принимать советские деньги за переводы «никому не нужных романов». То же самое, разумеется, делает и Дмитрий Сергеевич. Иначе не выжить.

Книги они распродают. Понимают, что уезжать все равно придется и библиотеку с собой не забрать.

Д. Философов, Д. Мережковский, З. Гиппиус, И. Злобин. Конец 1919 – начало 1920 г.

До революции у Мережковского были кое-какие деньги – отцовское наследство. Когда начались февральские события 1916 года, умные люди советовали Дмитрию Сергеевичу перевести деньги за границу. Дмитрий Философов отсоветовал – сказал, что это не патриотично. Так и пропали деньги. С этих пор и до самой смерти Дмитрий Сергеевич и Зинаида Николаевна будут очень сильно нуждаться в средствах, и это при том, что книги Мережковского переводились на разные языки и издавались во всем мире!

Как будто мало прочих унижений и мучений, Дмитрия Сергеевича привлекают к физически для него непосильным «общественным работам».

Но главное, что терзало супругов Мережковских в это время, невозможность смириться с происходящим, необходимость противодействовать. А борьба возможна только извне.

Бегство

В один прекрасный день к Мережковским приходит посланец из Смольного. Он, как видно, относится к Дмитрию Сергеевичу с симпатией и сочувствием, знает его творчество. Этот молодой человек настоятельно посоветовал Мережковским уехать из России.

Дмитрий Сергеевич и Зинаида Николаевна прекрасно знали, что их не выпустят из страны. Многие их друзья безрезультатно пытались уехать – начиналась бесконечная бюрократическая волокита, не приводившая ни к каким результатам. Попытаться все равно стоило, и Мережковские подают просьбу о выезде на лечение. Безрезультатно. Советская власть не хочет отпускать своих врагов, лучше пусть будут под присмотром. Время милосердного «философского парохода» еще не пришло.

Рассказать миру о происходящем в России – так видели свою миссию Мережковские. Да и просто жизни в голодном Петрограде не было.

Они решили перейти Финский залив пешком, что конечно же было непросто для двух уже не очень молодых людей, да к тому же еще и ослабленных голодом. Этот вариант по здравом размышлении пришлось отбросить.

Тут, к счастью, подвернулась возможность – сами большевики предложили Мережковскому прочесть для красноармейцев несколько лекций о декабристах. Под предлогом чтения этих лекций для красноармейцев он отпрашивается на юг – там надеется нелегально перейти польскую границу. С помощью Горького разрешение на поездку дают не только Дмитрию Сергеевичу, но и всему «троебратству». Дмитрий Сергеевич и Зинаида Николаевна с Философовым пустились в путь. На папке с рукописями о Египте было написано крупными буквами «Материалы для лекций». С ними ехал еще один человек, сын знакомых, студент В. Злобин, который в будущем станет их секретарем. Поезд направлялся в Гомель, но не доехал до места назначения – пришлось выходить в Жлобине. Ночевали в корчме, вели переговоры с контрабандистами, переправлявшими людей через границу. И вот, к счастью, удалось. Две ночи, два дня в санях, по снежной пустыне, с проводником-нелегалом, пока впереди не увидели польских солдат.

Польша в ту пору находилась в состоянии войны с большевистской Россией. Глава республики Юзеф Пилсудский надеялся создать государство-федерацию на основе Польши, Украины, Белоруссии и прибалтийских стран.

Польша

После жизни в Петербурге при большевиках Польша показалась беглецам оазисом свободы и благополучия. Первым перевалочным пунктом стал маленький городок Бобруйск. Здесь они пробыли дней десять. На витрины магазинов смотрели с изумлением и восторгом, уже успев привыкнуть в революционной нищете. И это они-то, проводившие месяцы и годы в Париже!

Впрочем, Зинаида Николаевна подчеркивала, что привлекали ее в заграничной жизни не белые булки и шоколад, а возможность борьбы.

Далее путь наших путешественников лежал в Минск (тогда еще польский город). Там поселились в гостинице. Денег почти не было. Нужно было искать друзей и единомышленников.

Лихорадочная жажда деятельности не покидала Мережковских, хотя они еще не успели прийти в себя от петроградского голода и мрака. И конечно же на горизонте появился их старинный приятель, эсер, террорист Борис Савинков. Революционные годы он провел бурно. С красными не поладил, принял сторону белых, создал антибольшевистский «Союз защиты Родины и свободы», участвовал в отрядах Каппеля, вел переговоры со странами Антанты о помощи белым.

В Польшу Савинков приехал по приглашению главы государства Юзефа Пилсудского. Он создал Эвакуационный комитет, который позже получил название «Русский политический комитет». Его задачей было организовать вооруженное противодействие большевикам. И он сразу нашел область, где его друзья могли бы применить свои силы.

«Через бобруйскую улицу мы боялись переходить, точно это была Avenue de l’Opra: лошади ездят! Дм. Философов (Дима) едва решился отправиться к открытому им парикмахеру и расстаться со своей окладистой бородой, совершенно его менявшей. В офицерском клубе, куда нас пригласили на большой обед, мы с недоверием и почти с ужасом глядели на белый хлеб и на яблоки, точно это были плоды нового, иного мира. Вообще Бобруйск после Петербурга казался нам верхом благоустройства и культурной жизни».

З. Гиппиус. Дмитрий Мережковский

Дмитрий Философов немедленно стал помощником Савинкова, чуть ли не министром иностранных дел при нем, занимался организацией русских военных отрядов, которые должны были выступить против большевиков. Гиппиус писала антисоветские агитационные стихи. У нее был даже целый отдел пропаганды, и сама она ежедневно публиковала статьи в недавно основанной газете «Свобода».

С каждым днем Савинков становился все более деспотичным. Как-то раз его угораздило в присутствии Мережковских сказать: «Мне не нужны помощники, мне нужны исполнители». Гиппиус выразилась еще более резко: «Ему нужны собаки». Разумеется, Зинаида Николаевна не могла стерпеть этого. А вот Философов стерпел. Ради успеха общего дела он готов был стать «подручным» Савинкова, забыв о гордости. Пропасть между ним и Мережковскими росла, он становился ближе к Савинкову, чем к ним. Он был «отрезанный ломоть», Дмитрий Сергеевич и Зинаида Николаевна были из-за этой «измены» глубоко обижены и на него, и на Савинкова.

Тем временем правительство Пилсудского было вынуждено заключить с советской Россией мир и налаживать с нею дипломатические связи. У Польши не было сил продолжать вооруженное противостояние с Россией. А большевики требовали высылки Савинкова.

Б.В. Савинков. 1920 г.

«Варшава накануне большевиков. Мы уехали оттуда в пятницу, 31 июля, в тот холодный, несчастный вечер, когда несчастные поляки отправили свою несчастную делегацию к Барановичам – молить издевающихся большевиков о перемирии. Не вымолили. Что-то происходит очень странное».

З. Гиппиус. Дневники

Мережковские поняли, что их деятельность в Польше не приносит результатов. Сразу же после заключения польско-советского перемирия в Минске, которое они сочли позорным, супруги уехали в Париж. Это случилось 25 октября 1920 года. Философов ненадолго покинул Варшаву, но потом вернулся и издавал здесь газету «За свободу».

Дальнейшая его судьба была связана с Польшей. Так распалось «троебратство».

Дальнейшая судьба Савинкова была страшна. В октябре 1921 года его выслали из Польши. Он побывал в Англии, потом встречался с Муссолини и, наконец, в