экстремальной ситуации. — «Хотели экстрима, получите! — ядовито позлорадствовал он, — маменькины и папенькины экстремалы Это вам не по крышам прыгать и не с акулами плавать»! На его удивление, красотка напротив выдержала, побледнела, даже позеленела, лоб весь в испарине, но выдержала, хотя самые накаченные парни то и дело прикладывались к мешку, издавая характерные звуки. Длилось все безобразие минуты три, а показалось вечностью! Удержался, не опозорился, но как эти десантники сразу после посадки в бой вступают! Крепкие ребята!

Сели точно по маячку. Перед тем, как покинуть модуль поприветствовал всех на Обине, встретили свои, родные рожи. Соскучились? Успеете еще устать. Отдал распоряжение устроить новоприбывших. Телохранителей поближе к себе, парней в общий барак, для девушек поставить палатку с кроватями. Все-таки нежные создания. Командиров подразделений созвал в свой закуток на совещание. Обрисовал ситуацию, дал каждому задание, готовится к скрытному маршу в окрестности дворца, затаится там, но черту, обозначенную на плане не пересекать. Ждать конца бомбардировки, потом атаковать. Начальнику разведки — тайно пометить все объекты для бомбардировки маячками, большую часть которых забрал Джон, сразу уехавший. Агентура у него была больше и сеть шире. Справится. Теперь остались чудаки с Терры. Завхозу приказал поставить у вышки и генератора палатку, побольше для парней, убрать в домике техников и поставить кровати для девушек. Бак с водой и полевую кухню, маленькую, на 15–20 человек на фридонии. На возражения, не слишком ли шикарно, может углем обойдемся, рявкнул: а они умеют? Или надымят, или пожар устроят. Городские же. Завхоз ушел. Как доложит о готовности, он сам их туда переправит, внушит важность задачи. А пока надо организовать им помывку, что бы грязью не заросли, небось, в ручье мыться непривыкшие, да и холодно для неженок еще в мае! Теперь самая важная и секретная часть, — разговор с группой, которая пойдет в подземелье. И с телохранителями, их же тоже придется брать!

Проговорили до темноты, ординарец сервировал ужин, есть не хотелось. Чувствовались последствия посадки. Накормив всех желающих, телохранители тоже от еды отказались, так что он был не одинок, вышел прогуляться по лагерю. Из бараков раздавался сдержанный шум — шли сборы. Заждались. Ничего, злее будут. Ночь была тихая, звездная. Невольно всплыла в памяти единственная встреча с Карусом. Неприятный, жирный, не толстяк, а как-то оплывший весь. Пьяный в хлам. Вспомнились жирные пальцы, сжавшие подбородок, пьяные выкрики его свиты, о том, что с ним следует сделать, ледяной ужас, сковавший сердце. И слова Каруса: — Такое блюдо надо смаковать трезвым, а то никакого удовольствия. — И ужас ожидания утра в сарае. Неожиданное спасение от старика — сторожа, полный боли путь к неприметной мастерской через просыпающийся город, заветная дверь и свой хриплый возглас — Помогите! И беспамятство. Прошлое, растревоженное воспоминаниями, полезло наружу. Он поспешно затолкал его обратно. Не время. Вот возьмем Каруса за яйца, тогда все и припомним! Прошел мимо палатки, там шептались девушки. С трудом преодолел желание подслушать, и понял, чего ему сейчас не хватает. Осознав проблему, прикинул, что потом может и не быть времени, бодро направился к «женскому» бараку. У третьего окна от двери стукнул три раза тихо, два громче. Через две минуты его шею обвили знакомые руки. Молоденькая прачка выскочила из барака, как будто ждала. Плохо. Похоже, начало считать их связь чем-то большим, чем просто утолением потребностей тела! Придется заканчивать отношения. Хотя, он через две недели уйдет, и, скорее всего, больше сюда не вернется! Все развяжется само собой. Не придется тратить лишние эмоции!

Через полчаса они лежали на небольшой прогалине в кустах, под звездным небом. Он поблагодарил любовницу, чмокнул в щечку, и собирался уже уйти, как девушка вдруг спросила: — Вы скоро уходите?

— Да, начинается действие.

— И сколько оно продлится?

— Не знаю, может месяц, может два!

— Но ты потом вернешься?

— Тоже не знаю. В чем проблема?

— Хочу дождаться!

— Меня??

— А кого же еще?

— Майя, мы же договаривались, без обязательств! Ты знала все наперед. Я не смогу быть с тобой. Могу помочь, дать приданое, найдешь хорошего человека, выйдешь замуж.

— Но я тебя люблю! Мне хорошо с тобой, другой мне не нужен!

— Майя, не начинай, не порти прощание. Я еще раз повторяю, я с тобой быть не могу. У меня много планов, впереди много дел, и свадьба в них не входит. Прости. Жизнь я тебе наладить помогу, но это все.

— Чем я тебя не устраиваю! Я же свободная, а ты, как я знаю, бывший раб! Ты не можешь мной брезговать!

— Я и не брезгую, ты хорошая девушка, но я прямо говорю, я тебе не пара. Скоро ты сама все поймешь, а сейчас просто прими это, как истину.

— Ты совсем загордился за последнее время! Это я должна была тобой брезговать! Я родилась свободной, а ты…

— Я тоже, Майя. Рабами становятся по разному. И я никогда им не был Ошейник — это еще не значит раб. Давай не будем скандалить. Расстанемся по-хорошему.

— Ты, ты… — девушка зарыдала, Гелл поднял свою куртку и ушел. Настроение было испорчено. Зря надеялся на здравомыслие этой деревенской девчонки. Но проблему освобождения рабов надо будет обдумать. Если даже деревенская дурочка считает себя выше бывшего раба, хоть и поднявшегося гораздо выше нее. Снизошла она до него! До потомка Гродтонов! Он невольно рассмеялся и плохое настроение улетучилось. Надо ложиться спать, завтра много дел.

***

Ужинать после гадкой посадки не хотелось, Эленонора решила прогуляться по лагерю, несмотря на команду «отбой»! Такая звездная ночь! Девушка оделась в темное, и пошла вдоль задних стенок бараков. На удивление, в лагере было очень чисто. Из кустов не чувствовалось аммиачного запаха значит, все бегали не по кустикам, а в отхожие места, стоящие в отдалении. Неожиданно послышались знакомые голоса. Кто-то, видимо, возвращался из тех самых строений. Не желая быть замеченной, девушка укрылась за буйно разросшимся у стены бурьяном. Голоса приблизились, показались знакомыми. Отцовский Жюль, и кто-то из харрцев!

— Ну и как тебе новый Объект, Алишер?

— Как, как новый, этим все сказано. Ни привычек не знаем, ни возможностей. За три недели не познакомишься.

— Да, а тут еще экстрим в подземелье! Я, честно, замкнутых пространств побаиваюсь. И ни тебе плана, ни тренировки. Заблудимся и все.

— Вроде объект говорил, что с детства эти подземелья знает!

— Ага, пятнадцать лет прошло, Там одно осыпалось, другое прорыли. Как говорят: — «Я не трус, но я боюсь»!

— Погоди бояться, может еще все получится в лучшем виде!

Двое беседующих прошли вперед