– А нас тут раньше и не было, энни, – высказался самый смелый парень из толпы, одной рукой обнимающий стоящую рядом с ним девушку. – Мы в «Истон» только сегодня вернулись.

Его подружка при моем появлении было хотела отпрянуть в сторону, но потом передумала и с вызовом задрала курносый носик. Еще эта парочка выделялась самым пестрым цветом волос. Не иначе, это тоже что-то значило.

Забавно. Мир вроде бы и чужой, а борьбу отцов и детей никто не отменял. Может, я смогу это как-то использовать для себя?

– Но ведь до учебного года еще несколько месяцев, да? – уточнила я.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍– Да. Но к гонкам же еще подготовиться надо!

– К гонкам? – я удивленно уставилась на детей. Те на меня. Причем так, что я не сомневалась, одни из них уверены, что я только что стукнулась головой, а другие – что я просто странная.

– К гонкам Северного Ирбиса, – на всякий случай уточнила курносая подружка смельчака.

– А-а-а, – я протянула, надеясь этим обмануть детей. Не получилось. Они уставились на меня еще сильнее. Осмотрели с ног до головы. И хоть на мне было акрлское платье, что-то в облике выдавало им мое иномирное происхождение.

– А вы, энни, вообще знаете, что такое гонки Северного Ирбиса? – с сомнением спросил смельчак.

Тяжело выдохнув, я сокрушенно призналась.

– Понятия не имею. Но если ваша одежда для них, то вы выглядите очень круто! Может, расскажете о гонках?

– Круто? – подростки переглянулись. – Странное слово. Откуда оно?

– С Земли.

– С Земли?! – возбужденно-обрадовано зашумели дети. А после – расплылись в широченных улыбках. – О! Не только расскажем, но и покажем! А вы – вы же человек? Не местный, а – настоящий?

– Эм... Ну да.

Настоящий человек... Никогда не думала, что однажды меня будут называть именно так. И смотреть на меня при этом будут так, будто я как минимум с Марса. Да еще и с тремя головами.

От такого интереса было одновременно и весело, и странно. Но, по крайней мере, никакого пренебрежения к себе я не видела, как ночью в городе. Думаю, выйди я к ним в своей земной одежде, произвела бы еще больший фурор.

– Одракониться просто! – загалдела толпа. – И вы расскажите нам про Землю, да?

– Хорошо, расскажу, – кивнула я. И тут же была взята в оборот этой компанией, потащившей меня куда-то в сторону учебного корпуса и наперебой заваливающей вопросами.

Хотя и на мои они отвечали бойко, пока мы не шли, а чуть ли не летели по уже знакомым коридорам. А после – с такой же скоростью мы миновали еще не знакомые мне, но вполне ожидаемые по внешнему виду холлы учебной части.

Вот именно такими я себе их и представляла: светлыми, длинными, широкими, с пока что запертыми кабинетами. И обставленные в тему к остальному замку – с обманчивой простотой, за которой скрывалась роскошь.

За время этого разговора я легко «обменяла» кое какие данные о Земле, ее технике и современных взглядах, очень сильно не похожих на порядки в Акрле, на то, что никогда не вычитала бы ни в одном справочнике. И, заодно, разузнала имена ребят.

Что же касалось темы детей у альвов, то тут все оказалось просто: дети у них были редкостью. Потому что взрослые маги, подкрепленные хорошо развитыми потоками, прекрасно себя чувствовали лет до трехсот-четырехсот. А некоторые и больше.

Но детство и юность у этой расы было такое же, как у людей. И если ты знаешь, что будешь молодым и здоровым следующие полтысячи лет, надо ли спешить с рождением наследников?

Поэтому, чем сильнее был альв, как маг, тем позже у него появлялись дети. И, как правило, это был один ребенок: только чтобы было кому передать бразды правления кланом или какие-то семейные секреты и реликвии.

Альвы со средней и слабой силой жили меньше. А детей у них было больше. Ну и, конечно же, после обычной школы все «ушастики» мира обучались в «Истоне» хотя бы до первой инициации.

Но далеко не все принимали участие в гонках Северного Ирбиса.

К этому виду развлечений допускались только лучшие из лучших. Причем из любых рас. Отбор велся по талантам и способностям, а не принадлежности к клану или наличию рогов на голове.

Гонки были постоянными. Велись по своим графикам и расписаниям. Ключевые соревнования в них были ежегодными и, обычно, чему-то посвященными. А еще – участвовать в них было очень престижно. Поэтому такие гонки всегда воспринимались, как событие. А называли их так потому, что самые первые из них проводили на северных ирбисах. Но сейчас этот вид животных был только одним из разрешенных.

– Гонки на кошках? – переспросила я, с сомнением оглядывая шпоры на обуви и хлысты на поясах. – На больших пушистых кошках?

– И не только, – закивали дети с лукавыми выражениями лиц. Но в подробности вдаваться не стали. Зато гордо похвастались, что зверинец у «Истона», как и положено, был лучший в мире. А ирбисы и «не только» – самые-самые. Тоже, как и положено.

У меня же было ощущение, что меня специально не посвящают в детали, чтобы насладиться впечатлением, которое гоночные звери произведут на меня. И, когда мы вышли через высоченные кованные ворота к загонам и стадиону, на удивление полных звуков, запахов и «людей», я поняла, что ощущение меня не обмануло. А довольные физиономии подростков подтвердили эту догадку. Но так и было же с чего!

Из плана академии я и так знала, что «задний дворик» у нее огромный.

Ну а какой еще быть территории, разделенной на большой стадион с амфитеатром для зрителей, и ряды загонов и павильонов? Думаю, тут запросто поместился бы столичный зоопарк, а, может, и несколько.

То, что здесь все будет сверкать белизной гладкого камня, золотом и бликами драгоценных камней, я не ожидала, но и не удивилась. Растущая всюду и пышно цветущая зелень добавляла колорита, но тоже уже была привычной. Кажется, альвы просто не представляли, что может быть как-то по-другому. И всюду соединяли пышную роскошь с живой природой. Смотрелось это, конечно, как на иллюстрациях к сказкам, только было еще что-то древнегреческое в вездесущих колоннах и арках.

Подозреваю, альвам, которые оказывались на Земле, мой родной мир после такого виделся серым и скучным. И не очень вкусно-пахнущим. Потому что здесь, несмотря ни на что, никаких неприятных запахов не было. Зато что-то цветочное дразнило нос медовыми нотками.