И замирает. Кто-то появляется в поле его зрения. Ближайший фонарь в переулке освещает силуэт неизвестного, который подходит все ближе и ближе. Дворцовый мундир. Лицо в маске.

– Не дергайся, – бесстрастно произносит неизвестный.

Лусы пытается встать на ноги. Хоть он и просил о помощи, внезапно его сердце начинает учащенно биться, предчувствуя нешуточную опасность.

– Кто ты? – выпаливает Лусы. – Не подходи…

Вспыхивает слепящий свет.

Лусы поднимается, двигаясь спокойно и уверенно. Он больше не Лусы, его сознание оттеснено на второй план, слишком слабое, чтобы сопротивляться. Так что его тело круто поворачивается и уходит.

* * *

Калла толкает дверь закусочной «Магнолия», подныривает под турникет и смотрит на свой браслет, отсчитывающий время. Уже поздно, скоро полночь. Почти пора в колизей. Снаружи громко лязгает и грохочет Сань-Эр, вторгается шумом в открытые окна закусочной. Города-близнецы и не думают засыпать, несмотря на поздний час: в ресторанах выполняют заказы, работа борделей в самом разгаре, людские потоки по улицам движутся безостановочно.

Почти все улицы в Сане ведут к колизею, потому что к нему примыкает Дворец Единства, и упаси небеса доставить дворцу хоть какое-нибудь неудобство. Базар в стенах колизея – единственный в Сань-Эре, расположенный под открытым небом. Товары здесь предельно дешевые, еда – наименее полезная для здоровья, как это только возможно, и Калла даже близко к нему не подходит. Долгое время она обходила стороной эту часть города. И все эти годы от осознания, что король Каса совсем рядом, а она бессильна, у нее внутри жарко кипел гнев, вынуждая ее держаться подальше от дворца, пока не наступит день, когда она сможет раскрыть свои карты. Ей и в голову не приходило, что кто-то узнает ее так далеко от дворца. Наверное, ей следовало действовать осторожнее.

Вместе с тем она сомневается, что сама выдала себя.

– Илас! – Калла срывает маску, приглушающую голос, и зовет снова: – Илас!

Посетители закусочной почти не обращают на нее внимания. Внутри так же многолюдно, как и на улицах: старичье в майках дымит сигаретами и обливается потом, от которого грязный пол становится еще и скользким. В отдельных загородках у стен теснится безнадзорная школота, вопит, режется в карты. Только Илас в другом конце зала поднимает глаза. Захлопнув книгу учета, в которую до этого что-то записывала, она закатывает бледно-зеленые глаза и отходит от кассы.

– Могла бы и подойти, как нормальный человек. – Приближаясь, Илас затягивает узел передника, потом резким движением отводит со лба крашеную челку. Сегодня она красная, не сочетается с цветом глаз, но Илас из тех, кто нарочно надевает поверх шелкового платья кожаную куртку. Половина вещей в гардеробе Каллы позаимствована у Илас, так что они смотрятся как гармоничная пара в бордовых, на размер великоватых им плащах с подолами, болтающимися у колен. – Чего истеришь?

Калла сверкает беглой усмешкой.

– Истерю? Я? – Крутанувшись, она встает боком к Илас, забрасывает руку ей на плечо. Со стороны пожатие пальцев выглядит небрежным, но мгновенная гримаса боли на лице Илас выдает суровую реальность. – Да я ни разу в жизни не закатывала истерик. А где твоя подруженька? Мне надо кое-что обсудить с вами обеими.

Илас бросает взгляд на Каллу, вскинув подбородок, чтобы приспособиться к разнице в росте. Удивительно, как Калле удается оставаться незаметной в городе, где она на голову выше среднестатистического жителя. Илас ненадолго поджимает губы, словно задумавшись, то ли у Каллы и правда серьезное дело, то ли она разыгрывает сцену, но тем не менее ведет Каллу за собой. Толкает сначала кухонную дверь, потом еще одну, в тесную подсобку закусочной.

– Калла! – оживляется при их появлении Чами.

Калла отпускает Илас и закрывает за ними дверь подсобки. Усмешка с ужасающей быстротой покидает ее лицо, и кажется, что в подсобке сразу воцаряется холод.

– Сядьте, – приказывает Калла.

Чами озабоченно хмурит брови и молча садится обратно на свое место. Илас не спешит выполнять приказ – медленно подходит к Чами, присаживается на письменный стол и еле заметно качает головой в ответ на обращенный к ней вопросительный взгляд подруги. Прежде чем покинуть дворец в Эре, Илас и Чами состояли в свите Каллы. А через три года, когда Калла устроила бойню, из-за которой Эр умылся кровью, она появилась у них на пороге и попросила помощи. К тому моменту как разразилась резня, Чами Сикай и Илас Нюва уже давно вели комфортную жизнь рядовых граждан Саня. Состав свиты менялся часто, Дворец Неба охранялся далеко не так строго, как нынешний Дворец Единства. За три года, прошедших между уходом Чами и Илас и резней Каллы, в стенах дворца сменились сотни служащих, в том числе немало личных фрейлин Каллы. Никто не знал, что Илас и Чами были ее любимицами, поэтому никто из агентов короля Каса не являлся ничего разнюхивать у них – пока. Калла жила под именем Чами, не привлекая внимания, но пользуясь ее личным номером по мере необходимости. А настоящая Чами пользовалась личным номером Илас, ведь они все равно были неразлучны. Даже десять минут, проведенные порознь, грозили вспышкой ярости обеих.

– Мне нужен список всех, кто в последнее время спрашивал ваши имена, – заявляет Калла.

– А в чем дело? – Глаза Чами становятся неестественно огромными. Розовые радужки резко контрастируют с белками и особенно – с черной тушью, которой она подкрашивает нижние ресницы. Даже во дворце Чами выглядела настолько безупречно, словно в конце каждой ночи она аккуратно сворачивала снятый макияж, чтобы утром снова надеть его, оставшийся в целости и сохранности. – Ты взяла кредит?

Калла швыряет в нее маской, но Илас, выбросив вперед руку, перехватывает ее на лету, не подпустив к подруге. И окидывает Каллу возмущенным взглядом.

– Нет, – шипит Калла. – Какой-то Вэйсаньна нашел меня.

На лице Илас недовольство мгновенно сменяется ужасом, зеркально отображающим острый испуг, от которого у Чами невольно приоткрывается рот.

– Мы ничего не говорили, – опережает Чами вопрос Каллы. – И закусочная работала, как обычно. В нерабочие часы заходили только одни и те же несколько человек из Сообществ Полумесяца, в свои пересменки здесь бывали одни и те же посетители из числа бандитов. И конечно, никто не спрашивал…

Чами умолкает, повинуясь движению вскинутой руки Каллы. Та больше не смотрит на бывшую фрейлину: ее взгляд прикован к столу за ее спиной.

– Что это? – Калла делает шаг вперед, сощурив глаза. – Неужто компьютер?

Стук в дверь подсобки не дает Чами ответить. Одна из официанток закусочной заглядывает к ним, отчаянными жестами старается привлечь внимание Чами, и когда та с умоляющим видом переводит взгляд