А там и местные подсказали интересное дикое место всего в получасе езды на восток.

— Сейчас… — Себастьян поднял винтовку, целясь чуть правее от центра груди кабана. Все верно, лоб пуля может и не пробить, а вот ребра ее не остановят.

Выстрел… В последний момент Себастьян неудачно поскользнулся, винтовка вылетела у него из рук, и новый друг рухнул на четвереньки в считанных метрах от клыков кабана.

— Мишек! Мишек! Помоги! — только и успел закричать он, когда зверь врезался ему прямо в шею, чуть ли не отрывая голову.

Мишека окатило кровью, и только после этого он поднял винтовку до конца и поразил сердце кабана… Он просто не успел выстрелить раньше. Именно эта мысль крутилась в голове у молодого поляка, раз за разом, так что через какое-то время он даже сам начал в нее верить. И только где-то в подсознании сидело мелкое и гаденькое. Смерть гораздо надежнее, чем дружба, прикрывает спину от тех, кто посмел покуситься на его карьеру.

Цена? А разве она важна, если он получит все, о чем только смеет мечтать?

Глава 5

Подпоручик Кутепов лежал в траве, рассматривая, как в утреннем тумане словно на фотографии проявляются очертания утреннего Инкоу. Солнце еще не поднялось над горизонтом, а порт уже работал. Две канонерки прикрывали берег и ползущую к нему вереницу транспортов. Тысячи людей сновали туда-сюда, и в этом хаосе простого люда выделялись строгие ряды армейских частей Японской Императорской армии. Не меньше полка, не считая отрядов ветеранов, отвечающих за порядок. Многовато, похоже, в порту сейчас находится не только прикрытие, но и часть пополнения для группировки Оку или Нодзу.

Вот только они все равно не отступят! Чем больше врагов, тем лучше — тем славнее будет победа! Правда, не все так считали. Так, капитан «Сивуча» Стратанович до последнего отказывался идти на контакт, и только телеграмма от Макарова решила ситуацию. Кавторанг — это чин седьмого класса, полковник — шестой. Хоть флот никогда не подчинялся пехоте, вовремя поступившее предложение помогало прикрыть задницу на случай разборок, и тогда… Пусть моряки и не хотели слишком рисковать, но уходить, даже не попытавшись ударить по врагу, им не хотелось еще больше.

Несколько дней ушло, чтобы вернуться к северным границам Инкоу. Могли бы и быстрее, но в последний день «Сивуча» тащили словно бурлаки с выключенной машиной, а то клубы дыма японцы точно заметили бы еще за десяток километров. А ручками — получилось долго и тяжело, но тихо. И дозоры Хорунженкова сработали идеально, сняв с помощью снайперов три японских секрета и перекрыв дороги для местных доброхотов, готовых доложить о появлении русских за скромное вознаграждение.

После этого, пользуясь петлей, которую прямо перед городом делала Ляохэ, капитаны выгрузили часть команд и грузов заранее. Один крупный отряд отправился к Инкоу вдоль реки, другой, поменьше, пошел напрямик к побережью. Кутепов был в первой группе, волнуясь в ожидании большого сражения и лишь иногда задумываясь о том, что же делают все остальные.

— Александр Павлович, — тихо зашептал лежавший рядом казак охранения. Им в этом бою доверили прикрывать отряд снайперов, и народ, понимая важность задачи, немного нервничал.

— Что?

— А вы почему не вернулись, когда посылку привезли?

— Там японцы уже близко к Ляояну подошли, мог и не проскочить. Вот к вам прорываться можно было и рискнуть. А просто так лезть на рожон — полковник бы не одобрил.

— Это правда, он часто говорит, чтобы без дела животом не рисковали, но вот когда надо… Умри, но сделай.

— И правильно говорит.

— А вас никто не ждет?

— По телеграфу о моем решении остаться передали.

— И вам совсем не страшно? Нас так мало, и мы даже не в обороне сидим, как когда тобольцам помогали, а сами атакуем.

— Не страшно. План сам полковник придумал, а еще… Это война, солдат: будешь сидеть на ней тихо, может, и выживешь, но карьеру не сделаешь. А у меня, брат, на будущее слишком большие планы, чтобы в подпоручиках несколько лет ходить.

— Вы из этих… социалистов?

— Вовсе нет. Поверьте, в России достаточно людей под самыми разными знаменами, которые хотели бы сделать ее лучше. Не только… социалисты.

— А кто еще? Баре? Так вы вроде не из знатных?

— Отец был с личным дворянством, отчим — с потомственным, он из гражданских чиновников при корпусе лесничих. Вроде бы и не особо много, чтобы задирать нос, но, главное, сейчас передо мной открыты все двери в империи, и только от меня зависит, как далеко я смогу пробиться. Сам пробиться, не кланяясь старым семьям или иностранцам, что так снисходительно предлагают некоторым свое покровительство.

Кутепов поморщился, потому что почти сразу пожалел, что сказал последнюю фразу, но, к счастью, на нее почти никто не обратил внимание. Японцы как раз заметили приближение растопившего топку «Сивуча» и начали суетиться. Все разговоры разом затихли, и каждый в отряде молодого подпоручика сжал кулаки, глядя на то, как развивается сражение. Они в чем-то помогали при его подготовке, но точные планы были известны только капитану Хорунженкову и, может, еще бледному как смерть Стратановичу.

Кутепов следил, как «Сивуч» все быстрее идет вниз по реке, словно стараясь поскорее выйти на дистанцию огня. Может, брандер из него сделали? Мысль мелькнула и тут же исчезла — чушь! При дальности современных пушек никто не даст подойти брандеру на дистанцию поражения. Хоть днем, хоть ночью, если бы каким-то чудом им удалось в темноте прорваться через отмели на Ляохэ.

А вот 9-дюймовая пушка на носу канонерки, если не бояться и стрелять до последнего, могла натворить дел. Пока ее даже не раскрыли, пряча от начавшегося дождя и осколков под крепким навесом из промасленной ткани. Пристрелочный огонь вели всего два 6-дюймовых орудия — пока неточно, но даже перелеты и недолеты заставляли японцев нервничать.

— Хорошо, что наши катера придержали, — выдохнул казак-сосед, когда один из этих пристрелочных снарядов случайно попал по японскому каботажнику, и тот, сверкнув огромной черной дырой, мгновенно набрал полборта воды и раненой нерпой ушел под воду.

Японцы начали спешить еще больше. «Атаго» и «Удзи», даже не дождавшись, пока котлы выйдут на полные обороты, сорвались со своих стоянок и стали подходить ближе к устью. При этом они, словно издеваясь, заворачивали