высокоморального полицейского и собственной глупости, Эка перегнулась через подлокотник, раскрыла дверцу мини-бара и забормотала над холодными бутылками: — Так-так-так… А что у нас здесь есть? Ты бахнуть точно не хочешь? Меня «на старые» что-то колбасит… — Рука Катерины сначала схватилась за горлышко бутылки с виски, потом переместилась на шампанское… — Да ну его, возиться, открывать. — Эка, не меняя позы, возмущенно буркнула: — Не, ну где ты видела бар-холодильник, где нет пиваса, а? Дед, старовер, блин… Придется пить «шампунь».

Внучка старовера разочарованно выудила из холодильника небольшую полулитровую бутылку дорогущего шампанского, деловито ее откупорила и, не глядя нашарив висящий на подставке стеклянный бокал, наполнила его на треть и протянула Веронике:

— Хочешь не хочешь, но за знакомство — надо. Пить в одиночку — дурной тон. — Подумала и добавила: — Если верить моему деду, а ему не верить бессмысленно, так как он всегда прав, а потому поддерживай, давай.

Вероника с улыбкой приняла бокал. Искрометно бесшабашная Эка вела себя так, словно они сто лет знакомы, не улыбнуться было сложно.

Девчонки, едва дотянувшись бокалами, чокнулись, и болтушка Катерина продолжила вещать:

— Не, ты не подумай, я не вбухиваю, — прыснула. — Как ты! Днем собиралась отоспаться, вечером явилась бы — трезвей стекла. Но кто же мог подумать, — загрустила, — что дедушку родным говном зальет.

Вероника, хрюкнув, подавилась газами от шампанского.

— Чем-чем?!

— Да натурально — этим самым. У нас вторая квартира наверху. Ну, в доме у деда, на третьем этаже. Там наши, когда в Рашку прилетают, останавливаются. Так вот ночью там труба рванула, к деду все это… родное, еще с двух этажей накопленное, и пролилось. Прикинь? Он полночи библиотеку спасал. С полотнами, блин…

Прихлебывая шампанское, Катерина сетовала: она, дескать, собиралась отметиться на празднике по поводу юбилея — выхода пилотной серии какого-то убойного японского мульта, — потом дома спокойно отоспаться. Потом все планы поменялись. Пришлось ехать с затянувшегося юбилея за, к счастью, собранным загодя чемоданом. Эка намеревалась на несколько дней перебраться к деду, чтобы не мотаться по московским пробкам лишний раз. И вообще, если «Битва» проходит вне пределов МКАД, то деда довозят туда с большим комфортом…

Из рассказа Катерины Вероника почерпнула столько информации о «Битве» и ее устроителях, что ни одной справке ФСБ присниться не могло! Например, она узнала, что у дедушки Кощина и его подруги Ангелины Сергеевны когда-то был роман. И в «Битве» чаще всего побеждают их участники, но нынче, по мнению Эки, Ангелине ничего не светит: дед разыскал нереального иранского провидца, три года уговаривал того приехать, поучаствовать. А от Гели сейчас будет биться «простой» бурятский шаман. Прославленный, конечно, в Инете у него куча подписчиков, в основном учеников, но вот Инесса его еле-еле пропустила не с первого раза. А это — знак. Инесса всем шаманам с их учениками может сто очков форы дать…

— А ты кого выставила на «Битву»? — воспользовавшись паузой, пока Эка доливала себе шампанского, поинтересовалась Вероника.

— А, — отмахнулась Катерина и почему-то засмущалась. Подумала немного и, видимо, решила, что молчание будет выглядеть странно. — Вообще-то Аркадий геммолог и антиквар. Но талантливо гадает по камням… — Эка, что странно, практически мямлила. — Но ведь и ты, — в глазах девушки появился вызов, — тоже не считаешь себя гадалкой, так?

— Не считаю, — уступчиво сказала Вероника и поменяла тему.

Эка с явным облегчением заговорила о своей семье.

Покинув платную дорогу, лимузин как будто съехал в непогоду: небо, словно разрезанное титаническим ножом, разделилось на обычную осеннюю хмарь и черный вселенский катаклизм. На хвойный лес наползала могучая плотная туча, похожая на подгоревший «пастуший пирог» с волнистым верхом.

Эка долго глядела в окно, потом зябко повела плечами и буркнула:

— Всё, как и обещали. Деда и прочих успели доставить сюда вертолетами, а нам не повезло, подруга, синоптики небо закрыли. Не обманули, глянь-ка, какой трабл. — Эка села прямо, вытянула ноги на половину салона и вздохнула: — Зря я на деда обижалась. Думала, он меня наказать решил, заставил три часа трястись… У него же доля в вертолетном бизнесе, он у меня вообще молоток — никогда не платит за то, на чем можно заработать. — Катерина подмигнула Веронике. — Прикинь, какой жесткач сейчас в нашей управляющей компании. Я дом имею в виду, управконтора тоже дедова. Он с них за лопнувшую трубу семнадцать шкур сдерет!

Легковесная болтовня Эки о чьих-то спущенных шкурах неожиданно заставила Веронику загрустить. Возможно, она испытала классовую солидарность с неизвестным трудягой-сантехником, которого наверняка сделают крайним в этой истории. Как по заказу вспомнился принципиальный служака из ГИБДД, которому наверняка осточертели наглые мажоры, ставящие машины под запрещающими знаками, гоняющие по городу без прав, плюющие на представителей закона… И попробуй-ка их задержать! Папаши и мамаши с адвокатами налетят, как вороны, звездочки с погон выклюют!

Картина с уставшим от развязных мажоров, замерзшим полицейским выписалась настолько правдоподобной и яркой, что взгляд Вероники против воли сделался колючим; она недружелюбно поглядела на развалившуюся в кресле, прикрывшую глазки гуляку-сиротинушку, на ее протянутые ноги в разноцветных гольфах… И внезапно сказала себе: «Стоп.

Остановись, голубушка. А ты сама как реагировала бы, если б на твою стерильную кухню протекли фекальные потоки от соседей сверху? Гладила б сантехника по голове и уверяла управляющую компанию: „Да что вы, что вы, у меня все в полном порядке, ребята! Сейчас какашки с потолка отчищу, мебель поменяю и в бой!“»

И с полицейским, скорее всего, все не так уж гадко получилось. Поставил тот парнишка машину поближе к месту, где его подругу должны были забрать, не захотел ее морозить… Причем наверняка был трезвым! Уж если бы от парня пахло алкоголем, то возле розового чемодана Вероника увидела б наряд полиции и лежащего на капоте закованного мажора. Такой случай упертый служака ни за что не пропустил бы, заставил бы парнишку и в трубочку дыхнуть, и из машины выйти… Но на площадке возле станции метро стояла лишь озябшая девчонка в алой кепке. И получается, что Тимофей остался трезвым после бурной вечеринки. Похоже, он хороший друг, возможно, и влюбленный… Вероника вспомнила, как часто ее знакомые, да и она сама ворчат на гаишников, и загрустила уже по другому поводу: «Я становлюсь брюзгой? Старею, что ли?» Пора, пора заводить котов и попугаев, усаживаться на лавочку вместе с бабульками и мыть кости молодежи. Обсуждать болячки и давление, сетовать на непогоду.

А кстати, о погоде. Ника поглядела в окно и увидела, что «пастушья» туча осталась вдалеке. Машина ехала под низким серым небом вдоль дороги, плотной