуть ли не обиженно. – Тот был постарше, скорее, ваш ровесник. А может, и старше. Лет тридцати, наверное.

Интересно, кто бы это мог быть? Если не школьник, то, возможно, родитель кого-нибудь из учеников Антонины Сергеевны.

– Так она на него кричала и даже на порог не пустила, – заявила неожиданно моя собеседница.

– То есть они ссорились? – уточнила я. – И вы застали их во время конфликта?

Алевтина Романовна страдальчески поморщилась.

– Да ведь я случайно их увидела, – пояснила она, словно оправдываясь. – Собиралась в поликлинику, вышла из квартиры, вот как сейчас. А они тут, у ее двери стоят.

– А что именно кричала Антонина Сергеевна, вы не помните? – спросила я.

– Да тут и помнить нечего. – Моя собеседница лишь пожала плечами. – Она его охламоном обозвала. Убирайтесь, говорит, и никогда здесь больше не появляйтесь. Охламонов всяких мне здесь не надо.

Я удивленно приподняла брови.

– Да, да! – горячо повторила Алевтина Романовна, несколько раз кивнув для пущей убедительности. – Так и сказала. Хотя раньше никогда никому не грубила. Она всегда вежливая была, обходительная. Нелюдимая – это да. Но никогда не грубила и голоса не повышала.

Я задумалась. О ком же могла столь нелестно отозваться Антонина Колоярцева? Если предположить, что визит неведомого мне пока молодого человека связан именно с профессиональной деятельностью Антонины Сергеевны, то это мог быть отец какого-нибудь нерадивого ученика. Вот только позволил бы себе педагог со стажем назвать так ребенка, пусть даже хулигана и двоечника? И потом, не слишком ли молод был визитер? Я имею в виду, для того, чтобы являться отцом школьника. Хотя это мог быть и старший брат, например.

– А этот молодой человек, он что-нибудь говорил? – поинтересовалась я. – Может, оскорблял Антонину Сергеевну или тоже кричал на нее?

– Нет, – возразила Алевтина Романовна. – И не кричал, и не оскорблял. Он только сказал несколько раз, что хочет с ней поговорить, вот и все. Так и сказал: «Мне очень нужно с вами поговорить». Но не кричал, нет. А она все свое – убирайтесь да убирайтесь. Так и прогнала, а потом дверь захлопнула.

– А он после этого не пытался попасть в ее квартиру? – спросила я.

– Нет, не пытался, – Алевтина Романовна вздохнула, расправив ладонями юбку у себя на коленях. – Развернулся и побежал вниз по лестнице.

– И больше вы его не видели?

– Нет. – Она покачала головой.

– А описать его сможете?

Алевтина Романовна на минуту задумалась.

– Ну, высокий, симпатичный такой. Волосы немного вьющиеся.

– А цвет волос? – продолжала я расспрашивать свою собеседницу.

– Да вроде бы темно-русый, – неуверенно произнесла Алевтина Романовна. – Шатен, скорее.

– Ясно, – вздохнула я, не представляя, пригодится ли мне вообще эта информация. – А узнать сможете? Например, при встрече или по фотографии?

Пожилая женщина испуганно взглянула на меня.

– Наверное, смогу, – неуверенно проговорила она. – А что, его ищут?

Мне стало жаль старушку, я совсем не хотела ее пугать.

– Нет, не беспокойтесь, – заверила я ее и проговорила первое, что пришло в голову:

– Мы просто опрашиваем свидетелей, чтобы заполнить необходимые документы, вот и все.

Взгляд Алевтины Романовны прояснился, она улыбнулась.

– А, ну тогда понятно. Работа у вас такая.

Я улыбнулась в ответ и поднялась, собираясь уходить.

– Благодарю вас за помощь, – бодро сказала я на прощание и на всякий случай протянула Алевтине Романовне свою визитку. – Если припомните что-нибудь еще, пожалуйста, позвоните. Ну или я сама к вам забегу, вы не возражаете?

– Конечно, приходите, – с готовностью откликнулась Алевтина Романовна, беря визитку. – Я теперь все больше дома сижу, разве что в магазин выйду или в поликлинику. Так что заходите, когда вам удобно.

Глава 3

Простившись с обаятельной соседкой Колоярцевых, я решила продолжить собирать информацию по крупицам и позвонила в одну из квартир, расположенных в противоположном конце площадки. Подобное перемещение имело двоякую цель: мне не хотелось, чтобы меня видела Алевтина Романовна, которая непременно вскоре выйдет из собственного жилища. Ну и заодно я не собиралась терять время, дожидаясь, пока старушка уйдет по своим делам. Словоохотливая Алевтина Романовна вполне могла вмешаться в беседу, а я этого совсем не жаждала.

Нажав на кнопку звонка, я немного подождала, однако никто не спешил открывать мне дверь. Зато я услышала, как щелкнул замок на двери с противоположной стороны – это Алевтина Романовна вышла из квартиры и направилась к лифту. Вскоре она вошла