Бердяевым Религиозно-философское общество. Одни мыслители, которые называли себя «богостроителями», спорили с другими, «богоискателями», но церковные иерархи уже держались от всего этого в стороне. Мережковские сначала было приняли участие в этих спорах, однако обстановка в обществе не пришлась им по душе – они почувствовали себя чужими. По-настоящему им нравились лишь те начинания, которые затевали они сами.

В эту зиму 1908/09 года в петербургских беседах впервые появляется новое имя – Распутин…

Поначалу никто не придает появлению этого странного мужика особого значения, говорят о нем как о курьезе.

«Не скажу, чтобы в эти месяцы настроение у нас было приятное. В Париже наши разговоры с Бердяевым кончились полуразрывом, а вскоре мы узнали и о полном: получили открытку из Троице-Сергиевской лавры, где Бердяев извещал нас, что „вошел“ с женой в православную церковь, обличал нас, укорял, что мы еще думаем о борьбе с нею, а не следуем его примеру. Как будто мы когда-нибудь „выходили“ из нее, как будто Д. С. боролся с церковью, а не за церковь!»

З.Гиппиус. Дмитрий Мережковский

День декабристского восстания, 14 декабря, всегда был для Мережковского и Гиппиус каким-то особенным праздником. У Зинаиды Николаевны есть стихотворения, посвященные годовщине знаменательного события. И вот 14 декабря 1908 года проходит фрондерский вечер в салоне баронессы Варвары Ивановны Икскуль – благотворительный, в пользу писателя Алексея Ремизова. Играют запрещенного «Павла I». Ремизов и Гиппиус читают свои произведения.

Баронесса Икскуль была известна в Петербурге своими либеральными взглядами и любовью к искусству. Она трижды вызволяла из тюрьмы Горького, всегда вступалась за опальных, занималась благотворительностью, покровительствовала науке. С Мережковскими она дружила на протяжении многих лет. И конечно же поддержала запрещенного «Павла».

Следующим летом, в 1909 году, Мережковские отправляются в Швейцарию, но там очень холодно, и супруги вновь едут в Париж, чтобы встретиться с эсером Савинковым. Эсеры возрождают боевую террористическую организацию. Интересно, что им при этом важно мнение Дмитрия Сергеевича, и Борис Савинков надеется на его одобрение террора! Разумеется, «благословения» мэтра не последовало.

Лето у Мережковских получается тяжелым, а в России, куда они возвращаются ближе к зиме, еще хуже того: «…морозы, и мороз реакции, неслыханное торжество виселиц». И Дмитрий Сергеевич, и Зинаида Николаевна беспрестанно болеют, а потому решают весной 1910 года отправиться на Ривьеру.

«Мы поселились в прелестной вилле, очень уединенной, между St-Raphäel и Канн, в Булурисе. Сад, полный цветов, совершенно райский, спускался прямо к морю, к пляжу, этой же вилле принадлежащему.

Д. С. стало сразу физически гораздо лучше, он мог гулять и работать, хотя настроение еще было подавленное. Он раздражался пустяками, что, в свою очередь, раздражало нашего компаньона, Д. Ф., но я была уже спокойнее, хотя не поправлялась. Я все думала, приедет ли сестра, но в письмах не настаивала, желая дать ей свободу.

И вдруг – телеграмма: „Приедем все трое“. Они и приехали, обе сестры с Карташевым, и мы очень хорошо, в цветах, в ласковой природе, встретили Пасху».

Мережковские решили пожить в маленьком парижском пансиончике перед возвращением в Россию. Здесь их нашел неугомонный Борис Савинков. Он жаловался на неудачи в их организации, на провокаторов… Следующую весну Дмитрий Сергеевич и Зинаида Николаевна снова проводят на Ривьере, и их соседями оказываются… снова эсеры, и тот же самый Савинков. Человек он, безусловно, талантливый – обменивается с Зинаидой Николаевной стихотворными посланиями.

