– Стоп! А что вы сказали о вещах? – меня будто ошпарило кипящим маслом, а потом резко опрокинули за борт атомного ледокола.

– Вы звонили с утра из номера и попросили их собрать, а также заказать билет домой. Нет ничего странного, что вы забыли о своей просьбе, ведь такая жара в апреле даже для итальянцев переносится с трудом, – смешок в конце фразы был неуместным. Даже более чем наигранная любезность просочилась через уголки накрашенных губ.

– И куда вы взяли билет? – я отключил разум и попытался действовать на автопилоте, потому что осознавать закрутившийся сценарий я был не в состоянии.

Куда меня ведут, туда и пойду. Вот только знать бы, кто меня ведет.

– В Москву, конечно же. Вылет через 5 часов.

Я поднялся в свой номер за порцией нового шока. Комната была в идеальном порядке, а вещи аккуратно сложены в чемодан. Вентиляционная решетка надежно зафиксирована на прежнем месте. С осторожностью крадущегося хищника помешательство подбиралось ко мне, и его резкий прыжок сразил жертву наповал. Я определенно схожу с ума. Причем я стал бояться, что у моего сумасшествия пышный рыжий хвост и маленькие черные бусинки-глазки.

Андрей по-прежнему не отвечал на сообщения и звонки. Отчаяние узурпировало власть над логическим мышлением, и как обычно это бывает в минуты повышенной неопределённости ничего не остается как пустить все на самотек из стеклянной бутылки с акцизной маркой. Посмотрим кто кого! Если с утра я и испытывал некое отвращение к алкоголю, то сейчас хотелось так напить, чтобы билет в моих руках растворился, так же как четкая грань между реальностью и бредом, растворившаяся у дверей Ватикана.

В тот момент, опрокидывая шот за шотом, я не мог предположить, какая жизнь – изворотливая сука. Ни ухватить, ни направить в нужное русло, ни понять в конце концов, прям как женская натура. С ней нужно играть в ее же игру, но быть всегда готовым к удару. Нужно сконцентрироваться на жезле, занесенным для победного рывка, и как только ты парируешь смертоносный хук, то сразу же бросить все силы для обескураживающего поцелуя. Все что я хотел за очередной барной стойкой – поцеловать жизнь.

Спустя время, на краю существования, я лишь одним вопросом изводил свою душу: «Уехал бы я домой, зная, что произойдет?» Однозначного ответа найти не получается. С одной стороны, бестолковая погоня за хвостом, а с другой бесцельная жизнь, маринованная во лжи и поданная на завтрак этим акулам…

6

Коварный алкогольный напиток погрузил меня в состояние бесконечности и отрешенности от всех проблем. Даже мой рейс домой уже стал второстепенным событием, которое едва ли могло бы совершиться, если я не забуду и не опоздаю, что в общем-то мне показалось приемлемым. Отмирание клеток мозга уже дало о себе знать. Тупость и уверенность в собственной правоте как два верных друга поддерживали меня весь оставшийся вечер. В целом, они и нашёптывали мне, что в этом баре я уже был в период прошлого своего опьянения. У меня с трудом получилось оглядеться, сохранив равновесие на высоком барном стуле. Выводы буквально резали глаза. Как я, пропитанный горячительными напитками, нашел это место?

– Эй, журналист! Как там тебя… Александр Грэй, Грим, Грин-н-н? – промычать, мне почему-то показалось весело. Весело было мне одному.

– Чего ты хочешь? – послышался рык за моей спиной куда более четкий, чем моя речь.

Я повернулся к бармену и долго не мог понять, почему сегодня работает другой человек, не тот, что вчера? Впрочем, габаритами он не уступал своему предшественнику, манерами тоже.

– Я ищу журналиста. Вчера он был, то есть пил здесь со мной. Твой приятель должен его знать. Тот, что вчера разливал.

– Нет у меня приятелей, а вчера за стойкой работал я, – ложь можно разглядеть даже, когда хмель разводит глаза в разные стороны, – и никакого журналиста не было.

– Неправда! – выплеснулась обида как у маленького ребенка.

– Вали отсюда, или я тебя выкину сам!

– Да пошел ты!

И без того еле державшиеся зрачки на своих местах чуть ли не сошлись у переносицы в районе удара огромной кувалды из костей и кожи. Второй до безобразия огромной рукой бармен схватил меня за грудки с треском по контуру шва легкой летней рубашки. Заторможённая реакция помешала мне вовремя среагировать, уклониться от удара и провести контратаку, ну, или гордо отступить (такое я уже готовил оправдание). Непременно все так бы и произошло, если бы не оглушающий хлопок ладошки по стойке. Звон в ушах еще не прошел, а рука сползла с поверхности и оставила после себя след в размере крупной купюры.

Бармен, человек отлично понимающий язык денег, охладил пыл и с натянутой улыбкой хватился за салфетку и стакан. Гул недовольства сорванного шоу прокатился по помещению бара, но быстро иссяк, когда здоровяк, разбогатевший ровно на 100 евро, включил телевизор на всю стену, где начинался матч серии А.

– Спасибо, – промямлил я, осознавая, что вряд ли способен оплатить резко возникший долг.

– За что? – говорящий приложил немало сил, чтобы сделать свой голос более грубым.

– За то, что купили мне целое лицо, – тайком взглянул на громилу, натирающего бокалы.

– Кто знает… Кто знает… Возможно, это событие перенесено на более поздний срок, нежели вовсе отменено, – чем больше я вслушивался в голос, тем чаще улавливал нотки знакомой песни, название которой «дежавю». Измененное сознание отказывалось верить в случайные совпадения.

Переполненная голова выработала вполне рациональный сигнал на прекращение разгульного отдыха и на отправку в родные края без лишних загадок и потасовок. Меня и вправду манила скрытая за яркими событиями истина, но все же жизнь было еще очень дорога. Это редкий случай, когда я постарался взаимодействовать с логикой. Больше такого не повториться.

– Ты кого-то искал? Какого-то журналиста? – закрытая черным капюшоном и бейсболкой на американский лад фигура, что есть мочи притягивала меня.

– Журналиста, Александра Грина, ты его отлично знаешь, – пауза выдалась мучительной, но таковой она была не для меня одного.

Я наслаждался триумфом от выпавшей мне роли во внезапно возникшей пьесе. По лучшему сценарию выдающихся драматургов развязка в данном акте лихо взяла оборот и, выскочив из оркестровой ямы, оттолкнулась от авансцены и прошмыгнула за кулисы, где ей самое место. Наконец-то инициатива попала мне в руки:

– Ты и твой придурковатей дружок, который меня уже второй раз пытался убить, но как было сказано во время последней встречи: «Не стоит раньше времени», – с самодовольной ухмылкой я опрокинул содержимое стакана в себя и покосился на собеседника.

Опьянение от победы имеет