по двое на расстоянии двух-трех метров. Но быстро начали уставать. Да и есть хотелось. Послышались первые причитания, и, кто бы сомневался, они были от Лизы.

— Я хочу есть. У нас есть что поесть? — причитала она — Я хочу домой. А все ты виноват, — это уже камни в мой огород.

— Эй, Матвей, давай сделаем привал, — попросил я парня, а то это нытьё еще на предыдущем острове достало.

— Нам надо как можно скорее найти артефакт, или оружие. У нас только одна палица, — каким-то беспокойным голосом отвечал Матвей.

Признаться честно, я и сам прекрасно понимал это, но, услышав от других, поймал себя на мысли, что все тщетно. Я был на приделе, чего раньше за собой не замечал. Я резко остановился, меня осенило страшной догадкой. Я ударил себя по лбу. Шлепок вышел приличным. Шедшие рядом со мной остановились и посмотрели на меня.

— Макс, что случилось? — произнесли Матвей и Яна одновременно.

Под моей рукой ощущался жар, не сильный, но достаточно ощутимый.

«Температура. Они были отравлены!?»

Я поднял разорванную штанину, увидел, что порезы набухли, края приобрели неестественный синюшный оттенок.

— Сука! Сука! — ругался я.

Лизка, шедшая рядом с моей парой, увидела мои метания и тоже посмотрела на свои ноги — заорала:

— Аааааа. Что это? Я умру? Я не хочу умирать. Я не хочу умирать. Отпустите меня домой. Мама! Она шлепнулась на задницу и заревела.

Все проверили лбы и порезы, кто на ногах, а кто и на руках. Пронеслись тихие оханья. До всех начало доходить, что не все доберутся до финиша и доберутся ли вообще. Шедший со мной Астроном с отрешенным взглядом смотрел на меня, будто он этого ожидал и не понимал, из-за чего я поднял такой шум.

— Да что с этим миром? Почему на каждому шагу какая-то жо**? — я сорвался и не по тому, что жизнь суровая или судьба такая, просто не было сил молчать.

Я не стал строить из себя героя или «мужика», до одного места это. Я шлепнулся на задницу прямо там, где стоял, и прислонился к дереву. Астроном пошел осматриватьсяи что-то искать. Остальные сбились в кучку и молча сидели. Ко мне подошли Матвей и Пётр.

— Ты как? Идти сможешь?

— Если нужна помощь — только скажи, я сильный.

— Я в норме.

— Мы тут посоветовались с Астрономом накануне, — не очень громко заговорил Матвей, — и пришли к выводу, что артефакт находится у этих полуросликов.

«Если на минуту забыть, что они хотели нас убить, то это вполне логично. Артефакт может быть их идолом как у большинства наших диких племен. Остается непонятным, как его заполучить и сколько этих дикарей нас ждут там. Слишком много непонятного и неизвестного».

— Допустим, — с сомнением произнес я. — Но даже если он там, как мы украдем? Посмотри, у нас нет оружия и мы еле на ногах держимся.

— Матвей, от прав.

— Астроном видел неподалеку достаточно тонкие деревья, чтобы их можно было сломать и вооружиться. Пойдут трое, а ты будешь охранять прекрасный пол.

— Почему я? — не ожидал я такого поворота.

— Идти придется много и драться. А в твоем состоянии сомневаюсь, что это по силам.

Я посмотрел на рыдающих девок и свою ногу. И проскользнула мысль, что лучше держаться от «этого прекрасного» подальше.

— Я лучше сдохну, чем останусь с этими наедине. И у вас есть один минус.

— Какой?

— У тебя нет никакого представления, что искать.

— Можно подумать у тебя есть.

— Я же нашел один.

— Не поспоришь, — сокрушительно и угнетенно прозвучал бас Петра.

— И я в состоянии идти и драться.

Матвей оценивающе посмотрел на меня, видимо обдумывал или взвешивал все за и против.

— О'кей, Игорь останется.

— Нет.

— Ты передумал идти? — удивился Матвей моему ответу.

— Нет. Но пойдут все. Разделяться опасно и мы не знаем, что еще ждет нас впереди.

— Всех вооружить не получится, а девки даже от вида крови орут и падают в обморок.

— Ты перегибаешь, — возразил Пётр.

— Если разделимся, не факт, что потом сможем вернуться к ним, — я сделал паузу, прислушиваясь к своим ощущениям, они молчали, значить, еще живём — Я не думаю, что нас отравили, скорее пытались парализовать и сожрать.

Да, именно на эту мысль меня натолкнули слова Матвея. Ведь в мире существуют множество ядов и они, насколько я помнил, действуют быстро и последствия намного хуже. Вплоть до остановки сердца или дыхания.

— Я против. Но лучше это решить после, и пускай сами девчонки решают, с кем и куда идти.

Астроном вернулся, и мы отправились добывать оружие.

Сломать три тонких лиственницы оказалось не так и просто, да и о том, как заточить один край о камень, пришлось подумать, испортить или переломать не хотелось. Вот где я применил свой опыт, полученный в детдоме. Получились три отличных кола, для остальных мы нашли острые камни или просто булыжники.

Долго идти не пришлось. Через пару часов наткнулись на первые патрульные тройки и пятерки. При свете дня получилось рассмотреть их получше: низкие, не более полуметра, закутанные в мех серых животных, на голове носят черепа белых птиц, тех самых, которыми мы питались на первом острове, но тут их мы не встретили. В руках эти гномы, именно на этих книжных персонажей они были похожи, носили копья или луки.

Матвей прикоснулся ко мне, призывая молчать и показывая в сторону лучников. Потом изобразил подобие скручивания шеи и тихо направился в сторону тройки с луками, что направились в лес. Я последовал за мин, остальные остались в засаде. Догнать не составило труда. Мы с Матвеем достали булыжники и с размаху пригрели этих гномов. Но оказалось, что головы у них как камни, в прямом смысле. Мой камень раскололся на несколько частей и гном полез на меня с ножом.

— Бл***! — от неожиданности я неудачно отпрыгнул назад и свалился на задницу.

— Гррях, — завопило оно.

Я ткнул в него копьем. Тот сразу стих и повалился на землю. У Матвея дела шли лучше, он сразу осадил первого и ткнул второго, при чем так ловко, будто он постоянно этим занимался. Мы с напарником огляделись, никого по близости не видно.

— Постой на страже, — попросил я, подходя к гному и сбрасывая мех.

— Ты что задумал? — и скептически посмотрел на меня — Если ты не понял, то оно тебе не по размеру.

«Это он так шутить пробует! Плохой из него шутник. Так посмотрим, — под накидкой оказалось вымазанное в пепел узловатое тело человека, точнее на него похожего. — Какая мерзость.