– Недолгий друг мой, – шептала я, – не были вы тепленькой. Вы хотели быть злой. Это ярче – не правда ли? А ту милую нежность, которую тайно любила ваша душа, вы стыдливо от чужих глаз прятали. Я помню ваше стихотворение об электрических проводах.

В них ДА и НЕТ.

Соединяясь, они сольются… И смерть их будет Свет.

Что мы знаем, недолгий друг мой? Может быть, за вашими холодными закрытыми глазами уже сияет этот тихий свет примирения с вечным…

Я нагнулась и поцеловала сухую мертвую ручку».

Могила Д. Мережковского и З. Гиппиус на парижском кладбище Сент-Женевьев-де-Буа.

В России произведения Гиппиус, как и Мережковского, стали издаваться вновь только в 1990-е годы. Снова увидели свет ее стихи, новеллы, романы и конечно же удивительные свидетельства эпохи – дневники революционных лет. Появились и воспоминания современников. Научных исследований, посвященных ей, пока немного.

Многие ли читают Гиппиус в наши дни? Нет, ее стихи и романы вспоминают гораздо реже, нежели творения Блока, Ахматовой, Цветаевой. Иногда перечитывают ее «Чертову куклу», цитируют стихи о «ласковой кобре», но чаще вспоминают ее саму. Не случайно ведь Георгий Адамович считал, что «Зинаида Николаевна как личность была больше, значительнее, человечнее и даже сложнее всего, что удалось ей написать».

Помнят и легенду, которую она так тщательно о себе создавала. Человек острого, основательного ума и уникального трудолюбия, преданная жена, она пожелала остаться рыжей бестией с портрета Бакста, демонической женщиной, «зеленоглазой наядой». Ее желание исполнилось.

Возможно, главное ее призвание заключалось в том, чтобы служить неким центром, объединяющим началом, притягивавшим талантливых и мыслящих людей – и в дореволюционном Петербурге, и в эмиграции. Этому призванию она оставалась верна до конца.