сюжет этого рассказа универсальной метафорой всех игр, которые с таким увлечением и страстью вела русская интеллигенция в начале ХХ века? Тех игр, непревзойденным мастером которых была Зинаида Николаевна? Ведь она порой беспощадно судила и себя, и своих близких.

Попытка эмиграции

«Троебратство» обустраивается в Париже, а с наступлением весны отправляется на Ривьеру. В июле едут в Бретань. Все это время они напряженно работают – создают сборник статей «Царь и революция», сотрудничают с парижской печатью. Статьи направлены против русского самодержавия.

Ближе к зиме происходит знакомство с социалистами, анархистами, другими революционерами, живущими во Франции. Среди них – террорист, эсер Борис Савинков, ставший с этой поры довольно близким другом Мережковских. Савинков увлекался литературным творчеством и надеялся, что писательская чета наставит его на этом пути и даст какие-то важные советы касательно революционного дела. Квартира Мережковских в это время превращается, по словам Александра Бенуа, заставшего этот период в Париже, в «нечто вроде штаб-квартиры революции, куда захаживали всевозможные персонажи революционного вероисповедания». Рассудительному художнику все это представляется «легкомыслием и любительством», и весьма небезосновательно.

«Вечером Дмитрий опять к Савинкову ходил. Уговаривал царя не убивать. Не для царя – а для Савинкова».

З. Гиппиус.Парижская ажанда.

В это время к ним приезжает Андрей Белый, переживавший в то время свой разрыв с Любовью Дмитриевной Менделеевой-Блок.

«Явился он в Париж после шатанья по Германии – с трубкой, в пелерине и в гетрах. Оказывается, насмерть поссорился с первым своим другом, поэтом Блоком, в жену которого был влюблен. Но поссорился не из-за жены, а из-за пасквиля, который сам же на Блока, ни с того ни с сего, написал. Удивительное это было существо, Боря Бугаев! Вечное „игранье мальчика“, скошенные глаза, танцующая походка, бурный водопад слов, на все „да-да-да“, но вечное вранье и постоянная измена. Очень при этом симпатичен и мил. Надо было только знать его природу, ничему в нем не удивляться и ничем не возмущаться».

З. Гиппиус.Дмитрий Мережковский

Л. Бакст. Портрет Андрея Белого. 1900-е гг.

Белый, чувства которого были весьма непостоянны, в этот период своей жизни относится к чете Мережковских тепло и пишет весьма лестные отзывы на рассказы Зинаиды Николаевны.

Через два десятилетия, приняв сторону большевиков, он будет отзываться о Зинаиде Николаевне в совершенно ином тоне.

«Среди истинно культурных художников имя З. Н. Гиппиус занимает видное место. Из писательниц-женщин она одна вооружена всем, что составляет основу и мощь утонченной культуры. В этом ее незабываемое значение. З. Н. Гиппиус – самая талантливая из писательниц-женщин. Кроме того, она – умнейшая среди современных беллетристов».

А. Белый

Зинаида Николаевна трудится над новыми сборниками рассказов, в 1906 году выходит «Алый меч», в 1908-й – «Черное по белому». Пишет пьесы – «Нет и да», «Маков цвет». Впрочем, последняя из названных пьес была плодом трудов всего «троебратства». Ей не удалось полюбить Париж той нежной любовью, которую она питала к Петербургу и городам Италии. И она напряженно думала о революции, пытаясь провести аналогии между Францией и Россией, понять, где и в чем совершили ошибки французские революционеры.

Не бросает она и поэзию. Именно к этому периоду относится ее известное стихотворение «Боль»:

И я такая добрая,Влюблюсь – так присосусь.Как ласковая кобра, я,Ласкаясь, обовьюсь.

В начале ХХ века, несмотря на всю свободу нравов, эти строки казались шокирующе неприличными – так, по крайней мере, свидетельствовали современники. И немногие при этом вспоминали о том, что написано оно о непреходящей, неотвязной, томительной боли – и от лица этой самой боли.

