Вроде у них конец света, а полы надраены, пыль протёрта, пахнет травами. И в надвратной башне, и в пронизывающих высокую стену коридорах, и в молитвенном зале, и в кельях для учеников, куда Хайн нас заводит показать их расположение:

— Запомните всё сразу, никто с вами нянчиться не будет, — предупреждает он.

Везде так чисто, словно магией убрано, хотя это невозможно — если уборкой не занимаются вампиры, потому что магии на поддержание чистоты на такой площади потребуется много.

Шагая за Хайном, я изображаю провинциального простачка и откровенно пялюсь по сторонам: на двери (запоминая их расположение) на начищенные до блеска держатели очень ярких ламп в стеклянных вытянутых плафонах, потому что они должны привлекать моё внимание: слишком они яркие в сравнении с теми, которые используют местные жители. Возможно, здесь масло с добавками или газовое освещение.

Двор мы проходим под крышей специального перехода и оказываемся в башне. Тоже очень чистой. Следом за Хайном поднимаемся по надраенной до блеска каменной винтовой лестнице.

Интересно, как у них поклонение чистоте сочетается с клопами? На мой взгляд логично было бы культивировать чистоту тел и помещений. Общество тут довольно религиозное, должны же люди отреагировать на то, что кто-то открыто предаётся грязи, пусть только в бытовом смысле. Или население так скрытый протест против Ордена выражает? Впрочем, если вспомнить… сами жители в большинстве своём не были грязными и не воняли.

Ментальные способности дали бы мне ответы на все эти глупые вопросы.

По лестнице мы поднимаемся на верхнюю площадку, накрытую островерхой крышей на дюжине поддерживающих её колонн. Под её сводом сияют светильники. Между двумя колоннами располагается вертикальный ящик с дверью — похоже на уличный туалет, я таких тут повидала достаточно.

Пространство за колоннами всё рассечено дождём, но сейчас он льёт не так сильно, и удаётся разглядеть сумрачный силуэт города, ровные улицы, выдающие своей формой продуманность проектирования.

— Молитесь, — приказывает Хайн. — Заглядывайте в себя, молитесь, прощайтесь с прошлой жизнью. Еды и воды не будет, это очищение. На рассвете вас заберут на инициацию.

Ещё один неизвестный, неразведанный заранее пункт программы.

Снова нас оглядев, Хайн спускается в открытый в полу люк, захлопывает его и, судя по тихому скрипу, задвигает засов.

Мне хочется засмеяться: будущих учеников оставляют тут, понимая, что они никуда не денутся. А дракон может улететь. Я ещё пока могу улететь — магии хватит.

Но самое хорошее: все думают, что мы будем здесь, и явятся за нами только на рассвете.

Значит, когда стемнеет, можно будет слезть по стене башни и разведать обстановку. Может быть даже забрать магические кристаллы из вещей — наверняка те достались стражникам, и вряд ли стражники станут ощупывать одежду и вещевые мешки в поисках скрытых сокровищ.

— Что ж, будем молиться до вечера, — произношу я и по взглядам своих спутников понимаю, что они поняли и не в восторге от перспективы лазить по стенам ночью в ливень.

Но выбора нет, если мы хотим быстрее и осторожно всё выяснить.

* * *

Ритм дождя меняется. То он лупит по черепичной крыше, и пространство между колонн превращается в глухие стены из воды. То нежно накрапывает, почти позволяя разглядеть прилегающий к сердцу Ордена город: с ровными улицами, добротными желтостенными домами и черепичными крышами. Правда, даже в эти моменты просветления дождь накладывает на всё сумрачный муар, гасит яркость цветов… усыпляет.

Сейчас, без постоянной подпитки магических кристаллов, я острее ощущаю утомление. Это не смертельно, но неприятно. Постоянное ощущение угрозы давит.

А то, что она никак не наступает, нервирует, но и расслабляет тоже.

Я сижу, прислонившись к колонне, слушаю дождь, окружающие звуки. Ощупываю телекинезом стену, по которой нам скоро ползти вниз, а потом обратно вверх.

Вспоминаю о всаднике Ирдисе. Это тот самый вампир — или всё же совпадение? Отпрыск загулявшего здесь настоящего Ирдиса, названный так в честь отца? Случайно попавшее сюда имя?

Слишком много вопросов без ответов.

Слишком утомил этот бесконечный дождь, поглощающий мир.

Постепенно становится всё темнее. И снаружи, и под крышей: пламя в светильниках уменьшается, пока не превращается в маленькие трепещущие огоньки синеватого пламени. Жуткое освещение. Особенно из-за того, что в шелесте дождя чудится чей-то шёпот, цоканье, скрежет когтей.

Прислушиваюсь, но каждый раз зловещие звуки истаивают в шелесте и нескончаемом кап-кап-кап.

Внутренние ощущение времени здесь тоже искажается, а сумрак непогоды мешает понять, какой сейчас час, угомонились все в обители или ещё бродят по делам и молельням, шуршат разговорами по углам.

Слабое тепло наполняет метку Элора. Исчезает. Наполняет снова. Опять исчезает. И когда согревает третий раз, я уверяюсь, что это его условный сигнал. Через метку я попросила его сообщить мне, когда минует полночь.

Пора.

— Гарта, Полта, — окликаю местных тщедушных пареньков, а когда они поворачиваются ко мне, приказываю: — Спать до рассвета!

Их тела мгновенно обмякают, сползают по колонне, у которой они сидят. На лицах моих спутников мелькает обеспокоенность, и не уверена, что дело только в предстоящем путешествии по обители. Возможно, им неприятно осознавать, что их я тоже могу подчинить голосом.

А может, я настолько привыкла к страхам Элора, что вижу их у всех.

Поднявшись, взмахами размяв руки, я направляюсь к краю площадки. К счастью, нам не надо слезать до земли: на этаж ниже расположено окно. Его я нащупала телекинезом.

— Торан, — обращаюсь я к магу земли. — Создавай выступы в этой зоне.

Кивнув, он тоже подходит к краю, опускается на колени и прижимает ладони к мокрому каменному полу. Лицо становится сосредоточенным, буквально через мгновение на лбу и висках выступают бисеринки пота. Но через пару минут Торан выдыхает:

— Готово.

— Я иду первым, — шагаю к краю. — Свистну, если всё будет в порядке.

Мне отвечают кивками. Развернувшись, с неохотой вылезаю под дождь. Он барабанит по спине, норовит утащить вниз, но маленькие каменные выступы достаточно надёжны, я цепляюсь когтями и в два счёта оказываюсь на подоконнике. Так как свидетелей нет (а потом можно сказать, что окно было открыто), отпираю его телекинезом и, свистнув, ныряю в распахнутые створки. Почти бесшумно приземляюсь на каменный пол.

Темно. Небольшая комната на ощупь телекинезом… пуста. Видимо какой-то запасной склад. С внутренней стороны двери расположен засов…

Обдумать назначение помещения не успеваю — в окно вваливается Торан. А за ним Вальдис. С них, как и с меня, течёт вода.