сеньор Хиггс. Жаль, ведь журнал с оценками лежит именно в портфеле.

Несколько дней учитель с азартом отводил нас на тренировки, как будто на дополнительные занятия. У каждого свои причины ненавидеть Лионеля Линготто, но сеньор Хиггс сводил с ним счёты с каким-то особым удовольствием.

Итак, все игроки названы, кроме рейдеров. Это я и Искра. За рейдера мне нравится играть больше всех. Нужно пробиться на территорию врага, завладеть флагом и вернуться с ним на базу. И не получить из плазмашокера от четырёх штурмовиков.

Из нас двоих самая ловкая Искра: увернулась ото всех стикеров, брошенных Исаном, Дианой и Джелли. Ни один завал, который соорудил Туэр-кас, её не остановил.

И с флагом – у нас это был марсианский глобус – она управилась быстро и легко. Ну да, конечно, на таком-то маленьком поле! А вот взять для тренировок площадку побольше…

– Бико, лови! – Искра бросила мне флаг за секунду до того, как Диана всё-таки достала её парализующим стикером. Я поймал глобус и ринулся на базу.

Вслед полетела ещё наклейка, но я увернулся.

В двух прыжках учительский стол. Водрузить на него флаг, и матч закончится.

– Победа за нами! – выкрикнул я.

Последний рывок – и я уже отпускаю флаг…

Но стол вдруг уходит в сторону! Я по инерции влетаю в стену, а глобус падает на пол и катится от меня прочь.

Это всё Туэркас, диверсант. В решающий момент он сдвинул базу – применил свою способность. Вот ведь как!

– Хорошая игра, мне нравится, – сказал киборг и отфутболил глобус, до которого я почти успел дотянуться.

Настроение у всех было на удивление отличное, даже у сеньора Хиггса. Находил к нам в библиотеку, чтобы «проверить прочитанное». И он действительно задавал нам вопросы, даже Искре.

– Итак, потренируемся, – щурился он, довольно потирая руки. – Кто может мне назвать столицу Земли?

Мне начинает казаться, что он разрешил нам играть в Космобол в библиотеке только затем, чтобы устраивать вот такие опросы и впихивать в нас двойную порцию знаний.

После игры мы очень устали, быть космоболистом всё-таки тяжело. Всех выручила Диана:

– Это запросто, учитель, – вызвалась она. – Как все мы знаем, столица Земли – Мад…

Закончить она не успела. Дверь внезапно распахнулась, и перед нами, гадко улыбаясь, стоял Себа Мор. С лицом как у кота, который собрался слопать мышь. Да что там, целую гору мышей!

– Стражи, сюда! Они здесь! – закричал он. Слышно было, как застучали шаги, всё громче и громче. – Я же говорил: они ведут себя подозрительно.

15

И в тот же миг в библиотеку вошли стражи, весьма довольные тем, что поймали нас с поличным.

Мы сбились в кучу, гадая, что же теперь будет. Вдруг – и этого никто не ожидал – между нами и мордоворотами вырос сеньор Хиггс.

– Что вы тут делаете? – спросил один из стражей беспорядка, насупившись.

Мне стало страшно. Если они поймут, что мы здесь тайком тренируемся, сеньор Линготто не упустит случая выдумать для нас самое кровожадное наказание за всю историю астероида.

– Мы пришли в библиотеку учиться, – ответила Аманда, сделав шаг вперёд. – Разве это запрещено?

Я огляделся. Библиотека, где всё обычно разложено по полочкам, была похожа на поле сражения: стеллажи сдвинуты, баррикады из книг. И, что особенно примечательно, я с ног до головы облеплен стикерами.

Глаза у Себы Мора округлились, он едва не лопнул от негодования.

– Сколько можно терпеть?! – взвился он. – Нас всех из-за вас держат до ночи в школе, наказывают.

– Из-за нас? Да что ты, – парировали в один голос Туэркас и Джелли. У них уже руки чесались проучить ябеду.

– Вот именно! – не унимался Себа, скрестив руки на груди. – И теперь стражам известно всё, что вы тут делаете!

– Так что, собственно, они тут делают? – спросил у Себы страж, начиная терять терпение.

Другой из них вдруг заметил, что я держу в руках книгу – «Как вязать морские узлы» – и попытался прочитать название. Я поспешно убрал её за спину.

В игре книга пригодилась – использовал её как щит. А сейчас что я ему скажу? Лодок на Валуне нет.

Но тут вмешался сеньор Хиггс:

– Так, юноша, ты всё-таки пришёл? Замечательно, – сказал он, скептически разглядывая Себу. – Но в следующий раз не заставляй меня ждать.

Себа вздрогнул, и все, кто был в комнате, посмотрели на учителя.

– Кто? Я? – оторопело спросил мальчик и завертел от растерянности головой.

– Ну а кто ещё здесь рискует провалить алгебру? – сверкнул на него глазами сеньор Хиггс. – Никто, только ты. Возьмись-ка за ум, дружок.

Себа весь побелел.

– Но я думал, что вы сюда ходите….

– Учиться! – оборвал его сеньор Хиггс. – А ты, мальчик, сильно отстал от учебного плана.

Себа совсем растерялся. А мы сдерживались изо всех сил, чтобы не расхохотаться.

– Почему отстал? Оценки у меня не очень, конечно, но…

Он не закончил, потому что стражи вдруг загоготали. Один подошёл и отвесил ему подзатыльник.

– Голову нам морочишь, лодырь? Со своей ленью в генах к нам больше не подходи. Говорят, заразно.

– Я не лодырь, – возмутился Себа. – Я хотел, чтобы всех нас оставили в покое!

– Слушай, малявка, не надо думать, что сеньору Линготто интересно твоё мнение.

– А я тебе говорил, – сказал один страж другому, когда они выходили из библиотеки, – что всё это чушь. А мы повелись, как два идиота. Ясно же: лень в генах.

Книжку про морские узлы я незаметно поставил на полку: а вдруг стражи опомнятся и потребуют показать, что я прячу за спиной? Нет, обошлось.

Себа остался с нами, красный от стыда и обиды.

– Я хотел как лучше, – сказал он шёпотом, – а они вон как со мной.

– Назвали тебя лодырем, – припомнил Туэркас. – «Лень в генах». Вдвойне обидно, когда на плохую наследственность тычет генетически улучшенный клон.

Себа закрыл рукой глаза и стал издавать едва слышные, хлюпающие звуки.

– Он что, нерестится? – занервничала Джелли. – У меня есть дядя, он однажды отложил икру прямо в супермаркете. Бац – и пятнадцать сотен детей появилось на свет, среди консервов и бутылок с отбеливателем… Верите, нет?

– Он плачет, – покачала головой Искра и подошла ближе, чтобы утешить. – У людей так часто бывает, когда им грустно.

Мы тоже подошли ближе, стали вокруг Себы. Команда юных космоболистов, которой он всячески мешал, ставя палки в колёса… И которой всё нипочём.

Пожалели его мы, а не охранники, которым он хотел угодить…