«Кафе?»

«Я работаю над планом проекта, хочу побольше успеть за выходные».

Эх, разве она не говорила, что хочет уйти из компании? Вспомнились студенческие дни, когда мы готовились к выпуску и каждый день сидели в кафе за учебниками. Если подумать, то с тех пор, как она меня бросила, я почти перестал ходить в кафе. После расставания мне стало некомфортно находиться в таких местах одному, ведь я привык бывать там с ней. Но раз уж теперь мы снова вместе, то я охотно согласился.

В субботу мы встретились в центре. В назначенный час она подошла к станции «Чонгак». Одета была по-мальчишечьи. Да, я выбрал это мягкое слово из уважения к своей девушке, но «по-мальчишечьи» подразумевает стиль одежды, напоминающий мальчиковый. А ее от мальчика было не отличить: широкие штаны, кроссовки, огромного размера куртка и футболка с надписью We Should All Be Feminists[8].

Прочитав эту фразу, я подумал, что по иронии судьбы лишь эта надпись и указывала на ее принадлежность к женскому полу. Ведь ни один мужчина не наденет такую. Ни за что.

В кафе было полно народу: кто-то учился, кто-то работал. Она сказала, что тоже часто приходит сюда, когда нужно сосредоточиться, вытащила из сумки большой ноутбук и поставила на стол. Я тоже полез в сумку и достал путеводитель по Гонконгу, который взял у друга.

Она мельком взглянула на обложку и спросила:

– Почему Гонконг?

– Да вот, думаю съездить в следующий отпуск, – ответил я без особых раздумий, и в голову сразу пришла отличная идея: – Поехали вместе? Ты была в Гонконге?

– Нет, не была. У меня нет на это денег.

– Так я заплачу!

– Не надо.

– Я не шучу, только возьми отпуск в одно время со мной, – громко настаивал я, понимая, что хватил лишку.

– Нет. У меня другие планы на январь.

– Какие еще планы?

– Потом расскажу. Сейчас нужно поработать.

Меня немного обеспокоило наличие у нее неизвестных мне планов, но ее поджатые губы говорили о том, что сейчас не время для расспросов. Я постарался унять свое любопытство.

– А! Я ведь тоже захватила для тебя кое-что! – Она вытащила книгу в розовой обложке. – Тебе было бы полезно прочитать.

Большие буквы на обложке гласили: «Принуждение к красоте».

– Что это? – вырвалось у меня.

Она внимательно изучила выражение моего лица:

– Я занималась редактурой этой книги. Она вышла недавно, отзывы хорошие.

– А, да? Надо почитать. – Неважно, нравится мне эта книга или нет, я обязан был ответить именно так.

– Женщинам навязывается культ красоты, и вырваться из его пут очень сложно. Здесь рассказывается о том, как это сделать. Мне очень понравилось. И главное – все можно применить на практике. Я подумала, что тебе тоже не помешает ознакомиться.

Понятно. Феминистская книга, наверняка частично повлиявшая на то, что теперь она не прихорашивается. Разумеется, я не хочу это читать. Ох, сейчас мне придется продемонстрировать все свои социальные навыки.

– А, хорошо. Спасибо, я почитаю.

Она кивнула и вытащила из сумки что-то еще. Очки. С толстыми стеклами в черной роговой оправе.

– Ты носишь очки?

– Да, надеваю, когда работаю.

Лицо без капли макияжа, короткая стрижка, теперь еще очки. Типичная работающая женщина, еще и старше меня на вид – определенно не в моем вкусе.

– Я и раньше иногда носила линзы. Ты просто не знал.

– Не знал. А теперь почему линзы не носишь? Неужели веришь, что это вредно для глаз?

– Ага. К тому же теперь я считаю, что нет смысла носить линзы вместо очков.

– А-а-а…

– В этой книге подробно написано почему.

Произнеся последнюю фразу, она улыбнулась. «Заткнись и читай, – говорила ее улыбка, – мне надо работать».

– Только сначала про Гонконг почитаю.

– Ну давай. – Ее тон показался мне настолько ледяным, что я мигом убрал путеводитель в сумку.

– Хотя нет, лучше начну с книги, над которой моя девушка трудилась!

Иначе она мне всю плешь проест. Проглотив вздох, я заставил себя открыть книгу.

Давно забытое ощущение плотной бумаги под пальцами приободрило меня. Я буквально почувствовал, как знания ползли прямиком голову.

