Весь вечер Дегтярев пинал нашего несчастного садовника,объясняя ему, как правильно приделывать к стене планку. При этом учтите:пользоваться дрелью толстяк не умеет, знания его сугубо теоретические, инеизвестно, где он их почерпнул. Хорошо хоть Иван полнейший пофигист, поэтомуон, не обращая внимания на «ценные указания», сделал работу так, как считалнужным. Зато Ирка, услыхав от полковника: «Колечки пришивают не так! Слушайвнимательно и учись, пока я жив…» – неожиданно решила подчиниться Дегтяреву.Повинуясь его указаниям, она нашила кольца по самому краю. Понятное дело,суровые нитки, которые Александр Михайлович велел использовать для пущейпрочности, мигом прорезали обметку на ковре, и он рухнул вниз. Думаете,полковник признал при всех: «Ну и дурак же я! Зачем поучал Ирку?»

Ошибаетесь, он не способен к адекватной самооценке.

– У кого-то руки косые, – зашипел Дегтярев, сверлядомработницу гневным взглядом. – Вот народ… Ничего даже под моим мудрымруководством сделать не может!

Ирка всхлипнула и убежала.

– Немедленно пойди и успокой ее, – приказал мне полковник, –запомни и передай Ирине мои слова: «Обидчивость признак старости. Надо спокойновоспринимать справедливую критику».

– Лучше сам сходи, – попыталась я отказаться от поручения.

На чело полковника наползла туча.

– Мне утешать Иру? – изумился он. – Не имею времени наерунду! Сама разберись с этой дурочкой. Ну ничего поручить нельзя! Иван,поднимай ковер, сейчас научу тебя правильно пришивать кольца…

Если послушать Дегтярева, то он умеет все: строить дома,варить борщ, вышивать крестиком, гладить рубашки, чинить телевизор, колотьдрова… Вот только отчего-то я ни разу не видела ничего, сделанного им лично.

Не всякая женщина вытерпит рядом столь разностороннеодаренную личность, кое-кто опустит-таки сковородку ей на затылок.

Внезапно меня зазнобило. Минуточку, пусть я права, АлександрМихайлович повздорил с любовницей и получил крепкую затрещину. Но ведьполковник жив, а хозяйка квартиры мертва. Неужели Дегтярев потерялсамообладание и… Ой, нет, это невозможно!

Не успела я перевести дух, как спине снова стало зябко. Ну идурака же я сваляла! Если полковник бывал у любовницы, то в квартире полноотпечатков его пальцев. В ванной небось имеются его зубная щетка, одеколон,другие мелочи. А постельное белье? Криминалистам достаточно найти один волос,чтобы вычленить ДНК и узнать, кто лежал в кровати. И как надо было поступить?Не увозить полковника, позвонить Виктору, вызвать бригаду на местопроисшествия? Представляю, какие сплетни пойдут гулять по служебных кабинетам!Но еще хуже будет, если выяснится, что Александр Михайлович удрал с местапреступления…

Между лопатками зачесалось, я поелозила спиной по спинкеводительского кресла. Спокойно! Главное – не поддаваться панике, с любой бедойможно справиться, если сохранить умение мыслить логически. Полковник уверял,будто он не заходил в комнату. Но его портфель стоял в гостиной, значит… Ничегоэто не значит! Его кейс мог поставить туда убийца. С какой целью? Что делал втой квартире полковник? По какой причине он приехал на Кирсарскую? Кто стукнултолстяка? Нет ответа ни на один вопрос! Может быть, порыться в портфеле? Яникогда не залезаю в чужие карманы, не читаю смс-сообщения, адресованные другимлюдям, не шарю в чужом компьютере. Кстати, ничего подобного я не делаю потому,что не хочу ненароком узнать неприятную информацию, а также предпочитаю думать,что окружающие – милые, хорошие, правдивые люди. Но сейчас-то особеннаяситуация, придется открыть кожаный чемоданчик… А между прочим, где он?

Я осмотрела переднее сиденье, потом заднее, вышла на улицу изачем-то открыла багажник, затем снова села за руль. В отличие от полковника, яне страдаю амнезией и великолепно помню, как, обнаружив возле дивана в«нехорошей» квартире аксессуар из крокодиловой кожи, вынесла его к вешалке,поставила у галошницы, отлепила полковника от стены, осторожно вышла налестничную клетку, повела пошатывающегося Дегтярева вниз, очень боясь встретитьжильцов подъезда. Слава богу, никто по дороге нам не попался, я усадилаАлександра Михайловича на заднее сиденье своей машины и укатила прочь. Апортфель… В ту же секунду невидимая рука стукнула меня кулаком по макушке, и явздрогнула. «Дарья, ты редкостная идиотка! – не удержалась я от нелицеприятнойоценки собственных действий. – Ты забыла кейс в прихожей, и теперь он попадет влапы ментов из районного отделения, приехавших по вызову анонима, то есть помоему!»

Я аккуратный и даже боязливый водитель, без крайнейнеобходимости никогда не сунусь в левый ряд. Обычно мне и в голову не приходитпересечь двойную или непрерывную белую линию на мостовой, промчаться на красныйсвет и нагло мигать фарами водителю машины, которая медленно тащится впереди.Но сейчас, опять спеша на Кирсарскую улицу, я проделала все эти фокусы разом.

Имея в ближайших приятелях Дегтярева, я очень хорошо знаю,что милиционеры никогда не приезжают на место преступления через десять минутпосле вызова. И в особенности если речь идет о трупе. Мертвец никуда неденется, ему спешить незачем, он не встанет, не удерет. Вот как они рассуждают.Существуют, правда, некие неписаные правила, которым подчиняются люди в форме.Ну, допустим, о нахождении трупа сообщил, плача, ребенок, или мертвое телонаходится в туалете коммунальной квартиры, – в подобных случаях бригада мигомприскачет. Но ведь пешком специалисты не пойдут, а машины в отделении могутбыть заняты или сломаны… Или, скажем, в районе за вечер уже случиласьпара-тройка происшествий: огнестрел, попытка самоубийства, грабеж. Там-то людиживы и нуждаются в скорой помощи! А труп, да еще если о нем сообщает аноним…Моментально возникает мысль, что тело находится в пустой квартире. Ну и какойсмысл торопиться?

Может, никто еще на Кирсарскую не приехал? Сейчас быстренькопримчусь туда, схвачу кейс и убегу. Так рассуждала я. И, успокаивая себя,неслась по городу, забыв о правилах дорожного движения.

Наконец моя «букашка» влетела в знакомый двор. Ногамоментально нажала на тормоз. Вот черт, опоздала! Толпа нервнопереговаривающихся соседей у подъезда, рядом обшарпанный микроавтобус с синейполосой, ржавые «Жигули» и надраенная дешевая иномарка, стоящая поперектротуара (некоторые из оперативников прибыли на личном транспорте)…

Не желая привлекать к себе внимания, я припарковалась замусорными бачками, потом приблизилась к толпе и спросила у полной тетки вярко-красном халате:

– Что тут случилось?

– Юлька померла, – охотно ответила женщина.

– Ой-ой-ой, – запричитала я, – плохо-то как! Наверное, семьяперепугалась!