в таком выгодном положении драгоценного наследника Каса. – Ей необходимо услышать подтверждение от самого Августа. – Зачем тебе желать ему смерти?

– Ответ тебе известен, – непринужденно отвечает Август. – Когда-то у Сань-Эра было два наследника. Почему ты убила своих родителей?

Костяшки пальцев Каллы белеют. Ладони жжет при воспоминании о картах, побывавших у нее в руках в тот день пять лет назад, когда она во время бесцельных блужданий заглянула в командный пункт и нашла набросанные карандашом планы для войск, отправляемых в провинции. Сорвалась Калла не только по этой причине, но она определенно стала последней каплей.

Август кивает.

– Вот поэтому, – откликается он на молчание Каллы. – Я знаю тебя, Калла. На самом деле ты хочешь не того, чтобы монархия пала и была сожжена дотла, – ты желаешь, чтобы она прекратила существование в своем нынешнем виде. Хочешь свергнуть Каса. Наставники во Дворце Неба хорошие, в этом я не сомневаюсь. Наверняка тебе дали образование, в том числе с расчетом на хаос, который может возникнуть в период безвластия.

Калла устремляет на него ледяной взгляд:

– А может, хаос – как раз то, что нам нужно.

– Да ладно, – он снова теребит рукав. – Я же знаю, теперь ты повзрослела – по сравнению с восемнадцатилетней девчонкой, которая пыталась одолеть сразу оба дворца. У тебя были годы, чтобы осмыслить былые ошибки. Подумать о том, что именно ты могла бы сделать иначе в следующий раз. Допустим, ты бы преуспела. И что дальше? Разгул анархии в столице с населением двести миллионов человек? Отсутствие порядка в трехсотмиллионном королевстве? Только не говори мне, что я переоценил твои умственные способности.

Вот это Августу удается лучше всего – запускать пальцы кому-нибудь в голову глубже и глубже, пока его идеи не внедрятся в нее как наиболее верный план действий.

– Послушай, – требовательно продолжает принц Август, не давая Калле времени придумать саркастический ответ, – я предлагаю тебе будущее, где ты сможешь уйти с головой на плечах и получить то, чего хочешь – чего ты на самом деле хочешь, а не мимолетное подобие исполнения своих желаний. Накормленный народ. Открытый город без стены. Процветающее королевство. Ты родилась принцессой, ты можешь даже служить мне придворным советником, если захочешь. Но сначала я должен взойти на престол. Ты в деле?

Закусочная находится так близко от колизея, что они слышат, как по Саню прокатывается гул. Шум в переулке нарастает, толпы зрителей направляются к дворцу, спешат на Дацюнь – церемонию открытия игр. Эти игры – увлекательное зрелище как дома по телевизору, так и на трибунах арены. Неважно, что к концу этого зрелища восемьдесят семь сограждан будут убиты. Погибнуть от меча или из-за отказа правителя спасти от голодной смерти тех, кто особенно уязвим, – какая разница? В Сань-Эре столько гребаного народу, что человеческая жизнь – такое же простое и повсеместное явление, как таракан, который годится лишь на то, чтобы без жалости раздавить его и забыть.

Калла отворачивается от кузена, делает выдох, смотрит на свой браслет.

– Ты даешь мне выбор?

– Разумеется, – Август движением подбородка указывает на окна закусочной. Хотя там темно, хотя в переулке всегда темно, видно, что мимо окна движется толпа, и головы подскакивают за цветным стеклом, словно куклы в театре теней, которыми управляют небеса, дергая за ниточки. – Колизей ждет. Я не стану снимать тебя с участия в играх, но ты лишишься моей помощи. Некому будет следить за активностью твоего браслета, даже если ты не выходишь на связь каждые двадцать четыре часа. Некому будет избавлять тебя от соперников, вселяясь в их тела и сбрасывая их с крыш. Значит, вот что ты предпочитаешь – чтобы к концу игр на твоих руках осталось как можно больше крови?

А она и забыла, как ловко Август умеет разговорами добиваться своего. У Каллы невольно вырывается смешок. Игры начинаются. Ей, по сути дела, предлагают гарантированную победу. Если так, возможно, принять решение проще простого.

– Ладно, – коротко и просто соглашается она. Если понадобится, она всегда успеет пойти на попятную. И убить Августа, стоит ему только попытаться использовать ее, а потом списать со счетов.

– Хорошо. – Август достает из кармана рубашки маленький чип, держит его между пальцами. Не спрашивая разрешения, он бесстрастно берет Каллу за руку и поворачивает так, чтобы видеть пустое гнездо на ее браслете. Сунув в гнездо чип, он придерживает его, пока экран не издает сигнал. Ярко вспыхивает число 57.

– А вот и мой первый подарок тебе, – говорит Август, отпуская ее руку. – Давай добудь оружие и беги.

Глава 4

Последние полчаса до обратного отсчета Антон пьянствует.

Когда речь идет о его способности участвовать в играх, пьян он или трезв, значения не имеет. Покинув нынешнее тело, он избавится и от приятного тумана в голове, а с последствиями придется разбираться очнувшемуся хозяину тела.

Уже допивая стакан, он чувствует, как по его плечу скользят пальцы.

Антон замирает. Оборачивается в темном баре, щурится, вглядываясь в размытые серые и цветные пятна.

– Выпивкой угостишь? – спрашивает женщина. Ее лицо закрыто красной маской, и это самый большой лоскут ткани из всех, какие есть на ней.

– Может, в другой раз, – Антон ставит стакан и указывает в угол бара, где буйная компания шумит все громче: – По-моему, вот эти не откажутся.

С изящным поклоном женщина отходит. Другие проститутки у двери, понаблюдав за их разговором, вычеркивают Антона из числа возможных клиентов. Он просидел здесь довольно долго, выдавливая из себя дегенерата. Следующие несколько недель, или месяцев, или так долго, как продлятся игры, ему придется постоянно быть начеку. Запахивая куртку и расстегивая браслет, он блуждает взглядом по телам, попадающимся на пути к выходу.

Прямо перед ним на пол проливают выпивку. Антон ловко огибает лужу, состроив гримасу пошатывающемуся типу, содержимое стакана которого льется через край. По сравнению с другими местными обладателями таких же способностей нравственные принципы Антона строже, но это не мешает ему совершать перескоки, как заблагорассудится. В Талине люди не привязаны к своим телам. Или скорее тела – просто еще один актив, который можно получать в собственность: красть их, заимствовать, заботиться о них, как о квартирах или одежде.

У дверей Антон налетает на одного из проститутов, делая вид, будто споткнулся. И едва тот, пытаясь помочь, хватает его за руки, Антон сует в них браслет и перескакивает. Вспышка озаряет бар, вызывая возгласы у нескольких ближайших посетителей, но Антон уже выходит за дверь, придерживая новыми пальцами браслет и вытирая проступившую на лбу испарину.