Под одним из отзывов на первых страницах значилось имя известной спортсменки. Заинтересовавшись, я прочитал ее комментарий: «Вне зависимости от объективных внешних данных спортсмена, любой, кто добился успеха, считается красавчиком и никто не критикует его внешний вид. Однако в случае с женщинами все иначе. Какими бы выдающимися ни были достижения спортсменки, обязательно найдутся недовольные комментарии с оценкой ее внешности вроде „толстуха“ или „уродина“. Все из-за того, что в нашей культуре делается акцент на внешности женщин, поэтому никто не замечает их заслуг». Это я не мог пропустить. Разве только с женщинами так? И вообще, проблемы с весом – это проблемы со здоровьем, разве нет? Ее мысль просто притянута за уши.

Первая глава в основном состояла из воспоминаний разных женщин о том, как с самых ранних лет они мечтали быть красивыми и стройными. По словам автора, есть даже пятилетки, которые пытаются следить за фигурой. Пусть так, но почему они не принимают во внимание мальчиков? Мальчики с детства видят по телевизору высоких актеров с шестью кубиками пресса. Не надо говорить, что мужчин вопросы внешности не касаются. Если ты не вышел ростом, все обращаются с тобой как с последним неудачником. Не вышел лицом – женщина с тобой даже не заговорит. В таком случае спасет разве что толстый кошелек. Не повезло родиться с золотой ложкой во рту – придется много учиться и добиваться успеха. И это не всё. В последнее время от мужчин требуют быть приветливыми, помогать по дому и с детьми. Мужчинам вообще-то тоже тяжело живется!

Дальше началась история о девочке-подростке, которая была уверена в том, что она толстая. Но в этом возрасте у всех так, разве нет? Вообще-то я даже сейчас думаю: имей я внешность какого-нибудь Пак Погома или Кан Донвона[9], жизнь моя была бы гораздо проще. Разве это не общечеловеческая проблема? Почему они пишут только про женщин? Да, проблема есть, и называется она лукизм[10].

Допустим, женщины и правда могут страдать из-за этого «принуждения к красоте», но ведь и мужчины находятся в похожей ситуации. Только все это почему-то игнорируют. Если женщинам тяжело, это не значит, что все проблемы мужчин тут же исчезают. Но этого никто не признает. И эта книжка меня ни в чем не убедит.

Она наверняка рассчитывала на другой результат, но чем дальше я читал, тем больше вопросов и неприязни вызывало у меня содержание. Я устало отложил книгу и посмотрел на нее, сосредоточенную на работе. Не знаю, намеренно ли она игнорировала меня, но, сколько бы я ни смотрел, ее взгляд оставался прикованным к монитору, а пальцы быстро стучали по клавишам. Все-таки она красивая даже сейчас. Пусть и по-другому, не так, как четыре года назад, когда носила платья, а ее длинные волосы ниспадали на плечи. В профиль ее высокая переносица кажется еще более выразительной. А кожа? Почему ее кожа такая белая и гладкая? Ей уже тридцать, но выглядит она совсем юной. И этот серьезный, увлеченный работой вид тоже привлекателен. Конечно, тут и старый урод-писатель не устоит. Я и сам помню, с какой гордостью четыре года назад впервые показывал приятелям ее фотографии.

Когда мы шли вместе по улице, я часто замечал, как другие мужчины смотрели на нее. С одной стороны, мне это не нравилось, с другой – наоборот, льстило. Меня раздражало, что они пялились на мою девушку, но в то же время я наслаждался ощущением превосходства: эта красотка – моя девушка.

Эти мысли подняли мне настроение, и я опустил голову ей на плечо. Никакой реакции. Я уткнулся в ее плечо носом и потерся. Снова ничего. Я осторожно положил ладонь ей на талию.

– Ты уже все прочитал?

– Ага.

– Врешь.

Она снова повернулась к монитору и сомкнула губы. Какой же хорошенький у нее профиль!

– Вот честно, твоя-то внешность, небось, тебе никогда вреда не приносила, да? Только пользу, согласись?

– Чего?

– Нет, ну я, конечно, у тебя тоже ничего…

– Что ты несешь?

Я всего лишь хотел приободрить ее, сказать что-то приятное, пока она работала, но почему-то расстояние между ее бровями быстро сократилось. Я испугался и поспешил резюмировать то, что собирался сказать:

– Я говорю, что ты красивая! Моя девушка – лучшая!

Я весь съежился и взглянул на нее, но не заметил и крупицы радости на ее лице.

– Если не понимаешь, то попробуй хотя бы у других поучиться! Не знаю, что я вообще рядом с тобой делаю, – вздохнула она.

– Да, я тоже не знаю, чем я вообще сейчас