«Граждане Парижа взяли Бастилию. Душа народа, согнутого извне, свергла насилие во имя человеческого „лучшего“. Для своего лучшего, для своего роста, для жизни. Что же случилось? Когда остановился рост? Почему остался недовершенным обет этого „лучшего“, этой жизни, обет, который дал народ и святость которого помогла разрушить старое?»

З. Н. Гиппиус.Бедный город

К 1907 году относится трагикомический эпизод – неудачное знакомство в Париже молодого Николая Гумилева с четой Мережковских и Философовым. Начинающий поэт произвел на маститых символистов самое дурное впечатление. В письме к Валерию Брюсову Зинаида Николаевна описывала Николая Степановича так:

«Да видели ли вы его? Мы прямо пали. Боря (Андрей Белый. – Авт.) имел силы издеваться над ним, а я была поражена параличом. Двадцать лет, вид бледно-гнойный, сентенции старые, как шляпка вдовицы, едущей на Дорогомиловское. Нюхает эфир (спохватился) и говорит, что он один может изменить мир».

Н. Гумилев в Париже. 1906 г.

Одним словом, с Гумилевым обошлись весьма высокомерно и невежливо, фактически указали ему на дверь. В распознавании чужих талантов Мережковские не всегда проявляли мудрость, а тем более чуткость. Андрей Белый, который был тогда во всем с ними согласен, также насмехался над Гумилевым. Впрочем, Николай Степанович, судя по всему, от растерянности действительно выглядел довольно глупо.

Таких рассказов немало – о том, как Мережковские обдали того или иного новичка холодом. Через некоторое время Есенин с живой обидой вспоминал, как Гиппиус, издеваясь, при встрече назвала его валенки «гетрами». Почему же все юные поэты считают своим долгом навестить Мережковских – в Петербурге ли, в Париже ли? Так уж сложилось, что салон Зинаиды Николаевны в начале ХХ века был именно той «прихожей», через которую можно было попасть в мир литературы.

В это время Мережковский пишет пьесу о Павле I, его мысли сосредоточены на эпохах заговоров и государственных переворотов. Работает он, как всегда, много. Вскоре из России приходит известие о смерти его отца, Сергея Ивановича. Летом 1908 году супруги возвращаются в Россию, на душе у них неспокойно.

«Поезд уносил нас на север, мы смотрели в окна, и Д. С. грустно сказал: „La douce France!..“ (милая Франция!)».

«Вымысел»

Один из рассказов Зинаиды Гиппиус, написанный в 1906 году, называется «Вымысел». Он страшный, мистический – о женщине, которая знала свое будущее. Все знала, до самого последнего дня. И была несчастна этим знанием.

«Для меня нет в жизни ни страха, ни надежды. Мне нечего ожидать, сомневаясь, не о чем просить».

Совсем молодая, она казалась глубокой старухой – жизнь ее была отравлена.

На самом деле мы не хотим знать будущего – вот о чем говорил рассказ. И хорошо, что Зинаиде Николаевне были в те дни неведомы дальнейшие страницы ее жизни. Войны, революции, голод, бедность, разлуки…

Между Россией и Францией

Вернувшись из своего короткого «изгнания», супруги Мережковские отправляются на дачу вместе с сестрами Зинаиды Николаевны и Карташевым. Позже возвращаются к себе в квартиру, две сестры и их верный друг снимают другую. Кажется, что жизнь возвращается в прежнюю колею.

Еще одно неприятное происшествие: новую пьесу Мережковского «Павел I» вскоре после опубликования запретили, а тираж конфисковали. За неуважение к верховной власти. Это, конечно, полный абсурд, ведь в романе шла речь о событиях столетней давности. Но реакция есть реакция…

В Петербурге в это время уже возникло устроенное