«Глубок, может быть, но как дыра, проткнутая длинной палкой. Глубок – но узок, темен… Других людей он видит лишь тогда, когда они ему поют дифирамбы… Пожалуй, и тогда не „видит“, а только их замечает».

З. Гиппиус о Б. Савинкове. Дневники

В это время у Мережковских появляется мысль – обзавестись постоянной квартирой в Париже. Сколько раз впоследствии Мережковские благодарили за эту спасительную мысль небо! Квартиру тут же находят, не очень удобную, но довольно дешевую. Как она пригодилась позже, несколько лет спустя…

Возвращение в Россию опасно: некоторые люди в это время были арестованы только за дружбу с эсерами, в частности с Савинковым. Однако «троебратство» все-таки отправляется в Петербург. И все обходится благополучно – до поры до времени.

«Чертова кукла»

В 1910 году выходит в свет роман Зинаиды Гиппиус «Чертова кукла». Он привлекает к себе гораздо больше внимания, чем первые, незрелые, полудетские романы, которые Зина писала, чтобы обеспечить семью. Это повествование о духовном падении человека, который становится игрушкой темных, злых сил. «Чертова кукла» – марионетка дьявола.

Удивительно все-таки, насколько часто русский символизм обращается к фигуре Врага рода человеческого.

«Огненный ангел» Брюсова, «Мелкий бес» Сологуба, разнообразная нежить в рассказах Ремизова – откуда все они появились? Словно в атмосфере эпохи сгущалась какая-то инфернальная тьма, и чуткие души писателей не могли не почувствовать, не отразить ее в своих книгах.

Обложка книги «Чертова кукла», 1910 г.

В тени косматой елиНад темною рекойКачает черт качелиМохнатою рукой…Ф. Сологуб.Чертовы качели

В новом романе Гиппиус зло представало в романе без всякого романтического ореола. Обыденность, банальность зла делала его вдвойне страшным. Не величием, а мелочностью губила душу нечистая сила, как Недотыкомка в романе Федора Сологуба «Мелкий бес». Да и в стихах Гиппиус уже появлялся отвратительный и неотвязный маленький дьяволенок.

Безрадостно-благополучно,И нежно-сонно, и темно…Мне с дьяволенком сладко-скучно…Дитя, старик, – не все ль равно?Такой смешной он, мягкий, хлипкий,Как разлагающийся гриб.Такой он цепкий, сладкий, липкий,Все липнул, липнул – и прилип.

В самом романе «Чертова кукла» не было никакой мистики. Главный герой – молодой человек, красивый и уверенный в себе, которого все ласково называют Юруля. Он вхож повсюду – и в кружок молодых революционеров, и к поэтам-декадентам, и к кокоткам, и к простой горничной. Он очаровывает всех, оставаясь благожелательно-равнодушным. И каждого эта его милая теплота ведет к трагедии… Со всей своей разумностью он становится «чертовой куклой», игрушкой зла, скрывающегося за ширмой обыденной жизни.

Тема и композиция романа, безусловно, обнаруживают влияние Достоевского, в особенности же его «Бесов». А недавняя революция придала ему особые нотки тревожности. Он запомнился читателям, и не только как художественное произведение, а как примета времени.

Перед войной

В 1912 году против Мережковского начались репрессии. Когда он возвращается из Франции в Россию, в дороге конфисковывают его рукопись об Александре I. А в Петербурге на него и издателя заводят дело за написание и опубликование «Павла I», в котором видят «неуважение к власти». Давняя приятельница, добрая баронесса Икскуль, предлагает повидаться с царским любимцем Распутиным – в те времена именно такие встречи помогали решить самые запутанные проблемы. Но Мережковские гордо отказываются.

Разбирательство дела назначают на 18 сентября. К счастью, и Дмитрия Сергеевича, и издателя оправдывают за отсутствием состава преступления.

В этом же году происходит еще одно важное событие в жизни семьи. Мережковские покидают квартиру в доме Мурузи, где они прожили более двадцати лет: у хозяина появились другие планы.